Латвия под игом нацизма. Сборник архивных документов - Коллектив Авторов

Ответ: Во время моего заключения в Центральной тюрьме гор. Риги с 1 октября 1941 года до 18 мая 1942 года держали меня и других заключенных на голодном пайке. Хлеба давали 180 граммов в день, перемешанного пополам с разным суррогатом, горького вкуса. Кроме того, давали 1/2 литра супа в день, сваренного без мяса и жиров из листьев, разной травы. Надзиратели там нас каждый день избивали беспощадно. Приходившие в камеры пьяные надзиратели избивали резиновыми дубинками так, что после этого человек не мог три дня подняться. От голода, избиений, сыпного тифа там много ежедневно умирало заключенных. Особенно много умирало содержавшихся там военнопленных, которые содержались в погребе 4-го корпуса, количество умерших я назвать не могу, но лично видел, что во время прогулок в течение одного часа оттуда вынесли 7 мертвых тел военнопленных. При допросах следователи в тюрьме страшно избивали, выбивали зубы, особенно зверски расправлялись с женщинами. Так, например, гражданку гор. Рига ЯНСОН Анну в 1942 году вызвал на допрос немецкий следователь. Положили ее на диван, сели ей на голову и на ноги, резиновой палкой сперва били, а потом совали во влагалище, и ее всю окровавленную принесли в камеру. Потом ее через некоторое время расстреляли, все допытывались, где ее муж, который ушел с Красной Армией и местонахождение которого ей известно не было. Таких зверств было бесконечно много в тюрьме. Из тюрьмы по ночам очень много народа увозили на расстрел в Бикернекский [Бикерниекский] лес, увозили целыми автомашинами ежедневно. Моя жена АВОТНИЕК Ольга, содержавшаяся в тюрьме предварительного заключения гор. Риги, рассказывала, что в этой тюрьме также беспощадно избивали заключенных. Так, например, в 1942 году в феврале месяце надзиратель тюрьмы схватил за волосы и потащил заключенную Анну ПЕЙПЕ и начал избивать. И когда она вернулась в камеру, все волосы были слипшиеся от крови, и вся была в синяках. Таких примеров и в этой тюрьме было бесконечное множество. Из этой тюрьмы также вывозили по ночам целые машины заключенных на расстрел в Бикернекский лес.

Находясь в Саласпилском лагере политзаключенных с 18 мая 1942 года до 19 мая 1943 года, я был свидетелем следующих ужасов, творившихся там: там находилось до 20 000 иностранных евреев, а к моменту моего прибытия туда оставалось там до 5000 чел[овек] евреев, остальные все были убиты, повешены, расстреляны и умерли от голода и эпидемий. Я лично видел, как в еврейской части лагеря ежедневно висели по 2–3 человека повешенных евреев. Также за этот период видел, как расстреливали сразу по 6 человек евреев у комендатуры лагеря за то, что они сумели выменять за свою одежду кусочек хлеба. Из этого лагеря к апрелю месяцу 1943 года всех вывезли ночью на автомашинах в неизвестном направлении, и одновременно вывезли с ними с нашей части лагеря 300 человек русских, так называемых беженцев – стариков, инвалидов, тех, которые не могли работать. Я видел утром, как обратно привезли одежду этих 300 человек и сложили в склад. Таким образом, все эти евреи и старики были расстреляны в апреле месяце 1943 года. После этого в еврейской части лагеря оставалось до 10 мая 1943 года 14 чел[овек], так называемых специалистов. Их тоже погрузили в машину и увезли ночью. После этого, пока я находился в этом лагере, там евреев не было. Жертвы закапывали рядом с Саласпилским лагерем в лесу. Количество захороненных там не знаю, но зарыто там несколько десятков тысяч человек.

В Саласпилском лагере, где я помещался, загоняли и держали пригоняемое немцами население из разных областей Советского Союза. Их было очень много, только в марте месяце 1943 года сразу пригнали 20 000 человек вместе с детьми. При этом всю одежду и вещи у них отобрали. При этом ограбляли так: заставляли раздеваться всем в бараках и заставляли идти голыми в баню по грязи весной 500 метров. После мытья в бане их помещали в другие бараки голыми и 3–4 дня держали в таком виде, и когда немцы из оставленных вещей все ценное забирали, их обратно через 3–4 дня пускали в тот барак, где они раздевались, но там ничего ценного из одежды и вещей уже не было, и люди оставались полуголыми. Вот так происходило ограбление пригоняемых в Саласпилский лагерь так называемых беженцев из других областей Советского Союза.

После вышеуказанного купания в бане и ограбления этих «беженцев» немцы производили отбирание [у] родителей их детей, это происходило так.

