Роль морских сил в мировой истории - Альфред Мэхэн

В 1770 году между Англией и Испанией снова возник спор относительно владения Фолклендскими островами. Не стоит останавливаться на существе претензий сторон в отношении того, что представляло собой тогда скопление голых островов, лишенных как военных, так и природных выгод. И Англия, и Испания имели там поселения, над которыми развевались национальные флаги. В английском поселении командовал капитан флота. В июне 1770 года перед этим поселением, называвшимся порт Эгмонт, неожиданно появилась оснащенная в Буэнос-Айресе испанская эскадра из 5 фрегатов с 1600 солдатами на борту. Горстка англичан не могла оказать этим войскам серьезного сопротивления. Обменявшись с испанцами несколькими выстрелами в знак защиты чести флага, они капитулировали.

Реакция на весть об этом инциденте, достигшую Англии в октябре, показала, что оскорбление действует значительно сильнее, чем реальный ущерб, и что оно вызывает более острую неприязнь. Передача Корсики произвела лишь легкое брожение за стенами государственных учреждений, нападение же на порт Эгмонт подняло волну гнева народа и парламента. Посланнику в Мадриде было приказано добиваться немедленного восстановления английского поселения на островах и дезавуирования действий испанского офицера, командовавшего операцией. Не дожидаясь ответа на этот демарш, отдали распоряжения о подготовке кораблей к походу, на улицы вышли команды вербовщиков, и через короткое время мощный флот приготовился выйти из Спитхеда для получения сатисфакции за оскорбление. Испания, полагаясь на семейный договор Бурбонов и поддержку Франции, настроилась стоять твердо. Но престарелый король Людовик XV не был расположен к войне, и Шуазель, имевший среди своих придворных врагов последнюю фаворитку короля, был отстранен от должности. С его падением испарились надежды Испании, которая немедленно согласилась с требованиями Англии, зарезервировав, однако, вопрос о праве на суверенитет над островом. Итог всех этих событий ясно показывает, что Англия, все еще располагая эффективной морской силой для обуздания Испании, не желала войны просто ради уничтожения соперничающих флотов.

Не будет лишним в связи с темой морской силы обратить внимание, не останавливаясь подробно, на происшедшее важное событие, кажущееся абсолютно не связанным с морем. Первый раздел Польши между Пруссией, Россией и Австрией, осуществленный в 1772 году, прошел без затруднений из-за того, что Франция была поглощена своей морской политикой и союзом с Испанией. Сотрудничество и поддержка Польши и Турции для сдерживания Австрии были частью традиционной французской политики, проводившейся со времен Генриха IV и Ришелье. Раздел Польши явился прямым ударом по престижу и интересам Франции. Неизвестно, что бы предпринял Шуазель, если бы оставался у власти, но если бы результат Семилетней войны был иным, то Франция могла бы вмешаться в эти события не без успеха.

10 мая 1774 года умер Людовик XV, умер в то время, когда быстро набирали силу волнения в североамериканских колониях. При его молодом преемнике, Людовике XVI, продолжалась политика, направленная на мирное сосуществование на континенте, создание дружественного союза с Испанией и строительство военного флота необходимой численности и боеспособности. Таковой была и внешняя политика Шуазеля, имевшая целью противодействие морской силе Англии, главного противника страны, и укрепление морской силы Франции в качестве основной опоры страны. Инструкции, которые, согласно французскому историку флота, новый король дал своим министрам, отражают дух, который вдохновлял его вплоть до революции, независимо от того, исходили эти инструкции или нет от самого короля: «Следить за всеми признаками приближения опасности. Вести наблюдение при помощи крейсеров за подходами к нашим островам и входом в Мексиканский залив. Отслеживать все суда, проходящие у берегов Ньюфаундленда и тенденции английской торговли. Собирать информацию о состоянии войск и вооружений в Англии, ее государственных кредитах и работе министерства. Вмешиваться в дела британских колоний под благовидными предлогами; предоставлять мятежным колонистам средства доставки военной амуниции, соблюдая строжайший нейтралитет; развивать флот активно, но незаметно. Отремонтировать наши военные корабли. Загрузить наши склады необходимыми припасами. Иметь под рукой средства быстрого оснащения кораблей флота в Бресте и Тулоне, в то время как Испания должна оснастить свою эскадру в Эль-Ферроле. Наконец, при первом серьезном признаке разрыва отношений собрать как можно больше войск на побережье Бретани и Нормандии. Содержать в готовности все необходимое для вторжения в Англию с тем, чтобы вынудить ее сосредоточить свои войска и, таким образом, ограничить ее возможности сопротивления на окраинах империи»[108].

