Генрих Эрлих Штрафбат везде штрафбат Вся трилогия о русском штрафнике Вермахта - Генрих Эрлих

— Ефрейтор Вольф! В башню! Там становится жарко! — раздался голос капитана Росселя.

— Есть! — ответил Юрген. — Хюбшман, Брейтгаупт! За мной!

— Нет, — сказал Россель. — Возьмете других солдат. Рядовые Хюбшман и Брейтгаупт останутся со мной. Я не могу разбрасываться опытными солдатами. Есть не менее опасные участки.

В чем–то Россель был прав, у него осталось не так много солдат, а уж опытных — еще меньше. Но Юргену показалось, что он делает это нарочно. Даже в этой критической ситуации командир стремится разъединить их, старых товарищей, чтобы они погибли поодиночке. Но он подчинился, у него не было выбора.

— Краус, Руперт! За мной! — скомандовал Юрген и побежал в башню.

Башня замыкала отремонтированную часть стены, территорию их роты. Дальше шел разбомбленный участок. Внешняя стена устояла, но перекрытия первого и второго этажей были пробиты насквозь и обрушены. Иваны взбирались по стене. По тому, как они взбирались, Юрген понял, что эта часть уже захвачена противником.

— Краус, к бойнице! — крикнул он. — Сбей их!

Из бойницы, смотревшей сбоку на стену, иваны были видны как на ладони. Краус открыл огонь из автомата. Он справится.

Юргена больше беспокоил пролом в стене башни. Когда–то здесь был проход в соседний каземат, ныне разрушенный. Проход заложили кирпичом, но эта кладка не шла ни в какое сравнение с кладкой старых царских времен. Она разлетелась при первом же попадании. Прямом, уточнил Юрген, глядя на россыпь кирпичей внутри башни, на тела лежащих поблизости двух мертвых солдат. Он приблизился к проему, прижимаясь к стене, осторожно выглянул наружу. Точно, иваны уже внутри крепостной стены, пробираются по остаткам перекрытий. То, что находилось под проемом, было скрыто от взоров, но что–то подсказывало Юргену, что там не голая стена, что есть там выступы и уступы, по которым противник может подобраться и забросить внутрь гранату.

У самого уха просвистела пуля. Юрген отодвинулся под прикрытие стены.

— Руперт! — сказал он. — Стой здесь, постреливай в сторону иванов, но не высовывайся. Главное — слушай. Малейший шорох снизу — немедленно бросай гранату.

Звякнула пуля о приклад автомата, руки ощутили легкий удар. Юрген посмотрел на приклад — пуля ударила сзади. Только рикошетов не хватало! Юрген подошел к центральной бойнице. Русские пулеметы били по башне и по стене с другой стороны речушки. Бойницы были устроены так, что обороняющиеся были надежно защищены от прямого обстрела. Но не в том случае, когда бьют, не жалея патронов и под разными углами. Пусть внутрь залетала каждая сотая или даже тысячная пуля, для того, в кого она попадала, она была той самой единственной, его пулей. Вот и опять — звяк!

Юрген окинул взглядом помещение башни. Четверо убитых, двое раненых, один волочет другого в соседний каземат. Молодец! Они не могут сейчас отвлекаться на это. Здесь действительно становится жарко. Жарко… Юрген провел языком по пересохшим губам. Вспомнил, что вроде бы видел канистру при входе в башню. Пошарил глазами вдоль стен, нашел. Вокруг канистры расплывалось темное пятно. Из пулевого отверстия в самом низу толчками, как кровь из пробитой артерии, выплескивалась вода. Вот она потекла слабеющей струйкой и почти сразу же дробно закапала — кап, кап, кап. Все.

«Хорошо, что успел фляжку ночью наполнить», — подумал Юрген и, не удержавшись, снял фляжку с пояса, отвинтил крышку, смочил губы водой, сделал небольшой глоток, потом крепко завинтил крышку. У него не скоро появится возможность сделать следующий глоток.

Первым, схватившись за горло, упал солдат у крайней бойницы. Она выходила сбоку на стену их казармы и казалась самой безопасной. Иваны, нащупав слабые места по краям казармы, прекратили лобовой штурм. Но несколько их солдат залегли у самого подножия стены. И теперь держали под прицелом единственную видную им бойницу в башне. В отличие от штурмовых групп они были вооружены винтовками. Винтовка для их задачи подходила куда лучше автомата. Это Юрген понял, едва глянув в прорезь бойницы. Одна из винтовок пыхнула дымком, и тут же пуля вырвала клок материи на рукаве, опалив кожу. Отличный выстрел! Но он из «маузера» тоже попал бы в прорезь с такого расстояния. Во всяком случае, на стрельбище в яблоко с пятидесяти метров попадал, а тут не дальше и цель чуть побольше. Цель — он. В двойной прорези прицела и бойницы.

Началась изматывающая дуэль. Юрген появлялся на мгновение в бойнице, посылал короткую очередь в направлении русских и тут же отшатывался к стене, пропуская пули перед грудью. Количество пуль, казалось, не убывает. Но нет! Когда Юрген в очередной раз глянул вниз, два ивана лежали, уткнувшись лицом в землю. Зато оставшиеся трое успели изрядно зарыться в землю. Поди их теперь достань! Да и целиться им стало удобнее. Юрген подумал, а не закидать ли их гранатами из казармы, даже прикинул, под какой по счету бойницей они залегли. Но потом отмел эту идею, его пост был в башне, он не мог ее самовольно покинуть.

Чтобы передохнуть самому и поддержать напряжение в противнике, Юрген поднимал каску, воздетую на дуло автомата. Каску он занял у убитого солдата, она ему была не нужна. Он здорово натренировал этих иванов, они клали пули в каску с удивительной регулярностью.

Потом Юргену пришла в голову еще одна идея. Он соорудил у стены возле бойницы шаткий помост из кирпичей и обломков досок. Призвал к себе Крауса, дал ему изрядно покореженную каску, объяснил, что делать. Потом Юрген взгромоздился на помост.

— Давай! — крикнул он.

Краус поднял над собой каску. Иваны немедленно открыли огонь. Они были так сконцентрированы на каске, что не заметили Юргена, который появился в самом верху бойницы. Юрген тщательно прицелился и пустил очередь вдоль линии стены, по открытым щелям. «Два из трех, — подвел он итог, — неплохо».

— Краус, возвращайся на пост, — сказал Юрген.

Он стоял на своем помосте, боясь переступить затекшими ногами, чтобы не разрушить ненадежную конструкцию. Он стоял, держа под прицелом окоп, в котором укрылся русский, и терпеливо ждал, когда же тот высунется. Юрген не отвел глаз, даже услышав громкий вскрик за спиной и звук падающего тела. Вот, наконец, шевельнулась винтовка, показалась каска, плечи ивана. Юрген нажал на спусковую скобу. Он видел, как пули его автомата разорвали гимнастерку ивана. Тело сползло в окоп. Все.

Юрген сверзился с помоста. Лежа на полу, он огляделся. Ему долго не нужно было подымать глаз, все солдаты, на которые натыкался его взгляд, были с ним в одной плоскости. Но вот он увидел стоящие ботинки, ноги в ботинках. И тут же эти ноги подломились, в поле зрения возникло лицо Руперта, на месте глаза была дыра.