Сумерки хищников - Леви Марк

И Диего рассказал Матео о своей встрече с Альбой. Закончив, он собрался было тоже о чем-то спросить напарника, но на крыльцо вышла Илга и зазвенела колокольчиком, призывая всех на ужин.

Корделия, присоединившись к Екатерине в саду, воспользовалась короткой передышкой, чтобы ответить на письмо шефа – не без опоздания. Он просил прислать ему недельные отчеты по безопасности, не упоминая ни о звонках, ни о появлении кого-то из полиции у них в офисе. Похоже, что Шелдон решил даже не пытаться вернуть похищенные ей компрометирующие бумаги законным путем. Корделия в этом и не сомневалась – редкий наркоторговец пойдет в полицию, если у него украдут товар. Она обставила этого мерзавца, скоро Альба и Пенни Роуз будут отомщены. И она лично проследит за тем, чтобы «Группа» выкачала с его счета все деньги, это дело принципа.

Алик подошел к ней:

– Илга не слишком терпеливый повар, но, если хочешь немного пройтись, я придумаю нам какое-нибудь оправдание.

Она посмотрела на него с сосредоточенным видом, который принимала из вежливости, если услышанное было ей совершенно неинтересно.

– Ты красивый парень, с этим не поспоришь, – отозвалась она. – Но мне сейчас совершенно не хочется ни с кем спать.

И пошла к особняку, оставив Алика, изрядно позабавленного ее словами.

– С каким настроением вы приступали к этому «взлому века»?

– За ужином напряжение в воздухе стало осязаемым, хакеры почти не разговаривали. Все думали о приближающейся точке невозврата; перед началом кибератаки каждый испытывал смесь возбуждения, гордости и страха. Никто не мог точно оценить риск, которому мы себя подвергли, и уж тем более предсказать последствия нашей операции. Но, как только «Группа» вернулась в донжон, страх улетучился. В столбце рядом с именами наших объектов уже были указаны их накопления. Витя предоставил своему брату право изложить третий этап плана. Кажущаяся простота требовала безупречной кодировки. Если каждый будет работать спокойно и никто не допустит ошибок, если все пойдет как предполагается, вскоре со счетов пяти крупных банков исчезнет двести пятьдесят миллионов долларов, и вся сумма окажется на секретном счете JSBC.

– Слишком уж много «если»… – заметила Дженис. – Нам очень повезет… «если» все получится.

Екатерина подняла руку, чтобы взять слово:

– Подождите минутку! Никто из вас не сомневается в обоснованности наших действий?

Среди обращенных к ней лиц лицо Корделии было не самым дружелюбным.

– Мы собираемся разорить этих людей, уверены ли мы, что все они виновны в том, в чем Корделия их обвиняет?

– Мы не рассматривали их дело в суде, – ответила Дженис.

– Именно, – продолжала Екатерина. – До сегодняшнего дня каждый из нас действовал по своей инициативе, иногда заручаясь помощью других, но всегда руководствуясь своими убеждениями.

– Пятилетнего расследования, гибели Альбы и Пенни Роуз недостаточно, чтобы тебя убедить? – возмутилась Корделия. – Меня пытались убить, это ли не основание для наших действий? Тогда в чем смысл существования нашей «Группы»?

Она была вне себя.

В комнате повисло молчание.

– Екатерина права, что подняла этот вопрос. Сам я не решился, о чем жалею, – вмешался Матео. – Мы впервые проводим операцию в полном составе…

– Почти полном, – напомнил Диего. – Как бы то ни было, мне кажется нормальным это обсудить. Как по мне, собранных доказательств достаточно. Но, если кто-то не согласен, мы должны принять его мнение в расчет.

Дженис кашлянула, чтобы привлечь к себе внимание, и грустно улыбнулась.

– Не думала, что когда-нибудь это скажу, но лично для меня время задаваться вопросами прошло. Я совсем недавно потеряла близкую подругу, она была убита, потому что тоже расследовала дела о коррупции. Скандалы множатся, их столько, что люди перестают возмущаться безнаказанностью преступлений… или возмущаются недостаточно. Я не хочу больше тянуть, я хочу действовать.

