Политбюро и Секретариат ЦК в 1945-1985 гг.: люди и власть - Спицын Евгений Юрьевич

По мнению многих историков, создание КПГК стало существенной частью всей реформы партийно-советского аппарата. Поэтому вовсе не случайно, что 20 декабря 1962 года на заседании Президиума ЦК был рассмотрен вопрос «О реорганизации руководящих партийных органов в областях, краях, автономных и союзных республиках»[709]. В решении, принятом по этому вопросу, было записано, что «в соответствии с Постановлением ноябрьского Пленума ЦК КПСС о построении партийных организаций снизу доверху по производственному принципу ЦК КПСС постановляет:…во вновь образуемых промышленных и сельских крайкомах и обкомах партии должно быть, как правило, четыре секретаря крайкома (обкома), один из которых является заведующим идеологическим отделом, а другой — председателем комитета партийно-государственного контроля, а также соответствующего отдела…». Эта же система дублировалась и на уровне местных Советов, поскольку глава областного (краевого) Комитета партийно-государственного контроля являлся и одним из заместителей председателя обл(край)исполкома. В результате, как верно указал тот же Р. Г. Пихоя, сложилась «поистине уникальная ситуация», поскольку «Комитет партийно-государственного контроля на всех его уровнях — от центрального до районного — фактически дублировал и партийную, и советскую систему, располагая к тому же правом производить расследования, налагать на виновных взыскания и штрафы, передавать дела в прокуратуру и в суд» и т. д. Более того, в марте 1963 года Комитет партийно-государственного контроля СССР получил право контролировать Министерство обороны СССР, КГБ СССР и все республиканские МВД[710]. В результате уже к апрелю 1963 года по всей стране было образовано 3270 местных КПГК, в том числе 15 республиканских, 216 краевых и областных и 1057 районных и городских.

По мнению самого Р. Г. Пихои, желая усилить контроль над всей партийно-советской бюрократией, H. С. Хрущев «оказался блокированным той системой, которую сам же и предлагал». Более того, КПГК «идеально соответствовал созданию предпосылок к организационному устранению H. С. Хрущева», так как власть А. Н. Шелепина «была реальнее, лучше организованной, а поэтому и более опасной для любого чиновника, чем власть самого Первого секретаря ЦК и председателя Совета Министров СССР». Однако вряд ли это мнение отражало реальное положение вещей. Во-первых, как верно указал Г. И. Ханин[711], «перечень заместителей А. Н. Шелепина не впечатляет», поскольку среди этих персон «отсутствуют крупные фигуры, с явными заслугами и большим и успешным опытом работы», в том числе в сфере экономики. А во-вторых, А. Н. Шелепин тогда еще даже не был в статусе кандидата в члены Президиума ЦК. Минуя этот «предбанник», он сразу станет полноправным членом этого высшего партийного ареопага только в середине ноября 1964 года, уже после отставки H. С. Хрущева, в организации которой он принимал самое активное участие.

Кстати, следует напомнить, что в том же ноябре 1962 года был продолжен курс рецентрализации всей советской экономики и создан Совет Народного Хозяйства СССР, который возглавил заместитель главы Совета Министров СССР Вениамин Эдуардович Дымшиц. А буквально через три месяца, в марте 1963 года, был создан и Высший Совет Народного Хозяйства (ВСНХ) СССР, главой которого стал первый заместитель председателя Совета Министров СССР Дмитрий Федорович Устинов, очень серьезно потеснивший позиции А. Н. Косыгина в руководстве союзного правительства. Более того, по мнению Г. И. Ханина, создание этого органа, не предусмотренного, кстати, решениями ноябрьского Пленума ЦК, венчало последние организационные мероприятия по рецентрализации советской экономики. Определенные в Постановлении ЦК[712] функции этого властного органа в сфере экономики «были настолько велики, что непонятно было, чем должен заниматься сам Совет Министров СССР». Однако, несмотря на то что в самом Постановлении ЦК ВСНХ СССР определялся как высший госорган по руководству всей промышленностью и строительством, реально в его подчинение были переданы не только СНХ СССР и Государственные производственные комитеты, прямо руководившие всей атомной отраслью, электроэнергетикой и газовой промышленностью, и Госкомитеты по всем оборонным отраслям, государственным стандартам и по делам изобретений и открытий, но также еще Госплан СССР, Госкомитет по координации научно-исследовательских работ, Государственная комиссия по запасам полезных ископаемых и Стройбанк СССР. А поскольку решение большинства внешнеполитических и оборонно-промышленных вопросов, а также руководство деятельностью всех силовых структур уже давно были выведены из-под влияния Совета Министров СССР, то, в сущности, сфера его деятельности отныне ограничилась только сельским хозяйством, розничной и внешней торговлей, образованием и здравоохранением, а также контролем над деятельностью Минфина СССР. Неслучайно в своих мемуарах бывший зампредседателя Совета Министров СССР и глава Госплана СССР В. Н. Новиков прямо говорил: «Высший совет народного хозяйства во главе с Д. Ф. Устиновым практически заменял или подменял Совмин. Все оперативные вопросы, большие и малые, решались именно в ВСНХ»[713].

