Записки прижизненно реабилитированного - Ян Янович Цилинский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чеченев не был ни изувером, ни садистом. Он равнодушно наблюдал, как созданный им пресс выжимает последние соки из обескровленного человеческого жмыха. Важен был только итог, только цифры; сколько мест освободилось в Пустынном и как скоро идет разгрузка лагеря. В производственных отделениях Свсрхлага люди быстро теряли силы и, отдав все, становились обузой. Выполнение производственного плана задерживалось. Особенно заметно износ человека шел в отделениях лагеря на Медном Руднике. Требовалось без задержки выметать образовавшийся мусор и заменять его свежей рабочей силой. Для этого инвалидный лагерь в Пустынном должен был быть постоянно готов к приему больше ненужного дерьма. Чеченев обеспечил такую готовность. Конвейер работал бесперебойно. Еще полный сил человек поступал в производственный лагерь, доходил до истощения, переводился в Пустынное и оттуда уходил в небытие. Его место занимали новые люди, которые проделывали тот же путь.
Медный Рудник с высоты птичьего полета
Под крылом самолета, который приближался к Медному Руднику, простирался безрадостный край. Окрестности рудника представляли собой холмистую безжизненную землю. Беспорядочно разбросанные сопки чередовались с равниной, всхолмленной грядами пестро окрашенных валунов. На зеленовато-серой, а местами светло-каштановой земле не было видно следов растительности и не угадывалось прикосновение руки человека. В убогом травянистом покрове, который кое-где встречался на равнине, но не различался с самолета, преобладали полынь и кок-пек. Разреженная трава окрашивала землю в грязно-желтые и темно-бурые тона. Молоко коров — а их пытались держать в поселке при Медном Руднике — от полыни было горьким. Дети его не пили. Воздух над землей казался нечистым от неоседающей пыли. Солнце еще высоко стояло над горизонтом, но в его окраске угадывался грядущий мрачно-красноватый закат. Круглый год в этом краю дули ветры. Летом они приносили горячий воздух пустынь Азии и иссушали землю, а зимой — холод Арктики, метели и бураны. Зима была холодной и малоснежной, а лето — засушливым и знойным. Небольшие дожди выпадали лишь осенью и весной. Весь год на почти всегда безоблачном небе сверило немилосердное солнце. Оно освещало безрадостный мир и прижимало человека к медной земле.
В этом краю долго никто не жил. Человек расселялся по земле неравномерно. Наши предки выбирали края, где был корм, вода и защита от непогоды. И еще, по инстинкту влечения к прекрасному, человек тяготел к местам, где красота природы радует глаз и возвышает душу. Взлет многих великих цивилизаций обязан этому влиянию. На поворотах истории в обетованные уголки Земли приходили завоеватели и вытесняли слабых в пустыню и в горы, в леса, на безлиственный север. Изгнанники напрягали волю и мускулы и укреплялись там. Многие гибли или оставались влачить жалкое существование пасынков человечества.
В окрестностях Медного Рудника люди не задерживались. В летний зной усилия человека разбивались о серо-зеленые камни бесплодной пустыни, а зимой все застывало в снежном буране. Безрадостный пейзаж и зловещие закаты, насыщающие пыльный воздух кровью, угнетали волю. Человек не хотел и не мог жить в этих местах.
Внимание человека Медный Рудник привлек лишь тогда, когда обществу стали нужны богатства земных недр. Когда-то Уральские горы тянулись через весь континент до заоблачных среднеазиатских бастионов. Время разрушило и разметало южную часть этой стены. Теперь на плоской равнине Казахстана лишь в нескольких местах сохранились куски основания древнего горного массива. Они торчат в степи, как выщербленные остатки гнилых зубов. Гибель гор приблизила к поверхности земли хранящиеся в ней богатства. Уродливые холмы Медного Рудника сложены из медной руды и стоят на ней. Это неистощимая в обозримом будущем кладовая меди.
Первая в мире страна социализма наращивала мускулы индустриализации, задыхалась под тяжестью немецкой военной машины, освобождала себя и Европу от коричневой чумы, восстанавливала разрушенное войной хозяйство, ковала атомный щит и приближалась к зримым чертам коммунизма. На них указывал Великий Гений всех времен и народов. Для постоянных усилий и величественного движения требовался стратегический металл — медь, а для добычи меди — человеческий материал. Чтобы получить медь, одни люди обвинили других d несуществующих преступлениях, привезли в столыпинских вагонах на Медный Рудник, загнали в Сверхлаг, отгородили от мира высокими стенами с пулеметными вышками и заставили добывать руду.
Полет подходил к концу. Самолет делал круг над Медным Рудником и шел на снижение. Центральное место в открывшейся в иллюминаторе панораме занимала производственная зона: копры и строения шахт, отвалы пустой породы, воронки карьеров. Все производственные объекты были опоясаны каменными стенами с пулеметными вышками. С высоты было хорошо видно, что над карьерами стояли столбы мутной пыли. С одной стороны к индустриальной зоне примыкал местный районный поселок, в основном населенный ссыльными и спец-переселенцами, а с другой — находились три лагерных отделения Медного Рудника. Два из них были рядом друг с другом, а третье виднелось в отдалении. Среди маленьких, как спичечные коробки, жалких домов поселка выделялось массивное здание рудоуправления. Этому гражданскому ведомству подчинялась вся индустриальная мощь Медного Рудника.
Чеченев любил строгую геометрию лагеря. С высоты было хорошо видно, что каждое лагерное отделение представляет собой правильный прямоугольник, разделенный в середине по малому размеру двумя параллельными поперечными перегородками. Пространство между ними называлось линейкой. Ворота лагеря вели в это пространство, а сама линейка соединялась воротами с расположенными налево и направо мужскими лагпунктами. На линейке заключенные выстраивались перед разводом. В лицо и в спину им смотрели пулеметы, поставленные на двух вышках над внешней стеной лагеря. Такие же вышки виднелись на каждом углу лагерной зоны. Лагерь охраняли шесть вышек и шесть пулеметов. В уставе был предусмотрен и усиленный пулеметный наряд — по два ствола на вышку. К короткой стороне прямоугольника примыкали отдельные квадраты хозяйственной зоны и женского лагпункта уже со своими пулеметными вышками. Они отделялись друг от друга и от лагеря стеной и огневой полосой.
Внутри лагерной зоны выстроились, как на параде, жилые бараки с зарешеченными окнами, столовая, санчасть, баня-прачечная, пекарня и административные здания. В углу зоны виднелась лагерная тюрьма,
