Проклятый или небеса в его глазах (СИ) - Сонина Ольга

— Так чего мы ждем? — спросила я ровно, не окрашивая негодованием или нетерпением тон своего голоса.

— Его, — ответил насмешливо Арслан, — этого старого змея.

Не поняв ничего, я обернулась на Арслана, затем, услышав шорох за спиной, повернулась на звук. По склону, над Драконьеим камнем, вниз сползал серебристо — белый дракон. Он был невероятно длинен. Змеевидная форма его тела и расположение шипов выдавала в нем далекого родственника Бордового рода. Но форма лап и головы, а так же странный, неприсущий никому изгиб крыльев делал его еще более странным.

— Это Старейшина, — произнес за моей спиной Деймон.

— И он первый урог, обуздавший свою суть, — благоговейно произнес Арслан. Удивительно слышать в его голосе эти нотки.

М-да….

Как только мы встретились глазами, я и тот кого благоговейно драконы называли Старейшиной, мир хаоса окружавший нас просто исчез.

Что еще может произойти, когда встречаются два менталиста?

— Что нам стоит дом построить? Нарисуем, будем жить, — первое, что возникло в моем сознании, когда я осознала себя среди белой пелены пространства, где не было ничего кроме белого тумана, огромной змеевидной туши, прячущейся в нем и бело го камня пола этого места.

— Столько сарказма…. Столько протеста и отрицания…. возмущения… вижу я в тебе. Сколько страстей в столь хрупкой оболочке, что поддерживается божественной дланью нашей матери, — шептал он, извиваясь в тумане, — кто ты, дитя? Куда ты привела меня? Я ожидал увидеть иное место.

— Я Адалин, — произношу спокойно, спокойствие этого места и шепот в тумане удивительным образом успокаивают меня, — а что до места, не думаю, что вы, Сипхар, ожидали чего-то иного.

— Мне стало интересно поговорить с тобой, дитя другого мира. Прежде чем принять решение о споре, что кровавым клеймом стоит на твоем теле.

Я промолчала. Что я могу сказать по этому поводу….. Сопутствующие потери…. Новые переменные.

— Твое возмущение слишком остро. Прежде еще я не встречал подобную тебе. Скажи, почему скрываешь свои мысли? Почему прячешь свою душу?

— Зачем мне обнажать свою душу, хватит и тела, — забыла отметить, что в этом пространстве белого марева я была нагой. Без артефактов и одежды. Такова цена. Что-то отдать, чтобы что-то сохранить, — вы конечно меня извините, но вы знатный вуалерист. Этакий любитель подглядывать.

— Иные смущенно пытались прикрыться, а ты стоишь тут, расправив плечи. Признаюсь, мне самому становиться неловко от твоей….. наглости, — из тумана вынырнула огромная, заостренная морда и белесые, нет, скорее серебристый глаз взглянул на меня.

— Если не считать досадного ухудшения моего состояния в последние несколько дней, и как следствие мертвенной бледности, то я в прекрасной форме. Чего мне стыдится? Такая какая есть, другой нет. Хотя, ну ведь можно было придумать что-то другое. Возмущает в вашем мире меня то, что каждый пытается отпить моей крови, а не увидеть меня в чем мать родила. Вы что все тут? Вампиры латентные?

Ответом мне было фырчание, а затем смех. Громадная голов вновь скрылась в тумане. Отсмеявшись он вернулся.

— Если бы не дар самого отца видеть истинную суть, то и половины слов твоих я бы не понял. Есть в тебе свое очарование. И ты искренна. И ты не благоговеешь перед драконами. Ответь мне, дева, кого из драконов выберешь ты, иномирный маг?

Иномирный маг. Обращение старого дракона больно ударило в самое сердце, напоминая о будущем.

— Деймона. Всегда, — тут же произнесла я.

— А Арслан? Чего достоин он?

— Смерти, — с болью дались мне эти слова.

— Месть?

— Нет.

— Объясни.

— Пусть он найдет покой. Он существует, не живет. Его раздирают противоречия и безумие.

— Он обидел тебя, а ты его жалеешь?

— Свою жизнь он выбрал сам. Недостойно жалеть столь сильного мужчину. Жалость худшее чувство которое можно испытывать к мужчине. Но очевидно, что миру станет без него лучше. И ему без этого мира, надеюсь тоже. Чем больше думаю об этом, тем более уверяюсь в том, что наверное все его действия продиктованы именно этой целью. Умереть. Наконец.