Эти инструкции, выдавались ли они все сразу в качестве сбалансированного, хорошо продуманного плана или по отдельности, по случаю, показали, что был сделан точный прогноз развития ситуации и что он был пронизан убеждением, которое если бы проявилось раньше, то значительно изменило бы историю двух стран. Исполнение инструкций было менее основательным, чем их концепция.

В вопросе же развития флота пятнадцатилетний мирный период и упорная работа дали хорошие результаты. Когда в 1778 году разразилась открытая война, у Франции было 80 линейных кораблей в хорошем состоянии, в морских записях числились 67 тысяч моряков. Когда в 1779 году в войну вступила в качестве союзника Франции Испания, в ее портах находилось около 60 линейных кораблей. Этой коалиции Англия противопоставила в целом 228 кораблей разных классов, из которых около 150 были линейными кораблями. Видимое равенство сил, в пользу которого свидетельствовала их численность, скрывало невыгодную позицию Англии из-за большей величины и лучшей оснащенности артиллерией французских и испанских кораблей. Но с другой стороны, сила Англии возрастала благодаря целеустремленности, обусловленной принадлежностью к одной нации. Союзники обрекались на вошедшую в поговорку слабость морских коалиций, равно как и на отсталость испанского режима и недостаток привычки к морю – может, даже было бы справедливо говорить о пригодности к морскому делу – двух стран. Морская политика, с которой начал свое правление Людовик XVI, выдерживалась до конца. В 1791 году, через два года после созыва заседания Генеральных штатов, французский флот насчитывал 88 линейных кораблей, превосходивших в целом по величине и совершенству конструкции английские корабли того же класса.

Мы подошли, следовательно, к началу подлинно морской войны, которая, с чем согласятся те, кто следили за текстом этой книги, не наблюдалась со времени де Рёйтера и Турвиля. Величие морской силы и ее значение могли быть более отчетливо показаны в необузданной мощи и последующем ликовании одной из враждующих сторон. Но преподнесенный таким образом урок, даже если бы он был впечатляющ, вызвал бы менее живой интерес, чем созерцание морской державы, встретившей соперника, достойного ее стальной твердости, и до предела напрягшейся в войне, которая не только угрожала ее наиболее важным колониям, но даже ее собственному побережью. Из-за обширности Британской империи война велась во всех частях света одновременно, и внимание исследователя мечется от Ост– Индии к Вест-Индии, от побережья Соединенных Штатов к побережью Англии, от Нью-Йорка и Чесапикского залива к Гибралтару и Менорке, островам Зеленого мыса, мысу Доброй Надежды и острову Цейлон. Теперь встречаются эскадры с эскадрами равной численности, а общая погоня и свалка, которыми характеризовались операции Хоука, Боскавена и Ансона, хотя временами и происходили, сменились изнуряющими и сложными маневрами, слишком часто не приводящими к решающим итогам в морских сражениях. И это было характерной чертой нынешней войны. Более передовая тактика французов обогатила нынешние боевые действия той особенностью морской политики, которая заключалась в обеспечении господства в морях не посредством уничтожения вражеских эскадр и организованных морских сил противника, но успехами в отдельных операциях, удержанием конкретных опорных пунктов, осуществлением последующих конкретных стратегических целей. Автору книги нет необходимости навязывать другим заключение, что такая политика (сколь бы она ни была применима в виде исключения), как правило, ошибочна, но весьма желательно, чтобы все лица, ответственные за ведение морских дел, осознали, что эти два курса в политике, противоречащие друг другу, существуют. Первый курс строго следует концепции войны за опорные пункты, в то время как целью второго курса является уничтожение силы, без которой опорные пункты остаются без прикрытия и, следовательно, обречены на падение в определенное время. Осознав наличие двух противоположных курсов, следует также поразмышлять об их конечных результатах на примерах истории Англии и Франции.