Искрящее сердце - Юлия Шолох
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я оглянулась на Тоба, он встал и поманил меня за собой. Мы отправились во двор замка, где находилась кнопка возврата в реальный мир.
– Ты же меня не попытался это… обезвредить, – вдруг вспомнила я, – это же грубое нарушение правил. Тебя же теперь накажут?
– Накажут, конечно, строжайшим образом. Да-а. Отберут ненужное! – скалился орк.
– А тактика, – вспомнила я, – тактика, которую ты мне передал? Настоящая?
– Самая настоящая! Решил помочь немного Капу, он был так измотан, по нескольку часов до городка добирался, где игровые капсулы есть, дерганый стал, несчастный какой-то. Вот я его и подстраховал.
– А я? Наша встреча? Я думала…
Тоб немного замедлил шаг и поморщился, будто ему было больно. Смотрел он не на меня, а вперёд.
– А я? Я ведь тоже думал. Не имею привычки упоминать о своем необычном детстве, а тут, тебя увидел и… – он выпрямился и заулыбался. – Сорвался. Зря. Блажь это у меня какая-то, жизнь и так чудесна во всех отношениях, и особенно в простоте личных.
– Ну, – потянулся Тоб к кнопке, – прощай, Маша, и… удачи тебе на обширном поле бойни за замок, – добавил он весьма ядовито, нажал кнопку и пропал.
Хотелось вернуться к порталу, но я не решилась. Ничего не оставалось, кроме как уйти в реальность, где я покинула капсулу и быстро ее отключила, потому что как-то слишком сильно наигралась в этот день.
Кирилл приехал ко мне тем же вечером, привез маме торт и попросил у меня какие-то книги. Решив, что это предлог поговорить без свидетелей, я пригласила его поискать их самому в моей комнате. Там он быстренько прикрыл дверь и уселся прямо на пол, на мой пушистый огромный ковер, имитирующий полевую траву.
– Ну что, – затараторил он, – поздравляю, мы продули!
Никогда бы не подумала что мне будет приятно продуть!
– Чего веселишься? – сердито продолжал Кирилл. – Бой никудышный, игру продули, оба Капа пропали, на связь не выходят, хотя есть ПРАВИЛА, например, отметить победу и присутствовать при выборе следующего лидера. А тут… что делать, неясно, Капов нет. И еще один товарищ схлопотал отвод от всех топ игр за пособничество в бою врагу. Хорошо хоть не в нашей команде. Да что ты хихикаешь-то?
Кирилл пристально на меня посмотрел.
– Ты о чем-то знаешь? А ну, выкладывай!
Но я подумала, подумала, и не стала ему говорить всей правды. Ни про Тоба, ни про разговор Капов Кирилл ничего не узнал, иначе это узнал бы весь игровой мир, уж будьте спокойны! А мне хотелось, чтобы эта история закончилась хорошо, я ведь все еще верю в красивые сказки.
К следующему захвату нами была отработана версия, по которой полученная тактика нападения наших соперников была воспринята несерьезно, а оказалась чистой правдой. Я выступала свидетелем, что оба Капа встретились на территории портала, а так как портал не был использован, значит, Кап соперников победил нашего. Команды выбрали новых лидеров и каша заварилась заново. А я взяла отпуск.
– Не понравилось? – озадачено спросил Кирилл, когда я сообщила ему, что пока не могу играть.
– Сессия, – уклончиво ответила я.
– Ну, ладно тогда. Только помни, желающих играть много, потом места может не быть.
Я пожала плечами. Говорить, что мне, возможно, и не захочется вернуться, я не стала. Странно, как легко и быстро покинули мою голову мечты и мысли о службе в КГУ. Странно, как легко и прочно засели другие. Я их пока не могла осознать до конца, но одна там точно присутствовала: Тоб, номер 2Б, Петр Ставровский, ребенок полной семьи. Как это, когда у тебя есть папа? Я решила найти Тоба, но искать человека, которому запрещен доступ куда только можно представить, очень и очень непросто.
Каждый раз, когда я думала о нем, я повторяла, что желаю ему всего хорошего, желаю найти то, что он искал: человека, с которым можно быть рядом всю жизнь, но в глубине души я знала – это неправда. Я хотела, чтоб он не нашел ее, и тогда… тогда у меня был бы шанс.
Июнь, 2010 г.
Светка даёт в табло
Забор постепенно поднимался, вылезал из земли, и массивные стальные ворота вросли в него, как старый уродливый шрам. Клубы колючей проволоки поверху выглядели будто громоздкие ватные клочья – вот-вот свалятся вниз. Слева и справа у забора высились острокрышие охранные вышки.
– Да уж, не обманули, лагерь, как есть лагерь, – хмыкнула я. И правда, только не от слова «детский лагерь», а скорее от слова «лагерь строгого содержания заключённых». Тюрьма, короче. А пели-заливались в отделе по делам несовершеннолетних, будто мы чуть ли не развлекаться едем, отдыхать и жизнью наслаждаться. Обломайтесь-ка!
– Собаки сутулые, – пробурчала Светка, окидывая злым взглядом вышки и обиженно потирая щёку. – Как есть мрази.
– Да ладно тебе, смотри, погода какая. Весной пахнет, зеленью. Воздух нам не перекроют. Да и от мороза не сдохнем.
– Поражаюсь я тебе, Ясенька, – Светка продолжала тереть застарелый след фингала на скуле. – Жизнерадостная, аж в стороны дрищет. Не запачкаться бы.
– Лучше, чем в сини-жёлтые пятна ходить, как протухший жираф. И я не напоминаю, каким манером вообще сюда угодила.
Светка скривилась и отвела глаза. Признаваться, что виновата, она ни за что не станет, лучше сдохнет – я и сама такая, но совесть передо мной всё же мучит. Если бы она не нажралась и не устроила бы то злосчастное представление с мордобоем в конце, куда и мне пришлось за неё вписаться, не сидели бы мы сейчас в полицейском уазике и не ждали бы, покуда ворота отворят, чтобы зашвырнуть нас на реабилитацию – всё лето в этом самом лагере. Светку-то, конечно, давно пора куда-нибудь в подобное место поместить, но как тут оказалась я? Я? Ребёнок из приличной семьи, уравновешенный, который хорошо учится и никогда ни в чём подозрительном не был замечен? Всей моей вины – Светка-соседка, дочь вдовца-алкаша. Мы с ней с детства вместе, ели вместе, гуляли, уроки делали, теперь вот и до драк совместных дошло…
Я, конечно, думала, что родители
