Игра теней - Темми Хилс

Он представлял собой совершенство.

И весь без остатка принадлежал ей, пока кто-нибудь его не купит.

Снабдив мифическое чудовище ярлыком, Рэйчел ввела в компьютер информацию: его уходящую корнями в восемнадцатый век историю и весьма значительную продажную цену. Не в силах побороть искушения, она еще раз провела пальцами по холодной поверхности гипсового тела в надежде, что хотя бы часть приписываемых ему сверхъестественных сил перейдет к ней.

Всю прошедшую неделю после устроенной Дональдсонами вечеринки она не могла сконцентрироваться и разобраться в загадочном поведении некоторых людей. В первую очередь это касается Джексона и Линды, ставшей теперь Моникой.

Как бы ей хотелось поглубже вникнуть в их жизни, больше узнать об их прошлом. Она испытывала соблазн заглянуть в карты, но решила, что лучше не лезть в чужую жизнь. Предсказания и советы она могла давать только в том случае, когда ее об этом просили. И кроме того, Рэйчел не могла отделаться от ощущения, что стоит ей глубже заглянуть в жизнь Джексона, и есть вероятность обнаружить кое-что малоприятное для себя. Было в нем что-то строго охраняемое от постороннего взгляда, какие-то тайны, способные затронуть и ее, рискни она подобраться к ним поближе. Но соблазн был велик. Весьма велик…

— Трудно представить, что кто-то купит столь безобразную вещицу.

Рэйчел вздрогнула, едва не вскрикнув от испуга.

— Мама, перестань подкрадываться ко мне, я его чуть не уронила! И вовсе он не безобразный. — Потрепав дракона под подбородком, она добавила:

— Правда, милый?

Бережно держа свое новое сокровище, Рэйчел покинула тесный кабинет и зашагала по магазину, не глядя по сторонам. Ей незачем сверять свои шаги. Ей прекрасно известно, где что находится: любая ваза, турецкий ковер или бронзовая статуэтка. Она помнит их названия и историю происхождения, знает, обладают ли они целебной силой или предназначены для того, чтобы просто радовать глаз.

Она выбирала каждый выставляемый на продажу предмет, памятуя об одном: он должен помогать наслаждаться жизнью. К счастью, когда дело касалось вкуса ее покупателей, выбор всегда оказывался верным. Им нравилось все странное и необычное, они были готовы на все, лишь бы иметь частицу загадочного мира, столь любимого ею. Возможно, ее покупателям просто хотелось стать обладателями используемых в ее ремесле особых инструментов, но для Рэйчел любой кельтский крест или индейский талисман обладал способностью становиться даром, делился с ней своей магической силой. Требовалось только пристальнее вглядеться в него.

Удобно расположившаяся на китайском столике ручной работы мисс Бастет наблюдала, как Рэйчел устанавливает дракона на почетное место на верхней полке стеклянной витрины в центре магазина. Рэйчел обратилась с вопросом к матери:

— Заказ миссис Уиер уже отправили?

— Да.

Эмили устало вздохнула, и Рэйчел догадалась, что это всего лишь прелюдия к тому, что должно последовать. С течением лет мать все больше становилась предсказуемой, если не сказать легкомысленной, в своих поступках — перемена, отнюдь не вызывавшая радости Рэйчел.

Мать поправила лежащий на подставке из черного бархата хрустальный жезл, чтобы верхний свет отражался от его отполированной поверхности. Взяв на руки кошку, она ласково потрепала мисс Бастет между ушами.

— И еще я протерла пыль везде, до чего осмелилась дотронуться, а остальное оставила тебе.

Привычная к неизменной манере матери Рэйчел обернулась и одобрительно улыбнулась. Эмили, чье лицо покрывали заработанные тяжелым трудом морщины, а в голубых глазах по-прежнему оставалась печаль, не боялась сломать или разбить что-то ценное. Подобные мелочи не могли смутить эту трудолюбивую женщину и заставить отказаться от внесения посильной лепты в процветание «Золотой Пирамиды». Но, будучи богобоязненной христианкой, она отказывалась прикасаться к причудливым предметам коллекции.

Особую неприязнь матери вызывали рогатые горгульи с их дьявольскими ухмылками и статуэтки облаченных в пурпурные одеяния шаманов. Несмотря на заверения Рэйчел, что ни один из этих предметов не обладает злыми чарами, Эмили отказывалась иметь с ними дело. У Рэйчел оставалась слабая надежда, что это пройдет. Когда-то мать скептически относилась и к картам «таро», однако теперь каждые полгода обязательно просила погадать ей.

— А что там с нашими объявлениями о ежегодной распродаже? Их уже отпечатали?

— Конечно, — раздраженно бросила Эмили и прижалась лицом к густой шерстке мисс Бастет.

Рэйчел подавила улыбку, она не забыла, что сегодня среда, а по средам женский совет посещаемой матерью церкви обычно собирался для игры в лото. Ради сбора денег на церковные нужды, конечно. Это было единственной слабостью матери: встреча с подругами за ланчем и обмен новостями. Слабость, вполне ею заслуженная.

В последние несколько месяцев Рэйчел изменила расписание матери, специально предоставляя ей выходной, но Эмили настойчиво продолжала появляться в этот день в, магазине под тем предлогом, что без нее Рэйчел не сумеет продать даже простой безделушки. Трудности сделали из Эмили превосходную, а порой просто безжалостную к клиентам продавщицу.

— Твоя сестрица, — прости, Господи, ее взбалмошность, — не соизволила прийти с утра, чтобы помочь мне писать адреса и наклеивать марки.

— Ее разве нет? — Рэйчел закрыла стеклянную дверцу витрины и огляделась по сторонам, удивляясь, что не заметила отсутствия сестры раньше. Она была так занята составлением списка новых товаров, что ни о чем ином не думала. — Где она?

Эмили пожала плечами и оглядела помещение с таким видом, словно ее младшая дочь вот-вот выскочит из-за книжного шкафа.

— Она позвонила и сообщила, что у нее неотложные дела, но днем появится.

Прежние страхи вернулись к Рэйчел, направившейся за прилавок, чтобы проверить квитанции за предыдущий день. Ее сестре, одно время неизменно появлявшейся в магазине даже в свои выходные дни, теперь приходилось звонить и напоминать, когда наступала ее очередь работать. Что-то изменилось в жизни Пенни, но не это волновало Рэйчел — сестра имеет право на личную жизнь. Беспокоила ее таинственность в действиях сестры, — совсем как в то ужасное время, когда им едва не пришлось познать горечь разлуки с Пенни.

Вспоминать об имевших место у сестры неприятностях с законом Рэйчел вовсе не хотелось. И уж тем более ей не хотелось вновь пережить нечто подобное. Воздав молитву Богу, столь почитаемому матерью, Рэйчел попросила Его не оставить своей милостью Пенни. А она тем временем посмотрит, что говорят карты. Если дело касается ее клиентов, она не станет совать нос в их личную жизнь, но собственная сестра — совсем другое дело. Особенно если это может помочь предотвратить беду.