Всех выгоняли во двор, немцы заявляли, что теперь им нужно работать, так как дети будут мешать, их отделят отдельно. Тут происходили ужасные сцены. Матери детей не давали, у них немцы и латышские полицейские вырывали детей из рук насильно. Дети кричали, обезумевшие матери рвали у себя на голове волосы, и многие матери сходили с ума, их потом помещали в больницу. При этом детей грудных и [в] возрасте до 6 лет помещали в этом лагере [в] отдельный барак, там они массами умирали и заболевали корью. Больных корью сразу уносили в так называемую больницу лагеря, где сразу купали в воде, чего нельзя делать при болезни корью. От этого дети через 2–3 дня умирали. Они синели, корь шла во внутрь организма. Таким путем в Саласпилском лагере немцами было умерщвлено детей в возрасте до 5 лет более трех тысяч – это в течение 1942–1943 гг. – с 18 мая 1942 года до 19 мая 1943 года, т. е. в течение одного года.

Детей же в возрасте 5 лет и старше немцы вывозили из лагеря неизвестно куда, говорили, что раздадут крестьянам в качестве пастухов. В течение вышеуказанного периода, т. е. за один год, было вывезено детей в возрасте с 5 до 15 лет и старше тоже более 3000 человек: судьба их мне не известна. Из тех детей, которые в возрасте до 5 лет попадали в бараки и больницу Саласпилского лагеря, в живых не оставался ни один ребенок. Все были немцами умерщвлены.

Взрослое население лагеря немцы заставляли заниматься непосильным каторжным трудом. Заставляли работать по 16 часов. На устройстве дорог тяжелыми катками люди заключенные укатывали дороги, катки таскали сами заключенные, впрягшись по 20 человек в один каток.

При этом у заключенных политических немцы насильно брали кровь, при этом брали до тех пор, пока человек не лишался крови и не падал в обморок. Кровь брали у всех тех, кто мало-мальски выглядел получше.

В Саласпилском лагере были врачи, одного фамилия ДИЛЛЕ, второго КАКИС и третий был русский, фамилию его я не знаю. Врач ДИЛЛЕ и русский врач, фамилию которого не знаю, очень хорошо обходились с заключенными. Эти оба врача были заключенные, их немцы страшно избивали и потом расстреляли за хорошее обхождение с заключенными. В почете у немцев был только немецкий ставленник врач КАКИС – латыш.

Я знаю, что очень много гражданского населения гор. Риги, особенно евреев, немцы уничтожили в 1941 году в лесу – «Бишу муйжа», Катла-Калнской волости Рижского уезда, расстреливать туда население вывозили из гор. Риги. Тот лес находится на расстоянии 1 1/2 километра от Бишу муйжа, закапывали в песчаных горах этого леса.

Мой знакомый СТРЕЛНЕК, проживающий в гор. Риге, Авота улица (Ключевая ул.), дом номер не знаю, – рассказывал, что в 1942 году немцы из рижских тюрем вывозили заключенных в Бикернекский лес и уничтожали в специальных газовых автомашинах. Также применяли газовые автомашины при уничтожении еврейского населения при вывозе из гетто гор. Риги.

Комендантом Саласпилского лагеря был немец НИКЕЛЬС, осуществлявший все зверства в этом лагере. Потом там был новый комендант в 1943 году, фамилию которого я не знаю. Старшим в качестве помощника коменданта лагеря был латыш ВИДУШ, житель города Мадоны, он очень зверски истязал заключенных лагеря.

Мои показания может подтвердить моя жена АВОТНИЕК Ольга, сидевшая в тюрьме и содержавшаяся в лагере Саласпилс вместе со мной.

Больше ничего не могу показать. Показания на десяти страницах записаны с моих слов верно и мне переведены с русского на латышский язык, что своей подписью подтверждаю.

(подпись)

Гражданка АВОТНИЕК Ольга Карловна, 1901 года рождения, уроженка Катла-Калнской волости Рижского уезда ЛССР. По национальности латышка. Гр[аждан]ка ЛССР. Паспорт – удостоверение № 283, проживающая [в] Гаймомуйжа Дрелинской волости Рижского уезда, будучи предупрежденной об ответственности за дачу ложных показаний по ст. 95 УК РСФСР, подтверждаю целиком и полностью данные, показанные моим мужем ЛАУГАЛАЙТИСОМ Казимиром Александровичем от 2 ноября 1944 года, записанного на десяти страницах протокола допроса. Я изложенные факты в этом протоколе допроса лично видела, так как содержалась в течение 1941–1943 гг. вместе с моим мужем как в Рижской центральной, так и в предварительного заключения тюрьме и в лагере Саласпилс и была живым свидетелем всех тех ужасов, которые изложены в протоколе допроса моего мужа от 2 ноября 1944 года, что подтверждаю.

(подпись)

Из материалов Чрезвычайной Государственной Комиссии, дело № 6, стр. 88–93