Генеральный штаб в годы войны - С Штеменко

Работать, как всегда, приходилось от зари до зари, которые в мае почти сходятся. Особенно сложно было с перевозкой войск. На сосредоточение их автотранспортом к железнодорожным станциям не хватало горючего. Распределением вагонов и паровозов в Крыму всецело распоряжался тогда заместитель наркома внутренние дел Серов. Брать их у него приходилось с боя. Основные станции погрузки находились в районах Херсона и Снигиревки, куда войска следовали преимущественно пешим порядком. Генералы и офицеры моей группы организовали прикрытие этих станций с воздуха, позаботились о сохранности переправ через Днепр.

Оборона Крыма всецело возлагалась теперь на Отдельную Приморскую армию. С ее новым командующим генералом К. С. Мельником мы уточнили до деталей подготовленный штабом армии план. Очень много помог нам при этом начальник штаба 4-го Украинского фронта генерал С. С. Бирюзов. Для прикрытия западной и южной части побережья Крыма от Турецкого вала до Керченского пролива общей протяженностью свыше 700 километров имелось всего десять дивизий, две стрелковые бригады и одна бригада танковая. Здесь было над чем поломать голову.

Встретилась и другого рода трудность - из Отдельной Приморской армии начали растаскивать кадры. Из трех командиров корпусов два получили новые назначения. Были отозваны также и командующий артиллерией, начальник отдела укомплектования. Вот-вот должны были убыть армейский интендант, начальник продовольственного снабжения, начальник штаба тыла, начальник разведотдела. С ведома Ставки мы прекратили это, а на вакантные должности немедленно были назначены заместители убывших. Почти все они оказались людьми опытными, хорошо знающими свое дело.

Побывали мы и в Севастополе у командующего Черноморским флотом адмирала Ф. С. Октябрьского. Согласовали вопросы взаимодействия сухопутных войск с флотом.

Предмет особых забот составляли немногочисленные части ПВО. Враг ведь не прекратил еще авиационные налеты на Крым. Случались дни, когда он одновременно бомбил железнодорожные станции Джанкой, Курман-Кемельчи, Биюк-Ойлар, Ташлык-Таир, Евпаторию. Правда, результаты этих бомбардировок были весьма незначительны.

Как-то вместе с С. С. Бирюзовым и И. Н. Рыжковым я собрался лететь из Сарабуза в район Сапун-горы, где располагался штаб Отдельной Приморской армии. Бирюзов рекомендовал заглянуть по пути на мыс Херсонес; там разыгрался финал битвы за Крым. Полетели мы на трех самолетах У-2. Погода стояла отличная, противника в воздухе не было. Внизу по дорогам медленно тащились серо-зеленые колонны пленных, бежали наши грузовики. Вдруг за Бахчисараем самолет Бирюзова неожиданно стал снижаться. Выждав, когда он благополучно сел прямо на поле, мы тоже сделали круг и приземлились рядом. Выяснилось, что отказал мотор. Делать было нечего: оставили самолет и пешком направились к шоссе. Там остановили машину Отдельной Приморской армии и на ней добрались на Херсонес, где нас уже поджидал К. С. Мельник.

Перед нами предстало поле недавнего побоища. Мыс буквально был забит немецкими танками, автомашинами, пушками, минометами. Повсюду - следы огня советской артиллерии и авиации. В балках и на обрывистых береговых склонах множество складов с различными запасами. Трупы людей убраны, но в воздухе стоял смрад. Насколько хватало глаз, море было покрыто вздувшимися и лопнувшими от жары конскими тушами, медленно переваливавшимися на волнах. Противник сам уничтожил всех своих лошадей, дотянув до края нашей земли...

Вскоре мы вернулись в Москву. Там нас ждали новые неотложные дела, связанные с подготовкой операции "Багратион".

Глава 12. "Багратион"

Итоги зимнего наступления 1943 года и прогнозы на будущее. - Разделение Западного фронта. - И. Д. Черняховский и. П. Е. Петров. - Оперативная маскировка. - Г. К. Жуков координирует деятельность 1-го и 2-го Белорусских фронтов. - А. М. Василевский на 3-м Белорусском и. 1-м Прибалтийском фронтах. - Артиллерия и танки в Белорусской операции.-Удары с воздуха. - Особенности управления войсками. - Конец - делу венец.

Ломая все старые теоретические представления о влиянии на боевые действия зимы и весенней распутицы, наши войска в результате решительного наступления к середине апреля 1944 года вышли на рубеж Чудского озера и реки Великой, на подступы к Витебску, Орше, Могилеву, Жлобину, пробились к Ковелю. Главные силы Украинских фронтов вырвались на просторы древней волынской земли и в предгорья Карпат, овладели Тернополем и Черновицами, нацелились на Яссы и Кишинев. Вскрылись направления на Люблин, Львов и Бухарест, позволив Советской Армии воздействовать на фланги и тылы основных группировок противника.

Все это расценивалось в Генеральном штабе весьма положительно. Однако мы не сомневались, что сопротивление врага, несмотря на то что он понес большие потери и остро нуждался в восстановлении сил, не только не ослабнет, а станет еще более ожесточенным. Нужно было наращивать наши удары, не позволяя гитлеровским генералам перегруппировать силы и организовать прочную оборону.

В общем выгодное для нас оперативно-стратегическое положение, сложившееся к лету 1944 года, оставалось все же весьма сложным. Продолжать наступление на Украине и в Молдавии пока не представлялось возможным, поскольку на львовском, ясском и кишиневском участках фронта столкнулись мощные и почти равные по силам группировки войск. Все шесть наших танковых армий были втянуты здесь в борьбу против основной массы немецких танков. Войска устали, снабжение их нуждалось в серьезном улучшении. Внезапность действий исключалась. Если бы на этих. направлениях мы попытались наступать немедленно, нам предстояла бы длительная кровопролитная борьба в невыгодных условиях и с сомнительным исходом.

Не сулил пока больших перспектив и выход наших войск непосредственно к границам Прибалтики. Здесь тоже нельзя было рассчитывать на внезапность действий. Противник ожидал наступления крупных сил Советской Армии и принимал необходимые меры для его отражения. Он располагал преимуществами маневра по внутренним операционным линиям - хорошо развитой железнодорожной сети и шоссе, в то время как для наших танков существовало много препятствий. Местность явно не благоприятствовала нам. Серьезные трудности возникали и в смысле сосредоточения войск, их снабжения. Ставка была убеждена, что в сложившейся обстановке Прибалтика не может быть главным направлением наших усилий.

Не сулил многого и Север. Там разгром противника мог привести только к выводу из войны Финляндии. Но при этом не создавалось опасного положения непосредственно для Германии.

Несколько иная обстановка складывалась на западном направлении севернее и южнее Полесья, Образовавшийся в ходе боевых действий так называемый "Белорусский балкон" прикрывал путь нашей армии на Варшаву. Он мог служить плацдармом для фланговых ударов противника в случае наступления советских войск к границам Восточной Пруссии и в равной мере yгрожал нашему флангу и тылу на юго-западном направлении - контрдействиями отсюда могло быть сорвано наступление на Львов и в Венгрию. Кроме того, из Белоруссии можно было осуществлять авиационные налеты на Москву. Наконец, войска противника, занимавшие "Белорусский балкон" и имевшие возможность быстро маневрировать по хорошо развитым железнодорожным линиям и шоссейным дорогам, сковали здесь весьма крупные силы Советской Армии. Все эти обстоятельства, естественно, заставляли рассматривать наступление в Белоруссии с целью разгрома располагавшейся там крупной группировки противника как важнейшую нашу задачу.