Властелин земли - Алексей Викторович Вязовский

class="p1">— Господа! Приглашаю вас всех на поединок! И конечно же на траурный пир, который в любом случае состоится сегодня вечером в замке. Заранее прошу прощения, если с кем-то не успел поговорить и познакомиться. Но надеюсь, вечером мы исправим эту досадную оплошность.

Пройдя несколько метров, я иронично поинтересовался у княгини.

— Матушка, я был сейчас достаточно учтив с нашими подданными?

— Более чем! — тонко улыбнулась София — Я горжусь вами, мой талантливый сын.

Ага… это ты еще, княгиня, не слышала, как я умею грязно материться, если меня достать до печенок. Но об этом моем «таланте» тебе лучше бы и не знать…

* * *

…Фридрих провожает нас до покоев Софии, и даже остается пообедать по приглашению матушки. В замке сейчас все заняты наведением порядка и приготовлениями к вечернему поминальному пиру, так что заставлять слуг еще и накрывать для нас обеденный стол в парадной гостиной, неразумно, люди и так с ног сбились. Мы втроем прекрасно пообедаем и в покоях княгини — тихо, без пафоса, по семейному.

— Йен, тебе придется убить Дитриха — решил «порадовать» меня родственник своими умозаключениями.

— Зачем?!

— В поединке за наследие князя разрешено применять магию. Это даже приветствуется — так наследник показывает подданным свою истинную силу. У Дитриха она есть, и он ее обязательно использует, желая убить тебя. У тебя же магии «нет»!

Дядюшка делает жест пальцами, собирая их в щепоть и похлопывая ими, как птичьим клювом. Память Йена подсказывает, что здесь это означает лукавство — аналог, близкий по смыслу нашим «кавычкам», изображенным в воздухе пальцами.

— За это не беспокойтесь, дядя. Я справлюсь с ним и без магии.

— Как с Рихардом? — усмехается он.

— Да, не собирался я убивать вашего Рихарда! — взрываюсь я негодованием — Проучить и унизить хотел, но не более того. Не надо было в меня темными заклинаниями кидаться! А если вам так жалко Дитриха, так уговорите его забрать назад вызов, лично мне смерть отцовских бастардов совершенно не нужна.

— Он дурак и меня не послушает.

— А моя-то, какая печаль? — развожу руками — На его глазах я легко уложил Рихарда — гораздо более опытного воина и мага, чем он сам. Выводы же должен сделать из смерти брата?

— Я попробую еще поговорить с ним.

— Вот и поговорите!

…Но найти заносчивого бастарда до начала поединка Фридриху так и не удалось. А может, плохо искал. В замок бастарды не вернулись, но сколько в Минэе кабаков, где они могли бы пересидеть до поединка? Думаю, дядюшка и сам все их любимые злачные места наперечет знает. Но… не нашел. И на мой взгляд, проглядывает в этом его «не нашел» какая-то хитро продуманная стратегия, позволяющая получить корону, не нарушая клятвы.

В конце концов, дядя больше всех выигрывает и от моей смерти, и от смерти Дитриха. Ведь если Дитриху удастся убить меня, клятва Фридриха перестает действовать, и он становится следующим претендентом на княжеский трон. И тогда никто не может помешать ему самому вызвать на поединок Дитриха. А поскольку магия у Тиссена-старшего будет посильнее, чем у бастарда, то понятно, кто скорее всего, выиграет этот поединок. И не факт, что уже сам Фридрих пощадит в поединке заносчивого племянника.

А если я убиваю Дитриха, для него, в принципе, тоже все неплохо складывается. Впереди у нас война, и чем Аш не шутит — вдруг восточные маги общими усилиями молодого князя уроют? Племянник же обязательно отправится на войну? Кто в его юном возрасте не мечтает о воинской славе…! Тогда Фридрих вообще остается единственным претендентом на корону Эскела. Договорится он с Меркусом о перемирии, прогнется перед Понтификом — и дальше правь себе на здоровье. За высокими Медными горами можно долго еще отсиживаться — темные сюда не скоро теперь сунутся.

Выживу я — Тиссен-старший приложит все усилия, чтобы стать своеобразным канцлером при юном неопытном князе. Ну, какие у того знания, какие навыки по управлению княжеством, если отец своего зашуганного младшего сына и близко к этому не подпускал? Наследника готовили из Ульриха — вот тот был и обучен, и посвящен. А этот даже в своем Замке порядок навести не сможет. Интриган же пока не знает, что родовое гнездо Тиссенов уже под полным контролем Хранителя. Так что перспективы у моего лукавого дядюшки в целом неплохие… Как он себе думает.

* * *

…Вокруг места для поединка огромным полукругом расставлены кресла для почетных зрителей из числа аристократов, на верхних ступенях Храма собралась группа жрецов. Главного, правда, среди них не видно — то ли уже вещи собирает, то ли затаился где-то до оглашения результатов поединка. Простые горожане толпятся чуть ниже на ступенях, откуда тоже открывается неплохой обзор. Вот у кого сегодня настоящий праздник! И ненавистного князя похоронили, и Храм волей Единого им двери свои открыл, а теперь еще и красочный поединок княжича с бастардом предстоит. Нужно будет еще распорядится, чтобы народу бочки с вином вечером на площадь выкатили — помянуть, так сказать, всех усопших. Гулять, так гулять!

Площадь оформлена красиво, даже гирлянды цветов, оставшиеся после сегодняшних похорон князя, слуги пустили в дело по второму разу. Цветы подвяли, конечно, на жаре, но издалека смотрятся вполне еще прилично. Правильно, чего добру пропадать? А экономия-то какая… Не забыть бы завтра посмотреть отчет казначея по тратам на этот наш поединок. Не удивлюсь, если цветочки подвядшие по второму разу в строке расходов пройдут, а к вечеру ими еще и залы замка украсят. Ну, грех же не заработать на таком! На радостях никто потом и не вспомнит. Просто казначей не в курс еще, какой крохобор их молодой князь.

Наконец, колокол на башенных часах отбивает пять ударов, и мы с Дитрихом выходим на середину площадки. Думал, бастард не утерпит, чтобы принять на грудь для куражу, но нет — трезв, как стекло. Видно не весь свой ум еще растерял. А вот возьму, и пощажу его. Назло дядюшке. Пусть живет поганец. Мать Дитриха тоже, говорят, сука первостатейная, но я ни одной женщине не пожелаю схоронить сразу двух сыновей за одни лишь сутки. Нехай, живет байстрюк, мне его смерть без надобности!

Поединок начинается, и сразу становится понятно, что ничему смерть брата нашего Дитриха не научила — такой же самонадеянный тип, как и старший. Красуется, принимает красивые позы, грозно сверкает глазами, топорща свои дурацкие усики. Смиренно жду, когда же он навыпендривается перед дамами. Ну, как можно быть таким придурком, а…? Я даже зевнул