Тонкий мир - Софья Ролдугина

«Марку держит, — прокомментировал это про себя князь. — Тоже мне, несгибаемый мужчина…»

«Не всем же вести себя, как ты!» — заступилась я за Дэйра. Уф, голова, вроде бы, уже не кружится, можно и осмотреться… Наверное.

«А я себя как-то не так веду?» — совершенно искренне удивился Максимилиан.

Ляпнуть что-нибудь в ответ я не успела, потому что Дариэль внезапно шагнул вперед, выпуская наши ладони.

— Добрый вечер, Леарги.

Я резко расхотела открывать глаза. Сразу вспомнилось, что свитер у меня огромный — утонуть можно, спортивные штаны длинноваты, а носок на левой пятке штопанный.

Хорошо хоть в домашних тапочках не перенеслась.

— Добрый вечер, Дэйри, — вздохнул правитель. Я прислушалась, привыкая к эльфийской речи. — Надо было предупреждать, что придешь не один.

Воцарилось неловкое молчание. Я осторожно приоткрыла один глаз — и тут же шагнула вбок, к Максимилиану. Князь, с пониманием усмехнувшись, приобнял меня, притягивая к себе.

Кажется, у Леарги за долгую-предолгую жизнь сформировались очень странные пристрастия в интерьерах.

По крайней мере, гигантизм цвел пышным цветом.

Больше всего комната по размерам походила на спортзал в среднестатистической школе. Стеклянный потолок возносился на добрых десять метров. Покои, очевидно, располагались на очень большой высоте — снег не успевал скапливаться на крыше, его буквально сдирало жесткими порывами ветра. Две стены, справа и прямо передо мною, тоже были прозрачными. Снаружи бесновалась вьюга, швыряя в стекло целые охапки белого пуха. Освещалась комната очень скудно — несколько свечей с резким цветочным ароматом, багрово мерцающий камин в углу. И поэтому казалось, что она плывет в снежном море — хрупкое убежище посреди бури, ненадежный кораблик, тоненькая хрустальная скорлупка…

Две другие стены напоминали дубовую кору — темные, бугристые. В очаге с мерцающими углями я могла бы поместиться целиком, всего лишь слегка наклонив голову.

Пол был застелен черно-зеленым покрытием, похожим на мох или на очень густую шерсть. Он слегка пульсировал теплом, словно живое существо. Мне мерещилось, что вот-вот послышится мурлыканье… Наверное, для мага уровня Леарги нарастить настоящую шкурку вместо паркета — плевое дело. Но я-то, наивная ведьма, впечатлилась по самое не хочу! Пушистые кресла-«мешки» ассоциировались почему-то с теми, что совсем недавно появились и в человеческих городах. Из-за коричневого цвета обивки сиденья смахивали на пеньки.

В одном из таких «пеньков» и устроился Леарги — уютно до безобразия. Винно-красные волосы свободно лежали на плечах и груди, укутывая эльфа, как атласное покрывало. В мягко мерцающем неофициальном костюме я опознала савальский шелк — только не черный, как у меня на доспехах, а золотисто-коричневый. Справа в воздухе парил светильник, слева — бокал с чем-то очень красивым на вид и наверняка сильно алкогольным. Одну ногу правитель подогнул под себя, босой ступней второй — небрежно покачивал, скользя по зеленой «шкуре» на полу. В руках у Леарги была раскрытая книга. Во взгляде эльфа сквозила рассеянность и легкое смущение.

Бездна, как мы не вовремя! Владыка Ллиамат, наверное, собирался отдохнуть после тяжелого дня — у правителей все дни не из легких — услышал Дэйра и подумал, что тот хочет помириться… Вот и пригласил к себе сына — так сказать, поболтать по-домашнему. А Дариэль притащил нас.

