Побеждённые (Дочь Лорда) - Ольга Ружникова

Вот женщины — в кричащих нарядах и белокурых париках.

А вот — заявившиеся в портовый квартал в поисках дополнительных развлечений переодетые плебеями аристократы. Этих не отличит только полный дурак.

Рядом корчат дворян мошенники всех сортов и калибров — процветающие и не слишком.

Ищут новые «заказы» наемники.

Горстями летит золото — развлекаются продубленные морем матросы только что с рейда.

Всё это светское общество пьет, ест, режется в карты и кости. А чуть что — пьяно скандалит и хватается за ножи. Тогда вспыхивает не менее пьяная драка. Она нередко кончается смертью одного или нескольких. И угасает так же неожиданно и стремительно. Городская стража в таких местах не появляется. Она себе не враг.

Если, конечно, не планируется «рейд». О котором все заранее знают.

Выжившие пьют, едят, режутся в карты. И наслаждаются жизнью дальше. До новой поножовщины.

Появление Рауля и Анри здесь не удивило никого. Ну пришли два гладиатора — снять шлюх или выиграть золотишка. Всего-то.

Тенмар искренне предпочел бы никогда здесь не появляться. Здесь, в амфитеатре, в Сантэе, в Квирине… Да кто ж его спрашивает?

… - Эти люди готовы нам помочь. Всем нам. Мы выберемся отсюда. Они… — легкое замешательство в голосе Эсты-Звезды, — и мне когда-то помогли. Очень…

Несколько фальшиво-белокурых красоток разной степени свежести заинтересованно уставились на новых представителей городского дна. Тенмар не сдержал горькой усмешки.

Кстати, одна смугла настолько, что светлый парик смотрится колпаком шута. Рауль поморщился.

Не увидев ответного интереса, красотки вновь обратили благосклонность на щедрых моряков…

— Что будут почтенные гладиаторы? — рявкнул пузатый трактирщик, лично подойдя к их столу.

А гладиаторы бывают почтенные? Анри не слышал, чтобы хоть один дожил до подобных лет.

— Эль, — заказал он.

Трактирщик зашагал к угадывающейся в этом чаду стойке четкой военной походкой. Брюхо нарастил, а поступь выдает. Да и мышцы — не безнадежны. Бывший наемник или даже добившийся свободы гладиатор? Что ж, молодец. Есть с кого брать пример и к чему стремиться.

Сын и наследник герцога Тенмара — свободный квиринский плебей. Брависсимо!

— Анри! Анри Отважный! Не может быть!..

Подвыпивший молодой аристократ еще довольно бодро и уверенно развернулся к столу «почтенных гладиаторов». Очевидно, забыл, что переодет в плебея. И может свободно получить в морду. Извините — не узнали. Мы, гладиаторы, — люди темные, неграмотные…

— Это же Анри Отважный! — В глазах — немой пьяный восторг. Еще бы онемел и на язык — цены б ему не было! — Анри, я — твой поклонник!..

Ну теперь точно получит! За Анри Отважного — в особенности. За сценическое имечко. При звуке которого в Эвитане сгорели бы со стыда старики-родители.

Переодетый патриций, наверное, всё же прочел что-то на лице «Отважного». Потому как замер в нерешительности. В нескольких шагах от стола. На лице — почти детская обида.

Пожалуй, Тенмар неверно определил возраст. Салонному квиринскому бездельнику — не больше двадцати.

Спутник юноши до сей минуты непринужденно болтал с малость перекрашенной беловлаской. Но тут оставил в покое глубокий вырез малинового платья. И достаточно твердой походкой направился к товарищу. Чтобы встать впереди — заслоняя.

Анри усмехнулся, оценивая. Примерно его возраста или чуть старше. Рост — выше среднего. Гибкость выдает неплохого фехтовальщика. И, пожалуй, танцора.

Но фехтовальщика — именно салонного, а не привычного к походам боевого офицера. Этот явно предпочитает развлечения тренировкам. Столичный повеса и гроза сердец местных дам — не более. Лучший из худших.

И эти двое — явно не те, кого обещала Эстела. А вот ждать «тех» они помешают.

— Что вам угодно, господа? — холодно поинтересовался Тенмар.

Можно перейти и на местный портовый жаргон. Но пока необходимости нет. Раз уж всё равно узнали.

О происхождении эвитанских гладиаторов не известно лишь последнему домоседу. Небось, благодаря им Центральный Амфитеатр так в последнее время и разбогател. «Подходите, налетайте! Только сегодня! Ну еще, может — завтра! Эвитанские дворяне на нашей арене — специально для ваших глаз!»

— Прошу извинить моего друга, господа гладиаторы, — патриций постарше примирительно улыбнулся.

— Извиняем, — как мог любезно ответил Анри. — А сейчас не соблаговолите ли…

— Да, разумеется, — кивнул тот, копируя усмешку собеседника. Так похоже, что эвитанец едва не улыбнулся. Уже почти искренне. — Еще встретимся… граф.

— Если только в амфитеатре, Марк Сергий Виррин.

Тенмар видел его впервые. А скандальное имя наиболее погрязшего в буйствах и драках в плебейских кабаках патриция бросил наобум.

Самое забавное — угадал.

Тот рассмеялся, отвесил почти придворный поклон. И, обняв уже пошатывающегося друга за плечи, вернулся к портовым дамам.

— Похоже, девочка пошутила, — вполголоса процедил Рауль сквозь зубы.

— Терпение, — поморщился Анри.

А вот и трактирщик. Плату он уже получил, значит…

— Господа гладиаторы, один очень уважаемый господин мечтает засвидетельствовать вам свое уважение. Он приглашает вас на обед. Стол уже накрыт в соседнем зале. Там тихо… и спокойно.

— Ну когда ж это гладиаторы отказывались от бесплатной кормежки? — съязвил Анри. — Пойдем, Рауль. Послушаем, как нам будут «свидетельствовать уважение».

Даже не верится, что за стеной царит обстановка портового кабачка. Чуть ли не самого низкого пошиба Сантэи.

Обычная жилая комната — такая запросто найдется в доме горожанина средней руки. Типичная гостиная, только окно задвинуто ставней. Впрочем, сейчас всё равно — непроглядная квиринская ночь. Но даже в солнечный день — что разглядишь в подвальное окно? Сандалии проходящих мимо добрых граждан Сантэи?

Медные подсвечники на стенах, еще один — на столе. Вовсе даже не «накрытом». И — ни звука из злачной половины таверны.

— Сюда, господа, — бесшумный силуэт поднялся из полумрака кресла.

Хорошее освещение: входящих видно, хозяина — нет.

Руки эвитанцев инстинктивно легли на рукояти коротких квиринских мечей. На долю мига раньше, чем обитатель кресла осчастливил их явлением на свет. На полумрак тусклых дешевых свечей.

— Я - друг. — Силуэт скользнул к темному, с неразличимым узором, ковру. Во всю ширь противоположной стены. Не освещенной.

Друг так друг. Всё равно они уже здесь.

Анри и Рауль вдосталь наслышались о подвалах, куда проваливались неосторожные жертвы. Прямиком на отравленные колья. Да даже на просто заостренные — по большому счету, ничем не лучше.