Нить вечной судьбы - Павел Андреев

и присутствие духа. Как только король даст слабину — он уже не король. Если короля не боятся — он бессилен. Если король не в состоянии защищать свою страну, как он может быть ее правителем? — Эдриар защищал свою позицию перед сестрой.

— Да? А какое отношение будет к королю, который живет в иллюзии благополучного царствования, где его подданные процветают, а на деле влачат жалкий образ жизни, — произнесла Наистия, гневаясь на своего брата. — Почему ты считаешь, что этот конфликт нельзя решить мирным путем? С чего ты взял, что эта война неизбежна? Ты боишься, что этот конфликт замрет, а через несколько лет вспыхнет с новой силой? Именно поэтому ты взял на себя бремя ответственности, чтобы закончить конфликт самолично? Почему ты не доверяешь мне? Почему не делишься своими мыслями? Почему ты не делишься ничем со мной?

— А что мне еще остается делать? — начал Эдриар, его голос звучал чуть ли не сломленным, уставшим от груза ответственности. — Я совсем один. Все вокруг делятся своими мыслями, переживаниями, задают друг другу вопросы. А я, словно в узкой клетке, совершенно никому ничего не рассказываю, и меня это грызет изнутри. Я почти перестал спать, каждую ночь мучаясь из-за рассуждений, которые давят на меня.

Он задумался, словно пытаясь разобраться в своих собственных чувствах, и, наконец, открыто с грустью начал рассказывать Эдриар, стремясь найти поддержку у своей старшей сестры.

— У меня нет настоящих друзей, никто не знает меня настоящего, ведь я сам себя не знаю. Только тебе когда-то рассказывал какие-то крупицы, и то, ты бросила меня и уехала на север. И тогда я долго не мог понять, почему я ни с кем не делюсь. Но после пришла одна мысль: что, если я никому ничего не рассказываю не потому, что не могу, а потому что не хочу? Может быть, мне так комфортнее, думал я. Но сейчас… сейчас я не уверен. Я не понимаю, облегчает ли это мой путь или делает его тяжелее. В этом пути, в своей борьбе, я совсем один. Я ни с кем не могу разделить эту ношу. Я решил не обременять себя и других излишними объяснениями. Меня пугает мысль о том, что мне не удастся произнести и сделать что-то действительно важное и значимое. На моих одиноких плечах лежит вся страна.

Наистия слушала брата внимательно, затем подошла к нему и обняла, словно пытаясь переложить хоть часть его бремени на свои собственные плечи.

— Уходи отсюда, — сказал Эдриар озлобленно, бросив вызывающий взгляд на сестру.

Наистия осталась непоколебимой. Она была решена до конца поддерживать своего брата, несмотря на его желание идти по пути войны.

— Одумайся, Эдриар. Пожалуйста, остановись, пока не поздно. При правлении нашей династии в людях, в большинстве своем, всегда была надежда на лучшее. После твоего выбора останется лишь отчаяние, — умоляющим тоном проговорила Наистия.

Эдриар, однако, был неумолим. Он чувствовал, что его решение уже принято, и никакие уговоры его не остановят.

— И эту вину я понесу на своих плечах до конца своих дней. А теперь убирайся отсюда, — сказал он раздраженно, разочарованный тем, что сестра не разделяет его убеждений и отвергает его планы и идеи. — Я сказал, уходи отсюда!

— Брат мой… — тихо промолвила Наистия, пытаясь еще раз донести свои мысли до него.

— Гвардейцы! Выведите ее отсюда! — крикнул Эдриар, яростно ударив по столу.

Принцесса подошла к гвардейцам, словно ничего не случилось.

— Не утруждайтесь, — сказала она им. — Я сама покину крепость.

Принцесса и ее стража покинули пределы королевской цитадели и вышли на улицу, где шел сильнейший дождь. Не обращая внимания на суровые природные условия, Наистия направилась к элитным резиденциям столицы, где обитали самые влиятельные жители. Всего через несколько минут она привела свою свиту к старому трехэтажному особняку, потускневшему от времени, который утонул среди величественных и ухоженных высоких домов.

— Ждите меня здесь, — сказала принцесса и начала подниматься по деревянным, скрипучим ступеням дома.

Начальник стражи, обеспокоенный безопасностью принцессы, шагнул следом за белокурой девушкой.

— Подождите, куда вы? Мы должны сначала проверить это здание, — сказал он, пытаясь донести свои заботы о безопасности до Наистии.

— В этом нет нужды, — остановившись на ступени, промолвила Наистия.

Начальник стражи попытался возразить, беспокоясь о жизни принцессы, но был прерван.

— Я сказала ждать меня здесь, — перебила его девушка.

Подчинившись ее решению, начальник стражи отошел в сторону с солдатами, державшими зонты, чтобы укрыть принцессу от дождя.

Наистия уверенным шагом направилась вглубь дома и поднялась на третий этаж. Там она заметила знакомый силуэт, сидевший на деревянной, перекошенной от времени балке.

— Ну, разумеется. Как ты узнал, что я приду сюда? — спросила она, немного улыбаясь.

— Очевидно, что вы попытаетесь убедить Эдриара в бессмысленности войны. И также было очевидно, что у вас это не получится, — раздался апатичный голос Адайна. — Раньше, при каждой вашей неудаче, при любом поражении или сильном разочаровании, вы приходили сюда.

— Помню, — с легким умилением ответила Наистия. — А ты постоянно ходил за мной и караулил мой покой, защищая меня от любых невзгод. Скажи, это ты надоумил его на войну?

— Не я… время, оно играет против нас. Я понимаю вашу обеспокоенность, но на данный момент Лострад — это государство, чье время течет в обратном направлении, — ответил Адайн. — С этим уже ничего не сделать.

— Тогда почему Эдриар не знает правду об адептах? Это была твоя обязанность, открыть королю секреты адептов. Все капитаны разведки в течение многих лет раскрывали эту тайну вступающему на престол королю, — сказала Наистия, излучая яблочно-сладковатый и нежно-одуванчиковый аромат.

— На Эдриара свалилось слишком много обязанностей. Несмотря на то, что к своим двадцати годам король закалился и огрубел, он и без лишних знаний волочит каторжную ношу, — сказал Адайн, вступая в положение Эдриара, как верный слуга. — Кроме того, как оказалось, нам известна лишь половина капли в океане, в то время как целый мир окутан пеленой тайн.

— Раньше этой половины вполне хватало разведчикам, чтобы понимать истинность происходящих дел, — заявила Наистия, беспокоясь о своем брате. — Подскажи мне, это вашей рукой началась эта война? Разбирательства адептов потянули за собой весь мир?

— Нет, Северный Орден в этом конфликте лишь инструмент, а не зачинщик, — холодно ответил Адайн.

— Я всегда чувствовала, что переезд на север Лострада не был лучшей идеей, — с внезапным горем в голосе сказала принцесса, меняя тему разговора.

— Почему же? Разве ваш брак несчастлив? — спросил капитан разведчиков, его слова едва пробиваясь сквозь шум ливня, который перебивал их разговор.

— Нет, напротив. Я понимала, что этот