НКВД. Война с неведомым - Александр Бушков

Так вот, главной головной болью на заставе «Озеро» был китаец с каким-то простым и распространенным именем, то ли Ван, то ли Чжао, а кличка ему была Хуй Хули. Это в русском языке сии словечки звучат невероятно матерно, а по-китайски прозвище означает «Мудрая Лиса». Если кто-то сомневается, может проверить. (Кстати, «е-бань» по-китайски означает всего-навсего «ночная смена».)

Китаец с прозвищем, напоминавшим индейское имя, свою кличку оправдал давно. Досье на него имелось толщиной с кирпич, точно знали, что означенный экземпляр таскает опиум и прочую контрабанду, а вдобавок путается с японской разведкой (контрабанда и спецслужбы всегда были тесно сплетены), но взять его никак не удавалось. Уходил, как песок сквозь пальцы, всякий раз напоминая тем самым незадачливым ловцам, что кличку получил не зря. Кое-кто из местного населения (в том числе и источники НКВД) твердил, что Мудрая Лиса знается с нечистой силой, мол, этим и объясняется неуловимость и все прочее: сверхъестественное чутье на засады, умение исчезать из самых надежных ловушек… Кураторы из НКВД, как легко догадаться, эти разговорчики и подобные настроения пресекали в корне, чтобы не разводить глупой мистики, которой место исключительно на свалке истории.

Именно так полагал и человек, с которым приключилась нижеследующая история. Полагал до определенного времени…

Командование принимает решения быстро и неожиданно. А посему для нашего героя очередной приказ был громом с ясного неба – но исключительно в смысле неожиданности. Человек это был опытный, служил не первый год. Трое выделенных ему в подчиненные тоже были не зеленые новобранцы. Осназ НКВД – это, знаете ли, были те еще ребятки, способные размазать любых Джеймсов Бондов и Шварценеггеров…

Вводная оказалась не такой уж сложной. Есть кореец, который по каким-то своим личным причинам (кои никого, в общем, не интересуют) хочет сдать советским Мудрую Лису, у которого шестерил года два, а потом отчего-то решил завязать. И группе надлежит выдвинуться в указанную точку на самой границе, дабы встретиться с этой отчего-то прозревшей и перековавшейся шестеркой, а там он подробно расскажет, где именно следует изловить Лису.

Задание самое обычное. Бывали и посложнее, и поопаснее. И то, что в углу комнаты все время, пока облеченный полномочиями краском проводил инструктаж, сидел незнакомый человек, тоже было ситуацией привычной. Мало ли кто и откуда. Особист из области, а то и, учитывая важность задания, товарищ из наркомата. Такие частенько маячили в некотором отдалении.

Вот только, учитывая последующее, этот незнакомец запомнился рассказчику как никто другой. Худое лицо, обтянутый кожей череп, довольно неприятный (последнее никак не может служить особой приметой, поскольку шишки из системы, как правило, обаянием и не блистали). На левом рукаве шинели – герб Советского Союза, но петлиц на воротнике нет. А на петлицах гимнастерки видны из-под распахнутого ворота по три полоски, но сколько на них звездочек, разглядеть не удалось.

Он все время инструктажа просидел неподвижно, вроде бы и не дыша. Только потом, когда командир закончил, пересел поближе, не спеша обозрел четверку не самым приятным взглядом – и заговорил. Голос у него был примечательный – словно человек, никак не привыкший быть добрым и душевным, искренне пытался говорить с некоторой долей неофициальности и теплоты.

– Вот тут такое дело, ребята… – сказал он, не глядя в глаза. – Если что-то не получится, если что-то начнет не складываться… Ладно, давайте без дипломатии. Если начнется что-то странное, непонятное, необычное… – он определенно сделал над собой усилие. – В общем, если начнется какая-нибудь чертовщина, разрешаю прервать выполнение задания и вернуться назад. Более того, даже не разрешаю, а требую, приказываю…

И командир их закивал, все это полностью подтверждая.

Рассказчик, старший группы, забыв о дисциплине, так и вылупился на незнакомца, как баран на новые ворота (его собственное выражение). Подобного за все время службы ему слышать не приходилось…

– Вопросы есть?

Он решился, спросил насколько мог безразличнее:

– Простите, как это понимать, товарищ…

Незнакомец так и не произнес своего звания. Он зыркнул вовсе уж неприязненно и сказал, как отрезал:

– Так и понимайте. Что вам, пять лет? При любой непонятной чертовщине – поворот кругом, и что есть прыти домой… Дискуссия окончена. Можете идти.

И они отправились в тайгу. Четверо красных орлов, привыкшие ко всему на свете, осназ. Сухпаек, которого в обычной пехоте сроду не видели, отличный компас, пистолеты-гранаты, ножи-карабины, им ввиду серьезности задания даже выдали пистолет-пулемет американской системы Томпсона с двумя запасными дисками. Откуда перед войной у осназа НКВД пистолет-пулемет Томпсона? Да что вы как дети малые? На дороге нашли, так и лежал в заводской смазке. Этаким манером не то что иностранные автоматы, но и танки находили…

По тайге они ходить умели – бесшумно и не плутая. И, выступив на рассвете, к трем часам пополудни уже осторожно приближались к заброшенной, полуразвалившейся охотничьей избушке, где, согласно инструктажу, должен был ждать прозревший кореец.

Едва завидев избушку далеко впереди, они рассредоточились, окружили ее с четырех сторон, держась достаточно далеко, и стали наблюдать, благо бинокли были цейсовские, тоже где-то на обочине найденные…

От избушки, собственно говоря, осталась одна стена, а остальные три давно рухнули. Крыши не имелось. И они буквально сразу увидели, что у бывшего крылечка, опершись спиной на потемневшие бревна, сидит человек в синем хантэне[6] – неподвижно, в неудобной позе.

И очень быстро рассмотрели, что человек мертв. Тот самый кореец, как его описывали, – синий хантэн, полосатые хлопчатобумажные брюки, ичиги, золотой зуб слева…

Рассказчик затейливо выматерился. Ясно было, что этот сучий потрох, Мудрая Лиса, в очередной раз оправдал прозвище. Опередил и принял меры…

Для надежности они еще не менее получаса наблюдали за избой и окрестностями. При необходимости умели ждать и часами. Потом, держа оружие наизготовку, выдвинулись с четырех сторон к трупу.

У корейца в лобешнике чернело входное отверстие – судя по размерам, пистолетный калибр. А на затылке – соответствующее выходное отверстие. Мудрая Лиса стрелял отлично.

Они стояли и смотрели. Кореец успел окоченеть, сидел себе с безмятежно открытыми глазами, и на лице у него, что характерно, прямо-таки цвела спокойная улыбка. С трупами иногда такое случается – посмертный оскал кажется улыбкой – но в этот раз так и осталось полное впечатление, что мертвец именно улыбается, и это было неприятно…