Кровавые Ангелы: Омнибус - Джеймс Сваллоу

— Ты желаешь сохранить этого человечка? — Спросило существо, ее формы выдыхали отравленный воздух.

— Да, великий Малфаллакс, — еле произнес Штель, — мы нуждаемся в нем.

— Очень хорошо, — сказал демон, страницы завертелись вокруг Штеля тесным тайфуном, их края оставляли на его голой коже сотни крошечных порезов. Из своего бьющегося сердца, все еще плавающего в глубинах эмипрей, Малфаллакс спроецировал концентрированную часть самого себя в открытые ворота совращенного разума Штеля. Черная жемчужина первозданного варпа вошла в инквизитора — и внезапно вся его слабость и усталость была смыта, сменившись на головокружительный подъем психических сил.

— Дар, — прошептало существо.

Лицо Штеля порозовело, он обнажил зубы.

— Вы самый милостивый, Злобнейший.

Он перевел взгляд на Сахиила, сдирая кожу с его разума и обнажая его перед темной волей псайкера.

— На колени, жрец, — приказал он. Сахиил понял, что даже внутри он не может сопротивляться и сделал так, как ему приказали, редуктор выпал из его руки на плиточный пол. Его разум плавал в отвратительной мути воспоминаний, когда недавние события проигрывались в мерцающих вспышках боли — Штель кружился в мыслях Сангвинарного жерца так же легко, как будто переворачивал страницы книги. Он разрешил себе рассмеяться, читая его намерения.

— Ты пришел, чтоб сказать, что Рафен мертв? Такая тривиальность вряд ли стоила моего внимания.

Это было, как будто Сахиил стоял на коленях перед краем бездонной пропасти. Разум жрец трепетал подобно насекомому, пойманному в янтарь, шатался на грани чудовищного понимания. Штель был испорчен хаосом, и если это так, то все, к чему он прикасался, было так же запятнано порчей. Кровь примарха, что же они натворили?

Я тоже испорчен. Воины Перерожденного тоже? Копье? Даже Благословенный Аркио…

Штель покачал головой.

— Остановись, — сказал он, жестом обрывая мысли Сахиила, — нет, жрец. Я не позволю тебе ступить по этой дороге. Твоя роль еще не завершена.

Его глаза блеснули, и инквизитор бросил эфемерный дротик в разум Кровавого Ангела. Сахиил закричал, когда Штель вывернул его сущность и умело начал вырезать его воспоминания, накладывая тьму на них с момента, когда тот вошел в святилище. Из уголка рта Сахиила потянулась слюна.

— Хилый, маленький зверек, — с гримасой отвращения сказал покойный аватар Гаранда, с каждым словом от него отпадали хлопья мертвой плоти, — его разум может сломаться от твоей заботы.

— Думаю, нет, — возразил Штель, доставая иглы своих психических сил из опустевших глаз Сахиила, — он не будет помнить ничего, из того что видел.

Грубый смех затрещал из обожженных бумаг.

— Ах, Штель. С каждым своим деянием, ты все больше приближаешься к нам и все дальше уходишь от своих человеческих корней.

— Приятно слышать ваши слова, — сказал Штель, выдавив улыбку. Перед его ментальным взором, темное семя мощи Малфаллакса поселилось в его душе, сверкая на ее поверхности вместе с восьмиконечной звездой.

— И хотя мне доставляет удовольствие принять ваш знак, Великий Преобразователь, может быть для вас лучше сейчас забрать его…

Страницы завибрировали рассерженным роем ос.

— Оставь себе, мой друг. Это может быть важно в последующие дни.

— Тогда мы начинаем, — проскрежетал Гаранд.

С хрустом сломанных костей, Магистр войны Несущих Слово ушел из своего глашатая и позволил ей умереть. Разорванные куски бумаг мягко начали дрейфовать в разные стороны, когда Малфаллакс покинул царство материи, оставив инквизитора наедине с разлагающимся трупом и безмолвным священником.

Штель смотрел, как опустились страницы, одновременно посвежевший и вновь напуганный даром своего монструозного хозяина.

ДОК был оживлен шумом и движением, люди роились подобно насекомым вокруг железного причала и опор. Десятки уродливых, похожих на пулю, орбитальных судов ожидали на вертикальных рельсах, с шипением, росчерки испаряющегося жидкого кислорода, белыми облаками выходили в атмосферу. Грузовые площадки, обычно полные упаковками боеприпасов и боеголовок, теперь загружались людьми. Сотни и сотни людей, разношерстная армия, одетая в плащи и собранной из мусора брони, тожественно грузилась в модули. То тут, то там, виднелись высокие фигуры в красной броне, выкрикивающие приказы и направляющие бывших солдат к их точкам вылета.