Екатерина избегала взгляда Матео.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Ты втянула в дела «Группы» постороннего человека? – спросил он.

– Очень деликатный способ принести соболезнования. Мне напомнить, что я сделала это, чтобы тебе помочь? Я журналистка и не собираюсь перед тобой отчитываться о своих методах расследования, и уж тем более о своих источниках!

Витя громко хлопнул ладонями о стол:

– Хватит! Когда вы закончите переругаться, можно начать?

* * *

Кибератака началась в одиннадцать вечера. Со смартфонов объектов были отправлены запросы на переводы средств. Хакеры напряженно ждали, когда от банков придут автоматические коды для подтверждения операций.

К 23:10 список был полон.

В 23:15 команда взяла под контроль смартфоны сотрудников банка. Они подтверждали переводы один за другим, обходя третий, и последний, уровень защиты. Дженис считала «если». Оставалось только запустить процесс перевода.

В 23:30 Алик дал сигнал к началу.

Все взгляды устремились на экран на стене. Хакеры дружно задержали дыхание.

Накопления объектов таяли с головокружительной скоростью, а число в окошке счетчика, показывающего собранную сумму, все росло.

10… 20… 50… 100… 150… 200… – цифры стремительно менялись – 220… 230… 240… 250 миллионов.

После вздохов облегчения донжон огласил шквал аплодисментов, когда на экране отразилась итоговая сумма: 298 миллионов долларов, похищенных за несколько минут. Намного больше, чем предполагалось.

– Мы только на середине пути! – напомнил Алик. – Как только банки поймут, что произошло, они сделают все возможное, чтобы вернуть деньги. Нужно их спрятать. Оставлять их на одном счете, пусть даже на Джерси, слишком рискованно. В JSBC хранятся накопления самых отъявленных негодяев современности, руководство банка может легко поддаться их требованиям и выдать банковскую тайну, так что нас сцапают.

– Что ты предлагаешь? – спросил Матео.

– Стереть все следы этих миллионов, сразу же вложив их в криптовалюту, как говорила Корделия.

– Думаешь, люди, которым мы хотим помочь, смогут выплатить долги криптовалютой? Большинство из них, скорее всего, даже не знают, что это такое, – обеспокоилась Екатерина.

– Мы пришлем им руководство по конвертации криптовалюты в обычную валюту. Это не сложнее, чем пользоваться кредиткой.

– Ты правда считаешь, что можно обменять на криптовалюту почти триста миллионов с только что открытого счета и не вызвать никаких подозрений? – саркастически спросила Корделия. – Все равно что отправиться на Джерси первым же самолетом и потребовать наши денежки лично!

Екатерина невольно улыбнулась. Алик раздраженно взглянул на Корделию и продолжал:

– Вчера Дженис спросила у нас, можем ли мы проникнуть на серверы JSBC другим путем. Нам удалось внедрить руткит[1] в их системы, так что это дает нам большую свободу маневра, если, конечно, мы сами себя не выдадим. Обнаружение этой программы будет иметь серьезные последствия, поэтому…

– Вам с братом удалось внедрить руткит на серверы JSBC всего за день? Да ладно! – опять перебила его Корделия с тем же сарказмом в голосе.

– Сейчас не лучшее время, чтобы хвастаться, – откликнулся Алик. – Но да, удалось, и он дает нам высший уровень доступа и к тому же оснащен собственной системой безопасности. Если какой-нибудь пользователь слишком близко к нему подберется, он самоуничтожится. Разумеется, в таком случае мы потеряем все наши привилегии, что было бы прискорбно. Поэтому важнее всего было действовать методично.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Было? – переспросила Дженис.

– После обеда мы с Витей поработали над программами JSBC. Для начала мы увеличили максимальную сумму операций, не требующих верификации. Поскольку покупки электронных валют не проходят через центральные банки, никто не сможет их проследить, и уж точно не обнаружит деньги, которые мы перечислим жертвам. Вы сейчас поймете, как это работает, если, конечно, у Корделии не осталось других вопросов…