Настенька (СИ) - Элина Лунева

все мои подруги усиленно готовились к празднику, надевая лучшие сарафаны, и вплетая в волосы самые яркие свои ленты, готовя угощения и собирая снедь, я в это время занималась своими обычными делами, не считая нужным как-то прихорашиваться или готовиться.

— Ну ты вообще, — многозначительно выдохнула взбудораженная Лиза, когда забежала за мной и окинула недовольным взглядом мой скромный наряд.

На мне сегодня красовался один из моих обычных льняных сарафанов с небольшой отделкой из вышитой тесьмы. В волосах и на лбу была всего лишь одна лента, правда ярко-синего цвета, который так сильно подчёркивал цвет моих необычных глаз.

— Ну что же ты, подружка, — уныло окинула мой скромный сарафан Лизавета и покачала головой, — Даже к празднику не нарядишься?

— Незачем, — небрежно отмахнулась я, — Я — не завидная невеста, так что…

— Эх, зря ты себя в вековухи раньше срока записываешь, — снова покачала она головой, а затем внезапно оживилась и задорно поиграла бровями, — Про тебя Ванька уже дважды спрашивал.

Девушка хотела сказать ещё что-то, но подошедшие к нам Даша и Варя не дали ей возможности.

— Ну наконец-то! — возбуждённо воскликнула Варя, а Даша же ласково мне улыбнулась.

Гуляние началось, как здесь и водится, с угощений и распитием слабоалкогольных и не очень напитков возле расстеленных на полянке скатёрок с различной снедью. Парни жгли костры, девушки водили хороводы и плели венки. И конечно всё это сопровождалось пением.

— Побежали, Настя, цветы собирать, да венки плести, — подхватила меня под руку Лиза, — А то скоро парни горелки затеют, мы не поспеем к сроку.

Меня же накрыло некое чувство дежавю. Где-то всё это уже было. Снова венок, снова плести, вот только возлюбленного нет и скорее всего не будет. Некому будет этот веночек подарить.

За всеми этими мыслями я и не заметила, как руки сами нарвали небольшие цветочки, из которых я, к своему удивлению, довольно ловко и быстро сплела симпатичный такой веночек.

— Настя, что это? — настороженно смотрела Даша мне на колени, на которых в этот момент лежал уже мой законченный веночек.

— Венок, — ответила я, не понимая явного замешательства подруги.

— Я про цветы, — пояснила та, — Где ты их взяла?

И тут я поняла, что я и сама не знала когда и где успела нарвать такую красоту. Странное контрастное сочетание сине-фиолетового цвета и ярко-желтого в одном соцветии привлекало взгляд. Желтые трубчатые цветы, а над ними сине-фиолетовые кроющие листья — прицветники.

— А что не так? — удивленно всмотрелась я в цветы.

— Это же марьянник! — воскликнула девушка и отпрыгнула, словно увидев змею.

Марьянник? Что-то знакомое было в этом названии. И тут же ведьминская память подкинула запись из книги бабки Ядвиги о страшно ядовитом растении, которого ещё звании Иван-да-Марья. Цветок и вправду был крайне опасным и ядовитым, способным причинить не только сильнейший вред здоровью животных или человека, но мог спровоцировать замедление пульса и даже остановку сердца.

И надо было такому случиться, что именно я умудрилась нарвать его столько, что хватило на целый венок, а ведь он был ужасно редким. Не каждому доводилось увидеть его.

— Выбрось сейчас же, — категорично заявила Дарья.

— С чего бы это? — приподняла я бровь, не выпуская венок из рук.

Девушка вздохнула и присела рядом, настороженно осматривая меня.

— Да, видно и впрямь с тобой что-то не то, — грустно покачала она головой и продолжила, — Это же надо, чтобы именно сегодня и именно ты нашла эти цветы.

Я снова окинула взглядом яркие соцветия и нетерпеливо поинтересовалась:

— Да что с ними не так? Я же не собираюсь их есть и травиться, — проговорила я, стараясь перевести всё в шутку, — Поверь, я не собираюсь наложить на себя руки.

После последней сказанной мною фразы девушка вздрогнула и испуганно посмотрела на меня, а затем снова перевела свой тревожный взгляд на злосчастный венок.

— Есть придание, — начала она тихо, — Точнее это легенда о прекрасном юноше с именем Купала и его красавице-сестре Костроме. В раннем возрасте сестру украла злая волшебная птица Сирин и унесла в дальние края, где девушка и выросла, позабыв о своем доме и родне. Прошли годы, Купала вырос и отправился путешествовать по миру. Проплывая по реке, он увидел на речной волне красивый венок. Подняв его и причалив к берегу, он повстречался с прекрасной девушкой. Молодые люди тут же влюбились друг в друга без оглядки. Когда влюблённые вернулись на родину Купалы, то кто-то из стариков-односельчан распознал в молодой жене парня его пропавшую сестру. Узнав о своём кровном родстве, молодые люди не смогли это принять и пережить. Они покончили с собой, утопившись в озере. Водяной того озера сжалился над несчастной Костромой и обернул её мавкой (русалкой), а Иван Купала же погрузился на дно того водоёма. Мавка очень скучала по своему любимому и по ночам плакала на берегу. Боги смилостивились над возлюбленными и превратили их в цветок Купала-да-Мавка. В простонародье его ещё кличут Иван-да-Марья, или попросту марьянник.

Девушка замолчала, видимо впадая в меланхолию от собственного рассказа.

— Да, печальная история, — подытожила я, сама впечатленная этой грустной легендой.

Теперь мне особенно жалко было расставаться с этими цветами. И вместо того, чтобы выбросить, я водрузила венок себе наголову.

Даша на мои действия только покачала головой.

— Да не переживай, подруга, — грустно улыбнулась я ей, — Мне всё равно в невестах ходить уже не светит, никто к брошенке не посватается. Так чего уж теперь. И учитывая, какая обо мне ходит молва, буду соответствовать образу.

Даша снова покачала головой. Хоть мои слова и показались ей странными, но смысл она всё же уловила.

На берегу возле реки, впадающей в озеро, уже вовсю полыхали костры. Кто-то водил хороводы, кто-то пел, кто-то уже зазывал играть в горелки. И когда мы с Дашей подошли к большому скоплению молодёжи, я краем глаза заметила небольшую компанию, в которой мелькнула высокая фигура Данилы.

— Что ты, Настя? — окликнула меня Даша, как только увидела моё замешательство.

Проследив за моим взглядом, девушка нахмурилась.

— Хочешь, уйдем отсюда, — предложила она с таким сочувственным выражением лица, что я поморщилась.

— Нет. Не стоит, — тряхнула я головой, — Не могу же я вечно от него прятаться.

— А и правда, — подскочила к нам жизнерадостная Лиза, очевидно слышавшая весь наш разговор, — Надо показать всем, что на нём свет клином не сошелся. Кстати, тебя снова Ванька искал.

Подруга вновь поиграла мне бровями и заговорщически подмигнула.

— Ладно, — протянула я, сдаваясь на уговоры девушек, которые потянули меня к шумной компании парней.

И чтобы я не делала, где бы не