С выгодной позиции в сгоревшим здании, за всем этим наблюдал Рафен, изучая отливы и приливы толпы, натренированным глазом следя за организованной процессией. Он переключил свой вокс на ту же частоту, что была у Кровавых Ангелов в доках, слушая их краткие переговоры, пока отдыхал, залечивая ранения. В коллекторе, взрыв склада превратил ручейки грязной воды в поток и вынес вместе с ним Рафена, бросая его как кусок мусора. Запечатанный внутри своего силового доспеха, космодесантник был вынужден плыть с ударной волной, так как каждый удар по стенам туннеля приближал его к бессознательному состоянию. Безрассудный заплыв по трубам был мешаниной из шума стремительных потоков воды и тупой боли, но, в конечном счете, поток сошел на нет и вынес его в сливной колодец на нижних уровнях города-завода. Скривишись, Рафен согнул руку. Кожа была сплошным, огромным, пурпурно-черным синяком, там, куда приходились удар за ударом, рука была ослабевшей, так как были выбиты суставы. Осторожно он схватил себя за запястье и дернул; с глухим щелчком хрящей, сустав встал на месте. Он не обращал внимания на боль.

Использую законсервированный дымоход; Рафен лез наверх, пока не нашел это убежище. Он проверил свое снаряжение, осматривая оружие и то малое, что осталось из запасов. Кровавый Ангел считал, что оказался теперь в тылу врага и соответственно подстраивал свою боевую тактику. Он не представлял сколь долго он останется незамеченным; возможно пройдет несколько дней, перед тем как разберут руины склада и посчитают трупы. У него была возможность воспользоваться случаем, но она быстро таяла.

Рев ракетного выхлопа опять привлек его внимание к докам.

Со стальным лязгом, пусковые опоры упали и на султане желтого пламени, один из кораблей бросился в тусклые небеса. При подъеме, крылья судна развернулись, и Рафен наблюдал за его взлетом, как тот исчезал в тошнотворном сияние, пробиваясь через низкий облачный покров. Еще пятьдесят или больше воинов для армии илотов Аркио были на пути к "Беллусу". Умерший вокс ожил потоком приказов. Был почти заправлен и готов к запуску следующий корабль. Легионы фанатиков, все украшенные грубым символом ореола с копьем Воинов Перерожденного, перемещались туда сюда, в нетерпении погрузиться на корабль, который отвезет их к мессии.

Аркио был на борту боевой баржи; Рафен уловил случайное упоминание "Благословенного" и головоломка сложилась. Его брат был на "Беллусе" и с толпами жителей Шенлонга, присоединяющихся к армии Сахиила, ситуация была понятной. Крестовый поход крови начался и вскоре огромный боевой корабль улетит. Рафен снял латную рукавицу и снова запечатал соединения брони. Он уже дважды не смог положить конец этой пародии на волю Императора. Когда он был наедине с Аркио в крепости, это была его собственная слабость, которая удержала его от того, чтоб завершить жизнь его собственного брата; и у термоядерного реактора, слепой случай предотвратил разрушение башни. Если "Беллус" улетит без Рафена, Штель сможет свободно манипулировать Сахиилом и Аркио и вести их к своим целям. Разум десантника возвратился к видению в его рукотворном убежище, как это было уже много раз за последние несколько дней. Он опять держал в руке свой боевой нож, затем с мрачной решимостью вложил его в ножны на голенище.

НИЖЕ доковой платформы было переплетение опор простирающихся в сухую грязь русла реки. Оранжевая бахрома ржавчины свисала с каждого гигантского болта и сварочного шва, источая дождь из румяных хлопьев при каждом ударе ракетного выхлопа взлетающих выше судов. Рафен пробирался меж сломанных балок и скрученных штанг, выбрав площадку на южной окраине дока, где длинные и тонкие шагоходы только что закончили погрузку скоб для упаковок с грузом. Кровавый Ангел появился прямо под разинутыми ртами сопел корабельного двигателя, которые дергались и шипели пока пилот-сервитор в головной части готовился к финальному отсчету. Модули были полны солдат и запечатаны — их откроют только когда судно безопасно приземлится в герметичный док на "Беллусе" — так что Рафен не мог пойти туда. Кокпит, высоко над ним, на другом конце ракеты, так же не подходил. Слишком маленький, слишком заполненный таинственной машинерией и сложными устройствами Адептус Механикус.

Для изгнанника был только один путь попасть на борт боевой баржи. У него не была шанса полететь вместе с другими Кровавыми Ангелами на борту шаттла или "Громового ястреба". Даже с размазанной по броне грязью, его могли увидеть и опознать.