К тебе через Туманы - Мария Лунёва

Эпилог

3 года спустя

 

Плач моего первенца огласил дом. В комнату тут же ворвался бледный Итан с трясущимися руками. А вслед за ним, наплевав на все приличия, и остальные братья, за исключением Сая, который, проигнорировав все мои протесты, пришел с первыми схватками и выгнать этого упрямого целителя не удалось ни мне, ни повитухе. И вот теперь, спустя несколько часов страданий, на моем животе лежал сладкий чумазый комочек.

Дочь!

Улыбнувшись, я протянула к Итану руку и тут же ощутила новую боль, которая оказалась неожиданностью для всех. А спустя пару минут в присутствии пятерых мужиков, которые к чести попытались покинуть комнату, но в общей суматохе не успели, у меня родилась вторая дочь.

Двойня!

От счастья я даже забыла, что лежу тут на виду у кучи народа. Ворча, повитуха отогнала вардов в сторону и со знанием дела, подправив занавеску, принялась за послед. Но я заметила, что она как-то странно головой покачивает. А потом так и вовсе подозвала вард Сая.

К слову, я его всю беременность не подпускала к себе. Мне было стыдно даже от мысли, что он будет касаться моего обнаженного живота, или еще хуже, заглядывать в другие места. Да и живот был необычно большим, по поводу этого шутки в мою сторону отпускали все. Поэтому выдержав настоящий бой, не без помощи Селестины правда, я отстояла свое право на повитуху женщину. Это был единственный спор, который я не просто выдержала, не сдавшись, но еще и вышла победительницей.

В остальных случаях я позорно уступала Итану. Приходилось приспосабливаться под его жесткий, и даже деспотичный характер. Но проявляя мягкость, я часто все же оставалась в выигрыше и очень скоро поняла, что спорить с вардами себе дороже. Если у Селестины хватало напора отстоять свое мнение, то я брала хитростью и ласкою.

Но сейчас проявлять мягкость я была не способна, боль снова сковала тело и отдалась жуткими потугами. Я громко застонала и поймала взгляд Итана, он был бледен как стена. Руки тряслись, а лоб в испарине. Кто тут из нас вообще рожает!? Еще несколько минут мучений и комнату огласил третий крик.

Тройня!

— Это последний? – прошептал Каил, позорно отступая к двери.- Видят высшие, десять раз подумаю, прежде чем позволять своей паре рожать. Это же кошмар!

— Пошел вот отсюда! – простонала я.- Что вы вломились сюда, мне же стыдно, олухи. Уйдите за дверь.

— Сай, сколько там младенцев? – выдохнул Итан, который, в отличие от братьев, никуда уходить и не собирался. Хотя услышав его вопрос, засобиравшиеся вроде как на выход, эти бесстыдники встали как вкопанные и глянули куда-то мне на живот, скрытый от них ширмой.

— Да убирайтесь же вы! – взвыла я в голос, рыдания вырвались наружу. – Итан, уведи их, всех и Сая тоже. Не надо мне между ног заглядывать. Уйдите, мне же больно, я устала, а вы тут из моих родов смотрины устроили.

Я рыдала и от счастья, и от стыда, и от обиды на них за то, что даже не подумали о том, каково мне тужиться в их присутствии. Черствые сухари, все без исключения.

— На выход все! – гаркнул Итан. — Расстраиваете мне малышку! Выйду, все расскажу.

Вот после этого вопля мужики таки покинули комнату, все и Сай в том числе. Но спустя пару секунд он вернулся и с порога заявил:

— Я целитель, а вдруг там внутренние повреждения, разрывы, кровотечение. Стыд стыдом, но рисковать не буду, – вот после этой тирады, он прошагал до узкой кровати, на которой располагалась я, и встал у моих ног. Вот же вреднючий. Ну, прямо повитуха бы крови не увидела, позвали бы.

Женщина осторожно обмывала мои пищащие комочки и заворачивала в большие лоскуты ткани.

— А кто третий? - простонала я

— Мальчик, – выдохнула пожилая женщина,- это чудо, вартеса! У вас две дочки и сынок. Я такое никогда за долгую жизнь не видела. Чтобы трое, да еще и девочки. Это чудо.

Я улыбнулась и блажено прикрыла глаза. Тело болело невыносимо, но я была счастлива. Теперь у меня есть все. Есть уютный дом с просторной кухней, который Итан успел отстроить к моим родам. Есть большая семья, а главное, самый лучший мужчина на свете. И я могу с уверенностью сказать, что люблю. Люблю его со всеми его достоинствами и недостатками. Это чувство возникло пусть и не сразу, но после нашего небольшого путешествия к океану, я стала относиться к нему, как к своему избранному, и любовь разгорелась пожаром. Она росла и крепла с каждым днем. И сейчас, слушая, как кряхтят мои дети, я отчетливо поняла, что люблю Итана еще больше. Хотя куда еще больше, не знаю.

— Ты мое сокровище, малышка,- тихо шептал муж, уткнувшись мне в волосы, его рука тихонько поглаживала мою щеку, – мое бесценное сокровище. Я так люблю тебя. Так люблю.

Его лицо от сильных эмоций покрылось легкой дымкой, и на меня смотрел Иной. Повинуясь любопытству, я всматривалась в лица своих дочерей и сына

— Что ты там пытаешься рассмотреть, милая? – поинтересовался Итан. – Я и так могу тебе сказать, что наши малыши все в меня. Вот как исполнится им по годику, начнут развоплощаться и туманом во все щели проникать, вот так и будет нам морока. Ты даже не представляешь, откуда только нас с Саем мать не вытягивала. Кстати, я послал за ней, она рада, что я нашел свое счастье и уже едет сюда. Так что будет нам опытная подмога.

Итан счастливо улыбался, а я представляла, какой может быть его мама. Наверное, это особенная женщина, раз она смогла воспитать таких сыновей. Ее опыт мне точно лишним не будет.

 

5 лет спустя

 

Стоя на небольшом холме, я вглядывалась в Туман. Там отчетливо вырисовывались очертания врат, которые буквально в считанные минуты должны открыться в первый раз. Рядом со мной на своем противном черном злющем коне сидел Итан. С его Гаером мы так и не подружились. Какое-то время спустя я все же набралась смелости и научилась держаться в седле. Убедившись в том, что я отлично управляюсь с лошадью, Вульфрик сделал мне неожиданный подарок. Брат мужа откуда-то пригнал просто восхитительных лошадок. Резвую серую Юлу для Селестины и белоснежную тихоню Снежку для меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