Чекист - Михаил Юрьевич Симаков

ещё и Торгсин,аналог более поздних советских "Берёзок", в котором трудящимся будут продавать всё, что угодно -- но только за капиталистическую валюту, которой они, увы, не имели.

Через некоторое время бывший российский полковник решил вложить часть прибылив повышение своей репутацииу коллег. В его прежнем миреглавным статусным символом уважаемых людейразных слоёв общества, от депутатов до сотрудников силовых структур, был золотой унитаз. Здесь до такого пока не додумались, хотя товарищ Ленин вроде быговорил что-то на этот счёт.

Полиставтомик статей вождя пролетариата, Перекуровв одной из них нашёл совет Ленина трудящимся выплавить из золота унитаз и использовать его по назначению, демонстрируя таким способом презрение к кумирубуржуазии.

Установивнадёжную идейную основу для своего проекта, Перекуров с жаром принялся заего осуществление. Набросал техническое задание. Нашёл золотых дел мастера, которыйподрядился изготовитьтребуемый объект, оценил стоимость работ по напылению унитаза, бачка, ершика, а такженеобходимое для этого количество драгоценного металла. Затем собрал недостающее количество золота с буржуазных элементов в счёт революционного налога. И через неделюцентральный предмет обновлённого туалета уже радовал глаза хозяина приятным мягким желтым блеском.

Когда сотрудник внутренней контрразведки доложил Исай Борисовичу о золотом унитазе товарища Ясенева, губкомиссар изумился, не поверил, отправил старшего уполномоченного в двухдневную командировку, а сам, взяв в хозотделе ключи от его служебной квартиры, пришёл туда и в полном ошеломлении долго созерцал золотой унитаз с золотым ёршиком. Потом потрогал его, царапнул ножом гладкую поверхность, отринул пришедшую на мгновение дикую мысль попробовать на зуб. В конце концов,он отпилил кусочек ершика и забрал с собой на экспертизу, выдавшую заключение: золото высокой пробы.

Вернувшегося из командировки Ясенева секретарша Розочка Блюм, которой он сдал отчёт, попросила зайти к председателю ГубЧеКа. Догадываясь, о чём пойдет речь,уполномоченный усмехнулся, заскочил к себе домой, прихватил томик работ Ленина, и уверенно направился в знакомый кабинет.

Комиссар Фельдцерман не хотелпоказыватьсвоему подчинённому, что он тайно побывал вего квартире, но и ситуация с золотым унитазомтребовалапрояснения. Он нацепил пенсне, взял с полки брошюру Политиздата "О бытовой скромности большевиков", и сделал вид, что читает её, одновременно поворачивая книжку так, чтобы уполномоченному становилось видно её название.

Ясенев-Перекуров, в свою очередь, положил на стол своего начальника томик работ Ленинаи развернул его на странице, где была фраза про золотой унитаз.

- Так что вот, назло мировой буржуазии, последовал совету вождя угнетённого пролетариата, товарищ губкомиссар,- откашлявшись, сказал он.- Чтобы трудящиеся массы могли выразить своё презрение к символу, значит, капитализма.

Исай Борисович изучил подчёркнутый текст, затем прочитал всю статью вождя пролетариата целиком, поднял глаза на своего подчинённого, и старшему уполномоченному показалось, что во взглядепредседателя ГубЧеКа выразилось нешуточное уважение.

- Я, собственно, вызвал вас, товарищ Ясенев, чтобы поговорить насчёт изменения формы документации по сбору революционного налога, - сказал он, возвращая на место брошюру.

Глава 8. Новое назначение.

Золотой унитаз значительно повысилстатус старшего уполномоченного средиего коллег -- как было и в прежнем мире Перекурова. Почти все сотрудники управления под тем или иным предлогом напрашивались к нему в гости, а затем, ссылаясь на естественную потребность, занимали туалет и по полчаса высиживали на золотом унитазе. Непосредственный подчинённый Ясенева, стажёр ЧеКа Ахмед Кирбазаев попроситься посидеть на золотом унитазе не рискнул, но по всему было видно, что авторитет начальникавознёссяв его глазах на небывалую высоту.

