Пророк тёмной жрицы - Алексей Л. Кениг

открылись, а губы едва шевелились, словно пытались произнести забытое слово. Радостное лицо Милы стало грустным.

— Ну, я… хм, точно смогу что-нибудь сделать и не стать обузой. Правда, магией я не владею. И сражаться не умею тоже. Умею готовить. Но Вы в состоянии купить себе еду. Стирка? Опять же, у Вас есть деньги. — С печальным лицом служанка спросила вслух саму себя. — Неужели всё сводится только к постели? Неужели я ничем не могу помочь?

Мила говорила всё тише и тише. Стоило только задуматься о своих возможностях, как вся былая уверенность тут же обратилась в прах. Девушка стояла посреди комнаты с поникшей головой, перебирая все возможные способы помощи, но с каждым мгновением её лицо становилось всё печальней, а затем на глазах выступили слёзы, и Мила прошептала:

— Кажется, я… ничем не могу Вам помочь.

В этот момент Эдвард почувствовал, как на душе заскребли кошки, и, совсем не желая этого испытывать, он тут же дал им пинка. Мила быстро развернулась и в слезах побежала к выходу, но пророк тут же спрыгнул с кровати, догнал её и закрыл собой дверь. Он взял левую руку девушки и вытянул в сторону, а свою правую положил ей на талию, и вместе с Милой начал вальсировать по комнате. Служанка с удивлением смотрела на гостя широко открытыми глазами.

— Мила, вот ты говоришь, что магией не владеешь. Ха! Да я пришёл оттуда, где ей вообще никто не владеет. Как думаешь, что произойдёт, если наши миры схлестнутся в войне? Ваш будет разбит в пух и прах. — От этих слов молодая служанка немного приободрилась. — Сражаться не умеешь? Неужели ты думаешь, что люди рождаются, уже готовые к подвигам? Никто из нас не умел ни ходить, ни говорить, но научились же. — Мила ответила лёгкой улыбкой. — Ты столько думала, но так и не смогла понять, какого рода помощь мне нужна? С чего ты вообще решила, что всё сводится к постели? Признаюсь, Вы меня разочаровали, юная леди. Но как же сбор информации? Чернокнижники культа очень скрытные, отыскать их всех будет тяжело, кто-то должен узнавать обо всём происходящем, чтобы появилась зацепка. Но посмотри на меня, как я, по-твоему, должен это делать? Я не могу слиться с толпой, ведь моя внешность слишком необычная. Буду ходить с открытым лицом — запомнят, надену маску — стану подозрительной личностью. Получается, что я при любом раскладе буду привлекать ненужное внимание, а ведь шпионы «Чёрного Солнца» повсюду. Другими словами, если я сам займусь сбором информации, то тут же буду рассекречен. Читать и писать умеешь? — Мила быстро закивала в ответ, сияя от счастья. — Отлично! У меня же с этим проблема. Баламар всё время занят и не может мне помочь с обучением, а самому это даётся очень тяжело. Полно вопросов, на которые мне нужны ответы. Но сейчас я нашёл учителя в твоём лице. К тому же, тебе уже известно, что я недавно в этом мире. Думаешь, у меня полно товарищей, готовых разделить со мной все тяготы моей миссии? А вот и нет! Я это понял, даже не думая, а представь, сколько всего могу перечислить, если пораскину мозгами. Как я могу отказаться от предложения человека, у которого такой огонь в сердце?

Постепенно лицо Милы становилось всё счастливее, она искренне радовалась тому, что могучий маг, похожий на отшельника, холодный и безразличный, признаёт, что ему нужна помощь, её помощь. Эдвард остановился и перестал кружить по комнате свою новую спутницу.

— Возможно, мои слова прозвучали так, будто я хотел оттолкнуть тебя или показать твою бесполезность, но всё совсем иначе. Мне нужно, чтобы ты понимала всю опасность моей миссии, тот риск, на который ты идёшь. Поверь, моё желание отправиться в путь вместе с тобой не меньше твоего. Мила, мне нужна помощь. Твоя помощь. Ты нужна мне.

И тут на глазах Милы вновь выступили слёзы, только уже от радости. Она пыталась их сдержать, но не получалось. Маленькие капельки потекли по щекам, губы дрожали, девушка готова была разрыдаться в любой момент от нахлынувших чувств, но пророк прервал поток этих эмоций, сменив их другими. Он притянул к себе Милу, и их губы сплелись в страстном поцелуе. Этого было достаточно, чтобы свести с ума обоих. Эдвард крепко держал девушку за талию, другой рукой поглаживая спину, а служанка тем временем не отпускала его плечи. Они продолжали целоваться, но в какой-то момент Мила пришла в себя и немного отстранилась от возрождённого.

— Постойте.

Девушка тяжело дышала, и от каждого вдоха её грудь вздымалась, а Эдвард смотрел на это заворожённо, ведь его лицо как раз находилось на этом уровне. Служанка приложила ладони к щекам гостя и приподняла его голову, заставив посмотреть себе в глаза.

— Вы действительно хотите этого?

— Да, — коротко ответил Эдвард. — Я думал, что ты тоже хочешь.

— Я хочу, правда, но мне… неловко. Вы в теле одиннадцатилетнего мальчика. Всё это… как-то неправильно. — Хоть Мила и говорила это, но её руки невольно продолжали массировать плечи пророка, и было заметно, как она покусывает губы.

— Мила, — Эдвард старался говорить низким голосом, добавив хрипоты, чтобы он казался старше. — После смерти разве моё тело перенеслось в этот мир? Нет. Это была душа, ведь она важнее всего. Мы сами и есть души, у которых есть тела. Мне двадцать два года, а не одиннадцать лет, я даже старше тебя. И этот факт ничто не изменит.

— Да-а-а, — тихо протянула служанка, удовлетворённая таким ответом. — Пожалуй, Вы правы.

Эдвард взял Милу за руку, подвёл к кровати и посадил на неё, а затем снова поцеловал. Губы, шея, ключицы. От каждого прикосновения губ возрождённого девушка дышала всё глубже. Пророк повалил служанку на перину и медленно приподнял юбку, обнажив голени. Его пальцы плавно скользили, едва касаясь кожи, всё выше и выше. Мила полностью забралась на кровать, с искренним желанием глядя на человека перед ней. Эдвард сел сверху, притянул девушку к себе и вновь поцеловал, прижимая её к своему телу так крепко, словно боялся, будто она может исчезнуть, стоит только отпустить. Рука потянула за шнурок на платье, одежда медленно сползла вниз, открыв плечи молодой служанки. Её кожа казалась такой нежной, словно зефир, и губы Эдварда просто не могли оторваться.

Мила в ответ уже трясущимися руками расстегнула плащ пророка и стянула его, бросив на пол. Рубашка полетела туда же. Продолжая осыпать друг друга страстными поцелуями, они снимали с себя одежду, и чем больше её становилось