Нет нужды доказывать, что принятые организационные решения привели к серьезным кадровым передвижкам во всей номенклатурной обойме страны. По форме этот процесс напоминал известную «перетряску» кадров, которая весьма болезненно происходила в связи с созданием совнархозов весной 1957 года. Однако теперь она шла в противоположном направлении: не из Москвы, а, напротив, в Москву или в столицы союзных республик. Естественно, что многие «региональные бароны», поддержавшие тогда Н. С. Хрущева в немалой степени из-за его готовности передать им больше власти и полномочий, теперь же оказались недовольны принятыми решениями, повышавшими роль центра в управлении страной в ущерб регионам. Такое же недовольство, как считает Г. И. Ханин[714], вызвало и усиление борьбы с коррупцией во всей властной вертикали. Судя по той части доклада H. С. Хрущева на ноябрьском Пленуме ЦК, которая не вошла в официальную стенограмму, только за последние два года за экономические преступления было арестовано более 4000 партийных работников и вынесено более 150 расстрельных приговоров. Более того, в том же докладе H. С. Хрущев заявил об отмене довоенного Постановления ЦК, требующего решения партийных органов для привлечения членов партии к судебной ответственности, что, естественно, настроило против него немало нечистых на руку партработников. Причем впервые со сталинских времен с подачи Ф. Р. Козлова, бывшего сторонником крайне жесткого наказания для всех коррумпированных чиновников, в апреле 1961 года под раздачу попали ряд членов ЦК и ЦРК, в том числе Первый и второй секретари ЦК Компартий Таджикистана Т. У. Ульджабаев и П. С. Обносов, глава Совмина Таджикской ССР Н. Д. Додхудоев, которых не только сняли с занимаемых постов, но даже исключили из партии[715]. В мае в отставку был отправлен и глава Компартии Киргизии И. Р. Раззаков, а на вакантные посты руководителей республиканских ЦК во Фрунзе и Душанбе были назначены Т. У. Усубалиев и Д. Р. Расулов.

Кстати, еще одной особенностью кадровой политики того периода стало выдвижение на первый план крупных руководителей с огромным опытом работы в военно-промышленном комплексе. Достаточно сказать, что, помимо Д. Ф. Устинова, заместителями председателя Совета Министров СССР были назначены новый глава Госплана СССР Петр Фадеевич Ломако, председатель Комиссии Президиума Совета Министров СССР по военно-промышленным вопросам Леонид Васильевич Смирнов, глава Госкомитета по координации научно-исследовательских работ Константин Николаевич Руднев, а также постоянный представитель СССР в СЭВ Михаил Авксентьевич Лесечко. Кроме того, новым главой СНХ РСФСР был назначен Сергей Александрович Афанасьев. По мнению Г. И. Ханина[716], такое «выдвижение на первый план в руководство экономикой страны видных представителей ВПК преследовало цель перенести в гражданские отрасли организационный и технологический опыт этого самого передового сектора всей советской экономики».