— Полагаю, вас привели неотложные дела? — прервал затянувшуюся паузу Леарги, захлопывая книгу. Фолиант рассыпался искрами — мгновенная телепортация. Я на секунду прониклась завистью к умениям эльфа.

«Посмотрим, что ты скажешь, когда доживешь до его лет», — хмыкнул Максимилиан и непринужденно шагнул вперед — вместе со мной, зараза! — перехватывая инициативу в беседе у замешкавшегося Дариэля.

— Если эти дела отложить, то разложение Пределов зайдет уж слишком далеко, — пошутил князь, ободряюще сжимая мое плечо. — Кстати, о моральном разложении. Скажите, Леарги… а если ответственным за покушение на Дариэля окажется близкий вам человек, вы все равно покараете его по всей строгости закона?

— Разумеется.

— Даже кого-то очень-очень близкого?

Темно-зеленые глаза правителя нехорошо сузились.

— На что вы намекаете, князь Максимилиан? — судя по тому, как Леарги произнес имя, он еще не забыл спора в лаборатории. И уж точно не простил.

Но Ксиль только нетерпеливо поморщился:

— Я не намекаю, я говорю открытым текстом — у нас есть основания подозревать вашу дочь и наследницу. Меренэ.

— Она не могла и подумать о том, чтобы замахнуться на дар целителя, — отрезал Леарги.

— А ее возлюбленный? — вмешался Дариэль. — Рэй или как его там? Он-то мог? Вы помните, что говорила Найнэ перед смертью? — Леарги дернулся. — «Он велел передать — с днем рождения, змейка». Как ты думаешь, отец, что это за таинственный «он»?

— Замолчи! — Леарги вскочил с кресла, шагнул к Дэйру… и вдруг словно на стену наткнулся. Отступил назад, проводя рукой по лицу — как будто паутину сбрасывал. Развернулся, подхватил бокал, осушил в один глоток. — Замолчи. Как будто я не вижу! Как будто я сам об этом не думаю!

И с размаху опустился в кресло.

«Боги, — подумала я. — Как же замучила правителя Меренэ, если он — мудрый, древний и сильный — позволяет себе срываться при посторонних?»

«Темперамент Ллиамат», — только и хмыкнул про себя Ксиль.

— Я знаю, что избранник моей дочери не принадлежит к эльфийскому народу, — холодно и ровно произнес Леарги, уже успевший взять себя в руки. О мгновенной вспышке эмоций напоминал только опустевший бокал, медленно вращающийся в воздухе. Глаза повелителя казались почти черными — провалы с угольными точками-зрачками. — Скорее всего, он шакаи-ар… Меренэ давно питает теплые чувства к этой расе, хотя открыто демонстрирует совершенно другое отношение. Вы, Максимилиан, тоже пришлись ей по вкусу, — внезапно улыбнулся он. — Не зря за вами тянется слава самого чарующего князя…

Ксиль фыркнул.

— Спасибо за комплимент, конечно, но вообще-то у наших девочек и мальчиков успехом пользуются совсем другие типы.

На белой шелковой коже проступил легкий румянец. Скромно опустились ресницы, скрывая хитрющий блеск синих глаз. Сразу вспомнились давние слова князя: «Нет, Найта, у меня нет девушки… Но многие девушки почему-то думают, что у них есть я».

Лицо опалило жаром. Вот ведь… любитель пококетничать!

— Я вроде больше по жестоким убийствам и разным безрассудствам… А красавчики — это Леру, Димитрас, Акери и Грей. Мне до них, как до неба… — добавил он немного завистливо. А я вдруг поймала взгляд Дэйра, направленный на Ксиля — почти такой же возмущенно-восхищенный, как и мой. — Но вернемся к интрижкам Меренэ. Скажите мне честно, Леарги, — голос Максимилиана стал глубоким, вкрадчивым, пробирающим до мурашек. Даже мне, на которую князь не собирался давить, захотелось выложить все, как на духу. — Вы хоть раз видели этого Рэя?