Ложь в твоем поцелуе - Ким Нина Окер

Я не беспомощна, Кево. Если я потренируюсь, то смогу стать такой же сильной, как ты, а может, даже сильнее.

– Проблема не в том, что я парень, я ты – беспомощная девушка, Блум. Проблема в том, что несколько недель назад ты даже не подозревала, что у тебя вообще есть силы. Может, я мачо, а может, даже сексист, но я не оставлю твою жизнь во власти неких совершенно непостоянных сил!

Я бросаю на него сердитый взгляд:

– Ну а если тебя вырубят, или ты просто будешь принимать душ или пойдешь за булочками, или черт его знает что еще? Мне тогда стоит, наверное, попросить Уилла и Элию немного подождать и не пытаться убить меня до тех пор, пока ты не вернешься?

– Я не готов так рисковать, Блум. Мы не можем вырубить тебя сознательно, только не сейчас!

– Это не тебе решать!

Кево взъерошивает волосы и начинает ходить взад-вперед по маленькой кухне.

– Если бы я знал, что ты собираешься стать Рэмбо, то не стал бы забирать тебя.

– Ого! – иронически смеясь, я откидываюсь на спинку стула. – Тебе очень срочно нужна проверка эго.

Каменное выражение лица Кево довольно ясно дает понять, что он думает об этом предложении.

– Так, ребята, – вмешивается Кэт, разводя между нами руки, будто хочет помешать нам начать драку. – При других обстоятельствах я сочла бы эту драму забавной, но сейчас это как-то неуместно, так что соберитесь. Кево, если Блум хочет тренировать свои силы, ты не можешь ей помешать.

– Еще как могу.

Я фыркаю.

– Нет, – отвечает Кэт. – Но ты можешь ей помочь. Ты сильнее меня и, конечно же, сильнее Зары и Анатолия. Если учиться ей нужно быстро, то лучше ей учиться у тебя.

Я выжидающе смотрю на Кево, и он отвечает мне тем же.

Вся поза этого парня по-прежнему ясно показывает, что это ему не нравится. Но Катарина права. Кево силен, и он держит свои силы под контролем. Я – нет. И что бы он ни говорил, я хочу быть уверена в том, что могу позаботиться о себе.

То, что ты не можешь контролировать

К моему удивлению, Кево в конце концов все же соглашается мне помочь. Может быть, понял, что не сможет этому помешать. Может быть, просто хочет получить контроль, если не может воздействовать своей волей. Может быть, очень даже может быть, его убедило мое предложение попросить о помощи не его, а Анатолия.

Что бы это ни было, я не стану возражать.

Поскольку Кэт уже отправила сообщение Уиллу и нам остается только ждать ответа, Кево хочет начать прямо сейчас. Кавалерии плохих повстанцев наверняка понадобится несколько дней, чтобы все обдумать и отправиться в Гетеборг. Так что у нас еще есть немного времени, чтобы истощить мои силы, а затем снова поставить меня на ноги, до того как придется готовиться к противостоянию.

Я надеваю велосипедки и майку и спускаюсь в гостиную, где должен состояться мой первый урок. Войдя в комнату, я удивленно оглядываюсь: Кево отодвинул два дивана к задней стене, маленький столик исчез. Комната кажется мне вдруг намного больше, чем полчаса назад.

На Кево шорты и, конечно, больше ничего. Мой взгляд задерживается на миг на его обнаженной коже, но я тут же отворачиваюсь, приводя в порядок свои растрепанные мысли. Может, стоило бы попросить его надеть футболку, но я не хочу доставлять Кево такого удовольствия.

– Итак, – говорю я, переступая ногами на месте. Прикидываю, не сделать ли мне пару упражнений на растяжку или что-то типа того. – Что будем делать?

Кево вздыхает и поджимает губы. Я подавляю раздраженный стон, искренне надеясь, что он перестанет дуться.

– Вообще-то стоило бы начать с тренировок на выносливость, – мрачно говорит он, – но у нас нет на это времени.

Я бросаю взгляд в окно и вздрагиваю. Высота сугробов уже достигает двух метров. Бегать трусцой при таких обстоятельствах мне действительно не хочется – да и вообще при любых обстоятельствах.

– А значит? – терпеливо спрашиваю я. – Снова будем толкаться?

Короткая усмешка мелькает на лице Кево, однако исчезает так быстро, что может даже показаться случайностью.

– Нет. Это можно использовать для защиты, когда у тебя нет возможности использовать свои силы. Конечно, над этим тоже следует поработать, но сейчас это не в приоритете. – Я киваю. – Я думал о твоих способностях. Ты – Зимняя девушка. Значит, твои силы должны каким-то образом олицетворять твой сезон. Зимой природа восстанавливается, запасая силы для весны и лета. Таким образом, когда ты направляешь энергию, это в первую очередь служит для твоей собственной регенерации, а не для того, чтобы навредить людям или другим живым существам, понимаешь?

– Если честно, нет.

Он кивает.

– Наши силы соответствуют природе наших сезонов. Весна, например, означает омоложение и воскрешение. Природа восстанавливается после зимних холодов и снежных сугробов. Таким образом, все представители этого Дома имеют ту или иную форму целительных способностей.

– Тут все ясно.

– Зимой развитие природы сведено к минимуму. У нее есть время, чтобы оправиться от всей работы, которую она выполняет в течение года. Весной и летом цветут цветы, вырастают и наливаются плоды и так далее. Зимой природа восстанавливает энергию, которую потребляла в предыдущие сезоны. Проще говоря, зима – пассивное время года.

Я задумчиво смотрю на Кево:

– То есть мои силы пассивны?

– Именно. На самом деле твои силы служат не для нападения, а для защиты. Ты направляешь энергию, чтобы укрепить себя. То, что ты при этом задействуешь других, – так сказать, побочный эффект.

– Хорошо, – медленно говорю я, вспоминая тот день, когда я пыталась убить маленький фикус в своей комнате, а вместо этого разрушила деревянную балку. В то время я думала, что могу направлять энергию в произвольном направлении и использовать ее против чего-то другого. Но это, скорее всего, была логическая ошибка. – Все это очень интересно, но что это нам дает?

– Нам нужно понять, как работает твоя магия, – объясняет Кево, начиная ходить вокруг меня. – Ты можешь использовать только определенное количество энергии, ровно столько, сколько нужно твоему телу. Вот почему ты можешь убивать растения, но не людей. Это шло бы вразрез с природой, так как Зима не является дегенеративным временем года. Я уверен, что симптомы истощения, которые у тебя проявились в переулке, являются своего рода естественным наказанием за то, что ты взяла больше, чем нужно. Это сродни тому, когда пьешь спиртное. Выпила чуть-чуть – и тебе весело, перебрала – и вот ты уже блюешь в унитаз.

Я хмурюсь:

– А разве ты не сказал только что, что я не могу взять слишком много энергии?

– Когда дело доходит до выживания, ты, безусловно, можешь взять больше. Но в переулке ты сделала это только для того, чтобы навредить нападавшим. Вот и получила наказание.

– Ого! – сухо говорю я. – Ничего