Клинки города ярости - Юлия Арвер

был так близко, я обнимала его и позволила себе надеяться, но он вновь ускользнул из рук бесплотным маревом.

Амир наконец сменил свою грязную робу на чью-то одежду – черные шаровары и серую рубаху из плотного сукна – и теперь ежился от холода. Он снова мерз, значит, тело освободилось от дурмана.

– Прошу прощения, если помешал, но я хочу помочь, – заявил Амир, и на осунувшемся лице вспыхнула знакомая гордыня. В эти мгновения он казался правителем, по воле судьбы оказавшимся среди простолюдинов. Человек, решивший судьбу целой империи. То, на что способен Амир, волновало и восхищало меня одновременно, еще больше распаляло и без того не гаснущие чувства.

– У нас хватает помощников. Лучше в баню сходи – от тебя воняет, – тут же вскинулся Данир, и несколько Беркутов согласно кивнули. Ансар даже красноречиво сморщился.

Амир одарил каждого из них уничижительным взглядом и ответил:

– Меня не обязательно нюхать, но выслушать придется. Хотя бы потому, что я знаю, кого следует убить вместе с цесаревичем. Я был во дворце, и многое могу рассказать. А еще моя сила выросла настолько, что отныне я могу диктовать вам условия своей помощи. И не потерплю оскорблений.

Мое сердце сбилось с ритма. Никогда прежде мне не приходилось видеть Амира таким. В нем что-то сломалось и срослось заново. Плен Первой стражи еще сильней заострил его грани, и теперь они резали, будто лезвия. Такой Амир не простит меня и не примет. Он слишком много ради меня вытерпел, а я едва не предала его.

Амир чинно опустился на подлокотник кресла, где сидела Игла. Он намеренно выбрал именно это место, хотя в гостиной хватало пустых стульев. Дания мазнула по нему удивленным взглядом и чуть заметно улыбнулась. Им обоим было неуютно рядом, но оба стоически привыкали ощущать себя братом и сестрой.

– Сделаю вид, что поверил в россказни о твоей великой силе, – фыркнул Данир и тут же замолчал – вокруг его шеи обвилась змея из тени. А еще тени заполнили каждый угол гостиной, взметнулись безмолвными чудовищами, их бестелесные лапы потянулись к каждому из собравшихся, кроме меня, и обвили их тела в коконы, оставив на свободе лишь головы. По комнате пронесся дружный вздох изумления.

– Мне достаточно просто сжать кулак, чтобы каждый из вас умер в мучениях, – буднично произнес Амир и неуловимо пошевелил пальцами. Марево исчезло так же внезапно, как появилось.

Собрание продолжилось. Всем, включая пристыженного Данира, пришлось слушать рассказ Амира о дворце, об адъютанте цесаревича, о Первой страже, ее темницах и отваре, которым поят пушечное мясо, чтобы бедняги с удовольствием шли на смерть. Сколько бы я ни старалась сосредоточиться на вкрадчивых словах, так и не смогла перестать думать о том, как Амир осунулся и похудел, о том, что под его рубашкой скрывались десятки шрамов, которые мне больше никогда не увидеть. Все внутри горело от желания прямо сейчас попросить его выйти и все объяснить, но этот разговор был слишком важен, чтобы случиться впопыхах. Мне нужно больше времени, чтобы объяснить ему.

Пришел вечер, а Ювха так и не появилась. Мое сердце трепетало все беспокойней. Уверена, наши новые знакомые в своей неприметной лачуге волновались еще сильнее. Сколько времени ей потребуется, чтобы пробраться в постель к цесаревичу, при этом попавшись на глаза как можно большему числу народа? Ее должна увидеть прислуга и кто-то из обитателей дворца, чтобы ни одна живая душа не подумала на Златояра. Подозрения падут на воеводу Малоярской провинции, но он не волновал ни Ювху, ни меня.

Когда солнце уже клонилось к закату, Тир соизволил явиться на совет полупьяным привидением. Увидев меня, он стыдливо отвел взгляд. Его миловидное лицо исказилось чувством вины. Тир попытался выманить меня из гостиной, чтобы поговорить наедине, но я отказала. Он раскаивался, а я сердилась все сильнее.

Когда собрание закончилось на общем решении дождаться вестей от Ювхи, Амир с Ратнаром и несколькими Беркутами отправились в баню. Данир заартачился, не желая мыться вместе с предателем-перебежчиком, но топить баню ради него одного никто бы не стал, поэтому ему пришлось засунуть свои обиды куда поглубже.

Эрдэнэ видел мою нервозность, поэтому не надоедал с утешениями и вновь отправился с Илмаром в Даир. Роковой день приближался, и нам необходимо было знать, что происходит в столице Нарама.

Стоило мне вернуться в покои, как следом ворвалась Игла. Ее решительное лицо обещало трудный разговор. Рефа видно не было, но любопытный старик наверняка крутился где-то рядом, не появляясь из тени.

– Что ты хочешь от меня услышать? – буркнула я, едва Игла открыла рот, чтобы что-то сказать.

– Что происходит между тобой и твоей тройкой мужчин? Развела поклонников, как тараканов.

Игла опустилась в кресло и воззрилась на меня с искренним любопытством. Похоже, осуждать меня она не собиралась. Никогда бы не подумала, что буду так дорожить ее мнением!

– У меня был только один мужчина, и это Амир. Больше мне нечего рассказать, – отрезала я, усаживаясь в кресло напротив и сбрасывая шаль – камин дарил много тепла.

– Тир всегда казался мне недалеким. Как же сильно он ревнует тебя к Амиру, что готов разносить сплетни, как базарная баба? Они с Иссуром похожи друг на друга больше, чем ему хотелось бы, – оба не гнушаются грязными методами.

– Думаю, Амир ему поверил.

Сказать это оказалось тяжелее, чем подумать.

– Ты даже не поговорила с ним. Откуда знаешь, что он поверил?

– Чувствую, Иголка. Разве ты не поверила бы?

– Вот что я тебе скажу: Амир рыкнул на Тира и велел убираться. Не будь рядом Лиры, думаю, они бы подрались, несмотря на его слабость. Амир рассердился, но не на тебя, а на Тира. Лира всячески обхаживала его и успокаивала, при ней он не стал ничего спрашивать ни у меня, ни у Рефа.

– Куда же без вездесущей Лиры? Она теперь не отлипнет от Амира, – выдавила я, и слова отозвались противной горечью на языке. – Как же я ее ненавижу, Дания. Она лучше меня во всем, но я вижу в ней только мерзкую дрянь, которая претендует на моего любимого мужчину. Лира не заслуживает такой ненависти, но я ничего не могу с собой поделать.

Игла понимающе вздохнула и сказала:

– Увы, я совсем не знаю Амира, но Реф уверен, что Лира для него – лучшая пара. – Я протяжно вздохнула от ее болезненных слов. – Но также он уверен в том, что между вами двумя Амир никогда не выберет ее.

Все внутри встрепенулось и затрепетало.

– Реф даже слишком любит