Пустенье - Андрей Коробейщиков

– Вроде бы ни при чем. Официально он там нигде не засвечен. Более того, фамилию Коврова не знает ни один из членов «Темного Ветра». Но есть сведения, что именно его считают создателем и основным идеологом этого Клуба.

Воронцов задумчиво погладил рукой гладко выбритый подбородок и озадаченно посмотрел на начальника службы безопасности.

***Барнаул

– Ты кричал ночью, и я подумала, что тебе приснился страшный сон, –Анна раздвинула портьеры на окнах, и в комнату хлынул яркий утренний свет. Всеволод зажмурился и, улыбнувшись, поманил ее к себе. Они провели поистине безумную ночь, заснув лишь под утро, но ни он, ни она не ощущали сонливости или усталости: секс тонизировал их обоих, что, вероятно, свидетельствовало о физиологической совместимости и гармоничном сочетании темпераментов.

Жена присела на кровать и запустила свои изящные красивые руки ему в волосы.

– Это был сон, да?

Всеволод молча кивнул, вспоминая оскаленную пасть ночного гостя.

– Расскажи мне его.

Когда они познакомились на международном конгрессе по энергоинформационным технологиям, сфера их общих интересов оказалась некой связующей силой, которой невозможно было пренебречь. Санаев уже возглавлял «Темный Ветер», а Анна Арамова была психоаналитиком и практикующим экстрасенсом в «Центре духовного роста». Им просто невозможно было не встретиться и не влюбиться друг в друга с первого взгляда: высокий, уверенный в себе Санаев и белокурая красавица с глазами

эльфийской принцессы, которая сразу сказала ему, что чувствует спрятанное в его груди солнце. С момента их первой встречи Анна стала его персональным психоаналитиком, консультантом, толкователем снов и сексуальным идолом, затмившим все существующие представления о женской красоте. Уже через несколько недель она стала одним из самых инициативных членов «Темного Ветра», а через несколько месяцев вошла в руководящий состав Клуба. На самом деле влияние Арамовой на движение дуэнергов сложно было переоценить: она курировала самые ответственные направления Клуба, справляясь со своими обязанностями, как никто иной. Можно было сказать, что с ее приходом «Ветер» обрел дополнительные силы и новые горизонты развития. И, конечно же, это обстоятельство только усиливало обожание ее со стороны оглушенного счастьем мужа.

– Сева, расскажи мне этот сон, и тебе сразу станет легче.

Санаев блаженно закрыл глаза, наслаждаясь се умиротворяющей аурой. Меньше всего ему сейчас хотелось ворошить события прошлого сновидения и вспоминать этого отвратительного злобного оборотня.

– Кто-то пытается воздействовать на меня. Через сны. Анна удивленно изогнула брови.

– Воздействовать? Санаев покивал головой.

– Кто-то присылает ко мне психофантома.

– Психофантома? – Для практикующего экстрасенса подобная терминология была не нова, тем более что именно Анна являлась инициатором использования в клубной среде современных терминов, часто употребляемых в тематической литературе. Психофантомом дуэнерги называли специально сформированный видеообраз, который один человек мог проецировать в эмоциональную сферу другого человека. Конечно, при условии, что проецирующий человек обладал значительными экстрасенсорными способностями и необходимыми знаниями в области суггестии. Таких людей в крае было немного, и практически все они были известны дуэнергам. Санаев активно включал подобных сенсов в разработку совместных экспериментальных программ. И насколько ему было известно, самый мощный психофантом, которого только удалось создать и спроецировать на другого человека в результате этих напряженных экспериментов, был непродолжительный видеообраз природного ландшафта, который передавали другому человеку на расстоянии на протяжении нескольких минут. Ни один человек, умеющий создавать «долгоживущие» управляемые пси-

хофантомы да и к тому же проецируемые на сновидение, ни разу не попадал в сферу внимания дуэнергов, и именно это было самым тревожным фактом.

– Психофантома? – еще раз переспросила Анна, словно пробуя на вкус завораживающее слово.

– Да, причем очень искусно смоделированного. Никто из известных мне людей на подобное не способен.

– Отследить образ удалось? Когда он появился, в каком окружении, в каком облике?

Санаев отрицательно покачал головой.

– Он был слишком агрессивен. Слишком. Он просто не оставил мне времени, чтобы хоть что-нибудь предпринять. Одно я запомнил совершенно точно: из человека он превратился в нечто ужасное, какого-то монстра, похожего на волка и человека одновременно.

– М-да, – жена напряженно смотрела на него, словно пытаясь проникнуть внутрь его воспоминаний и самолично увидеть этого, наведенного чужой волей, призрака.

– Кто-то хочет нас прощупать?

С тех пор как «Темный Ветер» начал эксперименты по виртуальному моделированию, они уже привыкли к этому: не проходило и недели, чтобы какой-нибудь спонтанный экстрасенс не попробовал свои способности на дуэнергах. Но теперь эти чужеродные вмешательства удавалось отслеживать именно благодаря методу виртуального моделирования, привнесенного в практики Клуба Анной Арамовой. Она научилась этой методике в Китае, где стажировалась по направлению от своего Центра. Санаев внес в систему кое-какие коррективы, дал ей новое название, и она была принята для экспериментальной разработки в рамках перспективных исследований «Ветра». Санаев, вообще, очень быстро освоил практические навыки прикладной виртуалистики, опираясь, вероятно, на свой богатый опыт в сфере эзотерических изысканий. Слышать из его уст информацию об управляемом психофантоме Анне было не только непривычно, но и немного страшновато.

– Да нет, Анечка, не прощупать. Это был особенный «гость», этакий психотерминатор. Он хотел уничтожить меня. Причем именно не убить, а уничтожить. Я только сейчас понял эту большую разницу в определениях.

– В чем ты видишь разницу?

Санаев облизал вдруг пересохшие губы и, посмотрев в глубокие и мерцающие глаза жены, веско произнес:

– Убить – это убить. Спровоцировать инфаркт миокарда, асфиксию, спазм да все, что угодно. Убить – это значит сделать так, чтобы объект атаки просто перестал жить, биологически. Бить, бить и убить его в хлам, понимаешь?

Анна пожала плечами. Она чувствовала, о чем хочет сказать ей дуэнерг, но специально промолчала, чтобы Санаев мог выговориться, вербализировать свои полуночные ощущения.