Николай Кровавый. Трилогия (СИ) - Аббакумов Игорь Николаевич

= Была я совсем уже дряхлой, — начала рассказ о своих приключениях Вера, — родни у меня к тому времени уже не было. Кому нужна была я? Только мазурикам. Да и то, потому что была у меня жилплощадь в "сталинке".

Вот на эту жилплощадь и "клюнули" на свою беду некие "малиновые пиджаки". Ну а коль бабка помирать не собиралась, то решили ей в этом деле слегка помочь. Пришли, позвонили в дверь, а она сдуру ее открыла. Ну а дальше — пытались ей отраву в рот засунуть. Только баба Вера оказалась совсем не проста. Как-никак войну прошла и в разных переплетах бывала. Бывшая военфельдшер разведбатальона горно-стрелковаой бригады не оплошала. Вырвалась из рук лихоимцев и добежала до кухни, схватила кухонный нож, а уж куда следует бить, ей объяснять было не нужно. В общем, одного зарезала, а второй сам сбежал. А дальше пришла в милицию с добровольной явкой. Вот там ей и сказали: не жить вам больше гражданочка! Тоже самое ей говорили и в следственном изоляторе. Впрочем, повезло ей. Прежде бандитов до нее добрался "Тахион", который очень нуждался в таких вот бедолагах. Терять ей было нечего и она дала свое согласие на участие в эксперименте.

Как я и догадывался, "Тахион" действительно сперва "тренировался на кошках". А потому баба Вера и была такой вот подопытной "кошкой". Переселяли ее считай что наугад. И угодила она в тело девки-эвенкийки, которой расплатились за долги с купцами-якутами. Только Вера не захотела дурной судьбы. Выбрала момент и порешила приказчика, когда тот вздумал ее бабой сделать. Как потом выжила, лучше не вспоминать.

— Как могла, так и добралась я до Благовещенска. А там и Карла Ивановича сумела найти и опознать. С той поры и держимся вместе.

И нужно сказать, не просто держались вместе. Они и работали вместе. Первым заданием Карла Ивановича и Веры было излечение наследника престола и моего брата Георгия. Сделать это, не имея ничего кроме знаний было на первый взгляд нереально. И тем не менее не все так было безнадежно. Веру, как человека с почти абсолютной памятью, подготовили к миссии основательно.

— Она у меня даже не энциклопедия, а ходячая библиотека справочной литературы. Без нее у меня никогда бы не вышло создать антибиотик, используя при этом возможности девятнадцатого века.

А путь к антибиотику оказался долгим и нелегким. Сперва молодой доктор с юной служанкой добрался до Владивостока и они сели на пароход, отправляющийся в Одессу. В Сайгоне они сошли на берег и началась их совместная жизнь в Кохинхинской глуши. Врачу требовалось подтвердить свою квалификацию и заработать так необходимую ему рекомендацию.

— Я ведь в той жизни работал в педиатрии, а ее в настоящее время совсем не существует. Поэтому пришлось заняться самой общей врачебной практикой, показывая свое мастерство на солдатах колониальных войск да их семьях.

Поработав два года в Кохинхине, молодая парочка с рекомендательными письмами перебралась во Францию, поближе к необходимым им лабораториям. Потом они перебрались в Россию, поближе к больному Георгию. Ну как поближе? Тамбовская губерния конечно далеко от Кавказа, но ведь не сразу туда стоило ехать. В Тамбовской губернии доктор и поработал в обычной земской больнице.

— В таком месте лучше всего работать людям с очень крепкими нервами. А лучше вообще туда не лезть. Больных тьма-тьмущая и с пустяками они не приходят. В этом времени для простого люда болезнь — не мелкий случай, а настоящая личная трагедия. Нынешняя медицина зачастую просто не в состоянии помочь людям. А потому смертность в деревнях ужасная. Конечно, хорошие врачи есть всегда, но их совсем мало. И тех лекарств, которыми мы привыкли пользоваться, тоже еще нет. Но самое ужасное состоит даже не в равнодушии и бездействии властей. Власти то как раз хоть и через пень-колоду, но заботу проявляют. Ужас в том, что сам народ уже не боится смерти. Даже смерть близких людей мало кем воспринимается в качестве трагедии. Понимаете Николай Александрович, люди не говорят что человек умер. Они говорят: "Отмучился!" Нет, вы не можете представить себе такой жизни, когда смерть для людей является избавлением от мучений. Уверяю вас, такой народ смертью не запугать. Придет ведь время и люди сами пойдут грудью на пулеметы. И жалеть того, кого сочли врагом они не станут. Жаль что наша интеллигенция это плохо понимает, если только вообще понимает! А ведь это их будут рвать на части озверевшее мужичье!

