Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 3 - Артём Март

я осмотрелся, а потом решил спросить у первого прохожего, не знает ли он, поблизости каких-нибудь риелторов. Он не знал. Не знал и следующий.

— Простите, — услышал я за спиной голос той самой девочки.

— Ну чего ты? — Обернулся я.

Глава 4

— Вы правда не врете? — Спросила она. — Миша меня обокрал? Может… Может, вы ошиблись? Может, вы что-то не так поняли?

— Как тебя зовут? — Спросил я, глядя на нее сверху вниз.

Она явно смутилась, отвела взгляд, судорожно размышляя, а стоит ли говорить свое имя незнакомцу. Но потом все же решилась и пискнула:

— Таня.

Девочка мялась передо мной, постоянно прятала глаза и боялась смотреть на меня прямым взглядом. В руках она теребила ручку футляра со скрипкой. Музыкантской оказалась, а я сначала даже и не заметил этого.

— А меня зовут Витя. Очень приятно, — улыбнулся я и протянул ей руку.

Таня, будто бы сначала напугалась, но все же мягко, по-женски пожала ее, вложив тоненькую ручку сверху.

— Нет, Таня, я не ошибся, — сказал я. — Проходил мимо мастерской по изготовлению ключей и наткнулся на его друзей. Один был в шапке-петушке, а другой в простой черной. Третий Русый такой, с веснушками.

— Это правда они, — испугалась девушка. — Ну разве так можно?.. Миша… он же был такой хороший, в моей школе учился, в старших классах, пока не ушел на завод работать. Его в школе все уважали.

— Или боялись, — пожал я плечами. — Но факт остается фактом. Ключи у тебя он вытащил так, что ты даже не заметила.

— Я не верю, что он мог так поступить, — стояла она на своем.

— Сколько времени ты с ним гуляешь?

— Уже достаточно. Две недели.

Я сдержанно рассмеялся.

— Эх, Таня, Таня. Втиралась эта шпана к тебе в доверие. Потому что у тебя есть что взять. И не ты ему была нужна, а денежки твоих родителей. Понимаю, что сейчас ты в шоке, но посмотри на это с холодной головой. Все встанет на свои места.

Девочка не ответила, сморщила в нерешительности пухленькие губки.

— Если вам нужны риелторы, то вам повезло. Мои мама с папой как раз этим занимаются. У нас недавно сгорела контора недалеко отсюда, а теперь они переехали под Урицкий мост. Сняли там вагончик.

— Гестия, что ли? — Удивился я, впрочем, как всегда, не выдав своего удивления.

— Ну да, — она удивилась не меньше тому, что я знаю это название. — Это я придумала имя для их фирмы. Оно означает…

— Богиню домашнего очага, — кивнул я. — Я знаю. Очень оригинальный подход.

Теперь девочка мне даже легонько улыбнулась, но тут же подавила улыбку.

— Я знаю твоих отца и маму. Они вместе работают, так?

— Так, — удивилась она снова.

— Я их клиент, квартиру искал на съем. И, выходит, мы выручили друг друга из непростой ситуации. Я от тебя гопников отвел, а ты помогла мне найти моих риелторов, — я улыбнулся. — Считай квиты. Так что, спасибо тебе, Таня.

— Это… Это вам спасибо, — ответила явно потеплевшая ко мне девочка.

— Урицкий мост, говоришь?

— Ага. Мимо не пройдете. Вагончик синий такой, стоит по Мира, у дороги, лицом на тротуар.

— Спасибо, — еще раз поблагодарил я. — Ладно, Таня. Приятно было с тобой познакомиться. Лучше тебе идти на уроки.

С этими словами я было пошел к площади, но девочка меня остановила.

— Виктор… простите, не знаю, как вас по отчеству!

— Можно просто Витя, — обернулся я. — Что ты еще хотела?

— Только, пожалуйста, не рассказывайте папе, что я прогуливала школу. Он меня за это очень поругает.

Когда мы распрощались с Таней, я пошел через парк, на площадь. Широкая, устланная красной брусчаткой, она расположилась в самом центре города. С одной стороны от нее протянулся городской парк с фонтанами, мемориалам павшим воином и вечным огнем, а с другой, огражденная неухоженными елями, бежала улица Мира. Мира разделялась надвое: одна ее часть, переходя в Кирова уходила в туннель под железнодорожный мост, а сама Мира шла дальше, вдоль высокого здания гостиницы Армавир.

У основания площади, на высоком пьедестале стоял Ленин. На удивление, будто новый, отреставрированный, он казался одним из немногих памятников, за которыми тщательно следили власти города. Наверное, нашелся в совете депутатов кто-то влиятельный, кто хотя бы уважал советское прошлое страны.

Ленин обернулся лицом к площади и своей могучей бронзовой рукой указывал на улицу Кирова, которая пересекала Розочку и бежала к Кубани.

Местные шутили, что Ленин указывает то ли на тюрьму, то ли на магазин «Золотой Петушок», разместившийся на углу Ленина и Кирова. Шутники намекали так на позднесоветский дефицит. Я же придерживался другого мнения. По-моему, указывал он, как и всегда в прежние времена, в светлое будущее. К сожалению, люди сами отказались от этого светлого будущего. Пусть и не те же самые, кто так несправедливо шутил о Ленине сейчас.

Перейдя площадь, я направился дальше по Мира, минуя центральный рынок. Там пересек дорогу, прошел автостанцию и направился к Урицкому мосту, вдоль выросших как грибы после дождя, многочисленных магазинов, лавок и ларьков, что сопровождали меня на протяжении всего моего похода по местному широкому тротуару.

Там, немного не доходя до вещевого рынка под мостом, я и наткнулся на тот самый вагончик, примостившийся с одной стороны у ларька, а с другой — у широкого тента с одеждой, в котором торговали армяне.

Увидев с внутренней стороны железной, открытой настежь двери вагончика, уже знакомую табличку Гестии, я открыл внутреннюю, деревянную, прошел в помещение.

В меня тут же разом уперлись несколько взглядов. Знакомый мне Виталий Викторович сидел за простеньким столом,