Меня не изгнать - Б. Котовский

— Да это ж ебаный бред, —сказал я.

Роналд пожал плечами.

— Бред или нет, но так оно работает. А раз работает — не трогай.

— ОТКРЫТЬ ВОРОТА! — донеслось до моего уха. Я повернул голову и увидел седовласого мужика в блестящих металлических доспехах, который раздавал поручения. И прямо сейчас он объяснял, что конница пойдет в лобовое, чтобы выиграть время пехоте, которая пойдет следом через узкие ворота.

Почему не сделать, как в свое время делали триста спартанцев — мне было непонятно. Может, конечно, они опасались, что гоблины, аки зомби из тех самых фильмов, попрут один на одного и таким макаром смогут добраться до самой вершины и дальше перемахнуть через нее.

А дальше, вещал он, когда пехота вонзится клином и прорвет брешь, командиры лучников должны будут рассчитать момент и спустить стрелы, чтобы не зацепить нашу конницу и не осыпать подступающую следом пехоту. Как раз к тому моменту первые ряды тяжелой пехоты должны будут вонзиться в брешь, и начать оттеснять разбитый на две части рассыпной-сука-строй гоблинов в разные стороны. Дальше дело за малым, говорил командир, конница, словно овчарка, сгоняет гоблинов в кольцо, пока пехота их окружает и начинает медленно перемалывать.

— Всем все ясно? — спросил он? — А теперь, давайте, зададим этим господам хорошим такую взбучку, чтоб до следующей осени не высовывались! Конница — вперед, лучники, на изготовку!

Снова затрубил рог. Ворота распахнулись и топот лошадиных ног заполнил пространство, а следом снова звон лат. Люди шагали, держа строй. Просачивались через узкий проход в стене, как крупинки в песочных часах. Я слышал, как по ту сторону все громче кричали гоблины, лаяли гноллы, подобно гиенам. В небе кружили вороны, явно предвкушая скорый сытный ужин.

Внутри нарастала тревога. А что, если я умру здесь? Сейчас? Я же… я же умру с концами, снова. Только в этот раз будет больно, будет страшно. Вспомнилось, как мне прострелили стрелой плечо и это жгучее болезненное ощущение. А так может быть в районе шеи, как с тем бедолагой, которого убили на моих глазах. Кровь так картинно брызнула, словно кетчуп из бутылки.

— Что ж, снова ринемся, друзья в пролом, — сказал рядом стоящий со мной Роналд. —Иль трупами своих всю брешь завалим!

— Ну какой, нахуй, Шекспир… — взмолился я, ощущая, как ноги сами начинают нести меня куда-то в сторону выхода из города. На мне не было ни единого элемента доспеха, что настораживало еще больше. Страшило, если честно. А еще меня, откровенно говоря, пугало до усрачки то, что я не видел возле себя Мию. Головой понимал, что далеко она деться не может, но… где?

За воротами творился сущий ад. Как и планировалось, клин конницы ударил гоблинов в бесформенные, но плотные ряды. Ударил сильно и глубоко. Полилась кровь. Кони ржали, молотили ногами и в како-то момент… увязли. Им не хватило разгона, чтобы пробиться, как следует. Лошади вставали на дыбы, седоки пытались держаться за стремена и поводья; кому-то удавалось, но выйти из зелено-коричневой каши уже было невозможно.

Низкорослые твари хватали тех всадников, что еще держались в седлах и отбивались, обратными сторонами алебард, где находились крюки, а дальше — только вопли людей и коней, которым резали шеи и валили на землю.

Лучники мешкали. Им был отдан приказ стрелять только тогда, когда конница прорвется, но… конницы, как таковой, уже не осталось. Всех насильно спешили и превратили в тяжелых пехотинцев. Те, кто выжил, активно размахивали руками, отбивались булавами, дробили гоблинские черепа стальными кулаками в латах, но даже такая мощная броня их не спасала.

Тонкие лезвия кинжалов проникали в щели, резали плоть. Гоблинская чума накидывалась впятером на одного, как осы на кусок гнилого мяса и методично вонзали клинки меж пластин. Гноллы сминали железо тяжелыми моргенштернами на цепях, дробя кости солдат и выбивая из них не только дух, но и жизнь.

— Разрази их гром, пехота, квадратами, вперед! — гаркнул кто-то в воздух. Слышал ли кто-нибудь этот возглас в бесконечном шуме стального лязга, криков умирающих и ржущих коней? Не знаю. Если вблизи еще можно было уловить этот возглас, то в самой гуще, где сейчас гибло полсотни солдат — вряд ли.

— РЯДАМИ НА ПОМОЩЬ КОННИЦЕ! — а вот этот голос тяжело перепутать с чем-то. Это был Роналд, что несся широкими огровыми шагами прямо в самую толпу. Гоблины были ему едва до пояса, от чего становились хорошей целью для игры в футбол. Каждый взмах его тяжелой дубины заканчивался тем, что очередной зеленомордый ублюдок уподоблялся мячу для бейсбола, улетая в «хоум-ран». Но даже мощи огра не хватало, чтобы хоть как-то облегчить вывод увязших бойцов.