Поцеловать первого встречного (СИ) - Муравская Ирина

Не говоря о том, что сам бренд сотрудничает с Тумасовыми и сладкое у нас просто коробками складируется на кухне. Надо просто видеть как здоровенные лбы с детским восторгом вскрывают шоколадные киндеры и развлекаются с игрушками, выстраивая на полке коллекции. Хотя о чём это я? Таких роликов у каждого дофига и больше в ленте.

Естественно, кликухи Эльф и Чешир тоже не так просто выбраны. Как и новые татухи Нечаева появляются почти каждый месяц не от того, что он маньяк, мечтающий забиться до макушки, оставив только глазные яблоки. Это его "сценический" образ, завязанный на цикличной беспроигрышной рекламе: мастер забивает его бесплатно, за что Тим пиарит его в сетях, подкидывая клиентов.

С маникюрными салонами и некоторыми представителями фирменной одежды работает тот же принцип, кстати. Мы не платим за услуги до тех пор, пока от нас есть приток новых клиентов. По сути, на себя из кровно заработанного участники хауса тратят не особо много и прибыль получается… внушительной. Чего уж прибедняться.

Тимофей, вон, себе спорткар в начале года прикупил, да и я подумываю о тачке. Которая будет, естественно, попроще, доход у нас всё же отличается, но своя машина для человека, который не всегда мог найти деньги на маршрутку… это анриал[4]. Вот думаю: покупать права или самой заморочиться?

Хотя какие мне права? Слишком опасно для прохожих. У меня с трудом-то получается лавировать сейчас между отдыхающими. Чтобы ни на кого не напороться приходиться крабиком вдоль перил перемещаться, тревожа цветочки в подвесных кашпо. Извините, "Анютины глазки" или как вас там, я нечаянно.

Не замечаю стеклянной панели и едва не вписываюсь в собственное отражение. Ой. Додумались перегородки разбрасывать не пойми где. В мигающей подсветке несложно спутать и решить, что это продолжение террасы. Тьфу, блин.

Ладно. Прихорошилась, поправила чуть растрепавший пучок, смахнула выпущенные вперёд пряди и пошла дальше жертву выслеживать. Дотошность — моё второе имя, я человека и в сортире достану. А, не. Отбой. Обыск сортира отменяется. Нашла.

— Шхеришься?[5] — Гера обнаруживается возле бассейна, над которым в кумаре сухого дыма качаются на подвесных качелях нанятые девочки гоу-гоу. Мало что качаются, ещё и пританцовывать умудряются. Смотрится опасно, но симпатично.

— Не а. Жду, когда навернутся, — с задранной головой Михеев разгадывает отнюдь не полураздетых красоток, а потолочные балки, к которым крепятся верёвочные канаты. Словно размышляет, насколько прочная конструкция и есть ли шанс масштабного бабаха. — Вдруг скорую вызывать придётся.

— Только если размозжат голову об дно. Но если в воде не притаился голодный крокодил, мне это не интересно, — замечаю я, тоже задирая подбородок и наблюдая за мельтешащим маятником: туда-сюда, туда-сюда. Всё. Меня укачало.

— Чёрный юмор?

— Ага. Я попаду в ад.

— Не переживай. Я займу тебе место.

О, мы поймали мгновение душевного братства? Правда я быренько его рушу, ибо работу никто не отменял.

— Так и будешь столбиком стоять, на левых девиц таращиться? Хотя бы обними меня! Напротив видеооператор топчется.

— Давай ты сама себя как-нибудь обнимешь?

— Я тебе кто, индийский йог? — с досадой пинаю его мыском ботильона. — Обнимай, сказала. От тебя и так нулевой выхлоп. Один раз руку подал, когда по лестнице поднимались и на этом всё. У джентльменства батарейки сели?

— Не гони. Я с твоей башки ещё конфетти снял.

— Действительно. Романтичный жест, достойный Оскара!

— Ты знаешь, что вся эта хрень мне совершенно не нравится.

— Нравится, не нравится — терпи моя красавица. Никто не говорил, что будет легко.

— Сюсюкаться на людях в условиях сделки не обговаривалось. На этом даже ваша Марина не настаивала.

“Ваша” Марина. То есть частью коллектива он себя по-прежнему не считает?

— Не доводи до греха, Михеев. А то ведь первым пойдёшь на корм воображаемым крокодилам.

— Смотри как бы сама не улетела.

— А давай! Устрою прилюдный скандал. Всё лучше, чем ничего.

Тяжёлый приглушённый вздох вырывается из мужской груди, после чего его рука таки опускается на мою талию.

— Так лучше?

— Чужих бабушек, пахнущих нафталином, обнимают нежнее.

Меня неохотно притягивают ближе.

— Годится?

— С учётом того, что к нам уже потерян интерес, это как безногому кинуть подачку кроссовками.

— Да твою… — с присвистом обречённо фыкает сквозь ноздри Гера. — И как привлечь его обратно?

— