По следам большой смерти - Виталий Сертаков

– Всё это очень увлекательно, имам. Ты прилетел, чтобы обратить меня в мусульманство?

Самообладание покинуло Карина. Он скрипнул зубами, рука метнулась к поясу, где висел кинжал, но спустя секунду имам взял себя в руки.

– Неужели ты не видишь, демон, что старая вера изжила себя? Когда-то, не спорю, она была хороша. Я проповедовал в Москве, я плакал, когда читал, как за веру в крест святые люди шли на костер. Но она одряхлела, твоя глупая вера, она пришла в негодность. Да, пророк Иса во многом был прав и погиб на костре с добрыми и честными словами на устах! Люди Полумесяца чтят его как одного из великих пророков. Но Иса слишком многого ожидал от своей паствы. Он ожидал от них смирения, доброты и всепрощения, а вместо этого… Что ты видишь каждый день, Кузнец?! Зависть, жадность, злобу и воровство! Вот чем закончились все старания погибшего Бога… А ты, президент, раньше, помнится, поносил соборников и веру, а теперь ходишь с ними под ручку! С чего бы это?!

Артур молча слушал.

– Я скажу тебе, демон, скажу… Ты понял, что без веры тебе не обойтись. Когда-то я говорил тебе, что голытьбу легче держать в кулаке с помощью собора, а ты меня не слушал. Ты смеялся надо мной, смеялся, что я ношу на шее сразу крест, полумесяц и иудейскую звезду. Да, я не стесняюсь этого. Прежде чем я сделал окончательный выбор, я долго думал. Я служил Ивану, служил Москве, смотрел на прихожан и думал, отчего мне так тяжело. А потом, когда твои дружки стерли столицу, меня осенило! Да, да, это ты помог мне, демон! Людям нужна другая вера, сильная, чистая, не допускающая ваших дурацких сомнений! Если бы людишки до Большой смерти поняли это, возможно, никакой катастрофы не случилось бы…

– Зачем ты прилетел, Карин? - устало перебил Артур. - Ты изменился, но я не сумею. Вакцину ты не получишь.

– Я прилетел, чтобы остановить войну. Эту войну начал ты, президент.

– Ты старше меня, Карин, но плохо знаешь историю. Если таких, как ты, не придушить вовремя, очень скоро вы начнете угрожать всему миру. И не рассказывай мне сказки про Объединенный халифат. Те, кто исповедует истинную мусульманскую веру, не пойдут за тобой жечь школы и резать иноверцев.

– Ты пытаешься меня разозлить, Кузнец, но ничего не выйдет. Знаешь, в чем твоя главная ошибка? Ты считаешь, что вся проблема в старом Карамаз-паше. Убить пашу - и всё устроится наилучшем образом. Англичане получат Аравию, начнут качать оттуда нефть. Немцы очистят для себя южную Европу, всяким там полякам и шведам вообще ничего не достанется, а русских вполне устроят Черное море, проливы и Украина с Болгарией в придачу… Но дело не в старом имаме, демон. Все мы смертны, но если умрешь ты, страна опять развалится на сотни коммун. Только теперь не будет Пакта Вольных поселений, потому что многим понравилось делать свои государства. В первую очередь, отделится хан, затем башкиры и все кавказники. Потом начнут бунтовать богатые южные города, которые ты сейчас запугал броневиками и драконами. Прольется столько крови, Кузнец… А если умрет старый

Карамаз, его портрет вышьют золотом на знаменах, а то и причислят к пророкам. Город Двух Башен станет еще сильнее, потому что скорбеть о моей кончине приедут все эмиры и шейхи. А если я погибну в бою или от руки наемника, миллионы солдат поклянутся отомстить за меня. Ты не веришь мне? Полетим вместе со мной. Я покажу тебе чудо. Я покажу тебе, как Аллах вознаградил верных ему. В Аравии живут люди, миллионы людей. Они отсекли когда-то своих больных, как отсекает врач гниющую плоть от здоровой, и они выжили. Да, они давно сожгли богопротивные книги и убивают всякого иноверца, перешедшего границу. Эмир говорил мне, что раньше не могло быть и речи, чтобы кто-то из его подданных покинул эмират, но теперь многое изменилось. Они знают о мире, знают, что в мире остались и друзья, и враги… Ты получишь вечную войну, президент!

Карин остановился, тяжело дыша.

– У меня тоже есть уши и глаза, - недобро усмехнулся президент. - Ты снова врешь, себе и мне. Ни Аравия, ни Эмираты не пойдут за тобой, они слишком сытно живут. Не захотят они ввязываться в войну. Я знаю, на кого ты сделал ставку. На узбекскую и афганскую нищету, на киргизских беков… Нищих легко обмануть, Карин. Ты хочешь собрать войско из темных пастухов.

Несколько секунд бывший соборник не двигался, напряженно глядя в одну точку. Затем тяжело поднялся. Янычары и гвардейцы одновременно вскинули оружие.

– Мы квиты, демон. Я мог скинуть на тебя торпеды…

– Я обещал, что отпущу тебя. Уходи.

– Ты будешь горько сожалеть, Кузнец.

– Я уже сожалею, соборник. Назови, на кого ты опираешься в Питере. Узбеки, кавказники? Или арабы? У нас ведь есть и арабы…

– Какая тебе разница? - издевательски улыбнулся Карин. - Повесишь одного - придут другие.

– Разница большая, но не для меня! - жестко усмехнулся президент. - Я никого не повешу, но, благодаря тебе, теперь пострадают все.

31. ЯНВАРСКИЕ ЧИСТКИ

Район Озерки уже лет десять считался местом обитания самой привилегированной части горожан. И чего греха таить, всем было известно, что, помимо начальства и иноземных фабрикантов, здесь в довольстве и уюте проводили дни крупные мафиози. Земля под застройку в Озерках распределялась Малым Кругом, но существовали тысячи уловок, благодаря которым еще в бытность Кузнеца губернатором возвели здесь хоромы и люди темные. Слава обитателей некоторых трехэтажных, крытых железом особняков давно перешагнула границы Петербурга. И пусть их имена произносили шепотом, пусть порой плевали вслед дымящим автомобилям, но не уважать подобную пронырливость было нельзя.

Дело даже не в том, что так уж трудно натаскать с окраин бесхозных камней и соорудить собственный замок. Строй хоть на восемь этажей, в округе полным-полно развалин, да вот только Кузнец, будь он неладен, такие налоги назначил… И на дрова, и на метраж, и на размер участка! Получалось, что за высокими двойными заборами, за розовыми кустами, где бродили ручные олени и звенели цепями коты, жирели настоящие короли…

Еще не было пяти утра, когда зажегся свет в домике на главной аллее, и оттуда, позевывая, выбрались с лопатами трое сторожей. До выезда господ, утомившихся после бурных праздников, следовало расчистить дорожки, убрать гирлянды и груды мусора на спуске к озеру. Снег ложился тяжелыми хлопьями, тянуло с богатых подворий запахами сладкой сдобы, бражки и банных веников. Дотлевали угли в кострах на берегу, где в течение недели шла непрерывная гульба, дикие псы раскапывали в золе бараньи косточки, и струились в январское небо уютные дымки из десятков кирпичных труб.

В Озерках в такую рань всегда было тихо и покойно.