— Я не решаю исход их битвы. Кому жить, кому умереть. Тебе я могу лишь дать время. Уговорить отступить того, кто претендует напрасно. Отступить второго ты не уговоришь, он в должен доказать свое право быть с тобой.

— Он уже доказал и не раз. Сколько нужно мучить Деймона этими вашими драконьими правилами? Издеваетесь? Я прочла в мыслях других драконов… они считают его…..

— Но тем не менее они боятся. Того, кто несет груз проклятья, того кого они же Проклятым назвали. Я скажу тебе, девочка, чего бояться эти дети. Они бояться того самого мига, когда он обратиться. Драконы помнят все обиды. И всегда платят по счетам.

Я так устала.

Пока старый не то дракон, не то урог вещал я закрыла глаза и потерла указательным и большим пальцами переносицу.

Вновь повторила сама себе «Я так Устала».

И где-то в заходе на третий вираж ощутила ментальный удар. Только вот сопротивляться не хотелось вовсе. Бессмысленно это. Буду бороться, только зря силы растрачу. Да и нечего мне скрывать. Просто мне хотелось, возможно, чтобы это было по моей воле и желанию. Тогда, когда я захочу. Даже если это не так. Даже если мы оба понимаем, что не будет иначе.

Сипхар на удивление аккуратно перелистывал страницы моих воспоминаний, оставляя интимное без внимания.

Удивительная легкость для такого мощного существа. Действительно мощного. Ведь я иномирный маг, самый сильный маг в этом мире с дарованной силой, сравнимой лишь с божественной. И возможно наше сражение длилось нескончаемо долго. И я проиграла бы. Не потому, что сила во мне слабее, а лишь потому что тело мое смертно, в то время как Старец Сипхар не жив и не мертв. Судья драконьего племени. Последний в своем роду, что не будет иметь продолжения. По воле богов или по его собственной глупости… Неизвестно.

Я думала об этом, ментально отойдя в сторону и наблюдая, как обернувшийся в мужчину с длинными седыми волосами в серебристом одеянии, больше похожем на мантию, дракон в буквальном смысле перелистывает страницу за страницей огромного фолианта, держа его в своих руках. Глядя на него я и в отчаянной борьбе с ненужными сейчас мыслями я стала преобразовывать пространство.

Чем еще заняться в этом месте. Это ментальное подпространство имеет свои законы.

И вот мы уже не у Драконьего камня в уродливой крепости- расщелине драконов, а в уютной библиотеке Родомира. Сипхар, не глядя, отыскал для себя кресло и водрузил мое жизнеописание на стол. Я же присела на край стола и пропала взглядом в бликующем золотом витраже.

Я заметила тот миг, когда он закончил, но не стала задавать вопросов. Хотя можно было бы…. не каждый день встречаешь таких как он. Но нет. Зачем?

— И правда не будешь задавать вопросов? — спросил он иронично, изогнув белесую бровь. Старый дракон был весьма недурен собой. Будем, — считаешь это бессмысленной затеей?

Я просто кивнула.

— У Мастерицы свои планы, а на твои планы у тебя есть эта ночь.

Он произносит это сухо, будничным тоном скучающего сотрудника паспортного стола. Захлопывает фолиант моего жизнеописания и встает.

— И мне действительно интересно, что из этого выйдет, мирайя Проклятого. Адалин…. красиво звучит твое имя. Значение его мне, несомненно, интересно, но не настолько, чтобы оставаться тут еще. Не люблю я скопления существ, обладающих сколько ни будь организованным сознанием.

Это мне было понятно как никому другому. Я понимающе улыбнулась среброглазому дракону.

Иллюзорный мир начал таять, растворяясь. Обнажилась страшная и холодная реальность. Огромная голова с серебристыми глазами нависала надо мной. Я протянула к нему руку, ведомая странным желанием прикоснуться к старейшему из драконов. Он чуть изменил наклон своей головы. Ровно настолько чтобы я смогла коснуться его лишь кончиками пальцев.

Дружный вздох пробежался по рядам, когда мои пальцы коснулись белой чешуи на подбородке исполина. Гвалт поднялся секундой позже, когда под драконом, опиравшимся на Драконий камень треснул монолит. Святыня драконьего народа треснула, часть его крупными осколками полетели вниз. И возможно что-то и попало бы на меня, но….