Разошедшийся ни на шутку доктор выплескивал мне все, что накопилось и наболело. А выплескивал он много чего. Для человека, родившегося и выросшего при Советской власти, здесь много чего казалось диким и ужасным. Народ выживает а не живет. Выживает разными способами. Битва за урожай здесь не просто пафосное выражение. Это в самом деле битва. И в битвах этих гибнет множество людей. Особенно велика смертность в страдную пору, когда от величайшего напряжения умирают прямо в поле ничем и никогда не болевшие мужики. И это становится большим горем, нежели смерть ребенка. Детей можно и новых нарожать, а без мужика-кормильца считай жизнь закончена. Точно так же воспринимается и гибель коровы или тяглового скота. Ведь они тоже являются средством выживания. После этого либо вешаться, либо нищенствовать, либо идти в кабалу к мироеду.

— Знаете, нас вот учили в советское время про классовую борьбу. А ведь в Гражданскую ее считай и не было. Брат шел на брата, а сын на отца. И это не просто слова. Это следствия той патриархальщины, о которых так любят петь люди несведущие. А патриархальщина Николай Александрович бывает разной. Вы в курсе, что в деревнях процветает педофилия? Нет? А зря, поинтересуйтесь этим вопросом. Батрак — только формально человек вольный. А на деле он так повязан кулацкой кабалой, что вынужден мириться с тем, что наниматель огуливает его несовершеннолетнюю дочь. Да кого на деревне этим удивишь? Церковь лишь недавно запретила жениться на двенадцатилетних девицах. Вот только вы знаете, как у нас исполняются законы. Я например последствия такого исполнения в своей больничке видел постоянно. Приходят бабы беременные и нередко этим бабам меньше четырнадцати! А она уже третьим беременна! И был бы с этого толк! Русская женщина ныне как свиноматка. Раз двадцать родит, а выживут при этом шестеро. И ведь не всякое дите для нее в радость. Вы хоть слышали что-нибудь про снохачество?

Слышал ли? Смешной вопрос. То, что с таким пылом рассказывает мне Карл Иванович, я наблюдал воочию в своей первой жизни. Только это было не в Союзе, а в Мозамбике. Там тоже благополучие людское зависело от крепости семей. И семьи действительно были крепкими. Настолько крепкими, что иные главы семей этим беззастенчиво пользовались. Пользовались женами своих сыновей как наложницами. Сыновья про то конечно знали, но терпели. Потому что порвать с семьей — считай что жизнь закончить. В одиночку свое хозяйство на ноги не поставить. Так что ныне в России тот же самый Мозамбик. Вот потому и была наша Гражданская столь кровавой. Люди ведь десятилетиями копили и скрывали свою злобу друг на друга. На тех же помещиках мужик только размялся. А дальше пошло сведение счетов с постылой родней да обнаглевшим от безнаказанности соседом. Ну и другие причины конечно были, чем больше шла война, тем быстрей копились взаимные претензии. Так что полыхнуло бы все и без большевиков. Вопрос только: можно ли этих ужасов избежать? Доктор в этом сильно сомневался.

— Я вам Николай Александрович скажу как врач: терапия, тут не поможет. Только хирургия! Военно-полевая хирургия! Иначе тело зачахнет и заживо сгниет!

— И как вы себе это представляете?

— А вот тут я вам не советчик. Вы у Ильича нашего спросите о том. Уж он точно знает все рецепты.

Да, выплеснул на меня он негатив. Впрочем, болтать на эту тему можно долго и безрезультатно. Я лучше о деле его спрошу. Какие планы на будущее он строит? Оказалось, что дальше он собирается действовать по ранее утвержденному плану. А согласно этого плана, здесь, в Крыму он должен построить комфортабельную и хорошо оснащенную лечебницу, предназначенную для лечения совсем не простых людей. И лечить этих людей будет самыми что ни на есть передовыми методами конца двадцатого столетия. Со средствами на строительство и оснащение он нужды не испытывает. Нужное для его дела количество денег будет приходить от неких анонимных жертвователей. Лекарственные препараты и оборудование? Оказывается эти анонимы и про это не забыли. Кроме Карла Ивановича и Веры, на этом направлении работают и другие засланцы. Тоже специалисты, но другого профиля. Как раз они и займутся строительством фармацевтических фабрик и завода по производству медицинского оборудования. С этими людьми у него контакты конечно есть, но чисто по делу. Но о планах и намерениях пославших нас хозяев, ни доктор, ни эти люди, понятия не имеют. Каждый выполняет свою часть общей задачи и мало что знает про общую стратегию.