Однако бенефисЯсенева-Перекуровабыл недолгим.

Через неделю после разговора с комиссаром на столе у старшего уполномоченного ГубЧеКа зазвонил служебный телефон и Исай Борисович пригласил его зайти. На вопрос надо ли взятьс собой новую документацию по сбору революционного налога, начальник ответил отрицательно, и старший уполномоченный, ощущаянекоторую обеспокоенность, отправился по вызову.

В знакомом кабинете Ясенев увидел председателя ГубЧека,восседавшего на обычном месте, рядом с ним его советника Якова Фейгисона и начальника наградного отдела Петра Крысина. На стульях у стенысидели ещё несколько чекистов.

Исай Борисович, поднявшись с кресла, долго тряс Ясеневу руку, после чего объявил, что его, как особо отличившегося по работе, направляютв распоряжение центрального аппарата ЧеКа, в Москву. Затем начальник наградного отдела Крысин, тоже пожав Ясеневу руку, вручил ему орден Красного Знамени, а советник Фейгисон ласково ему улыбнулся.

Известие о переводе в столицуобрадовало полковника, но ему стало жальистраченного на покрытие унитаза золота. Придётсясоскребать, но как это делать?- размышлял Перекуров,машинально отвечая на рукопожатия и поздравления сослуживцев.

Когда церемонии закончились, бывший начальник сказал емус доброй улыбкой:

- Ключи от служебной квартиры не забудьте сдать в наш хозяйственный отдел, товарищ Ясенев. Пусть другие революционеры тоже посидят, назло мировой буржуазии, на вашемзолотом унитазе.

Выслушав это, Перекуров, хотя и не дрогнул лицом, но ясно осознал, что с Исай Борисовичем ему тягаться пока рано. Впрочем, и в прошлом миредоцент кафедры истории КПСС, парторг института Лев Моисеевич Фельдцерманрегулярноего обходил по жизни. Когда Фёдор Перекуров только получил свои капитанские погоны, тот уже имел миллион -- и не деревянных, а самых натуральных, хоть и диковинных ещё для многих тогда баксов. Когда Перекуров отпраздновал звание майора, его бывший преподаватель купил квартиру с видом на Темзу в Лондоне. Однако судьба была вовсе не так прямолинейна -- через пару лет Лев Моисеевич отправилсявалить лес в места не столь отдалённые Сибири, зато его прежний студент, ставшийподполковником, освоил золотую жилу борьбы с наркоторговлей. Здесь тоже дела ещё могут повернуться по-разному,подумал про себя обозлённый Перекуров. Вслух же он попросил:

- Товарищ комиссар, я бы хотелвзять с собой на новое место службы стажёра Ахмеда Кирбазаева.

На физиономиипредседателя ГубЧеКа отразилось лёгкоесомнение. Очень уж пришёлся ему по душерасторопный молодой кавказец. Таких перспективных кадровФельдцерманне видывал давно. Однако вспомнивсвоегознакомого, несколько раз просившего за родича, которого теперь можно было бы пристроить на освободившуюся ставку, Исай Борисович посветлел лицом и благосклонно кивнул.

- Да пожалуйста. Впишем в предписание и его тоже.

*

- Не всё тебе будет масленица, троцкист,- раздосадованно пробурчал Перекуров, вернувшись домой. Он собрал вещи, не забыв и золотой ёршик для унитаза, одни упаковал в чемодан, другие кинул в походную сумку.

Затем бывший старший уполномоченный немного передохнул, почаёвничал, поразмышлял и направился в общий отдел ЧеКа, располагавшийся через два квартала от его дома.Начальнику хозяйственной части он оставил ключи, а у Розочки Блюм, секретаршиканцелярии,за малый прайс приобрёлпротоколы партийного собрания с приветствиями от революционных масс товарищу Троцкому.На первом месте среди подписей красовалсяразмашистыйавтограф Исай Борисовича Фельдцермана.

Если даже чрезмерно самоуверенный губкомиссар и узнает об этом его поступке, то не увидит в нём ничего подозрительного. Откудаему знать, что нынешнего наркомвоенмора, создателя Красной армии, наследника Ленина, чьи портреты украшают все государственные учреждения Советской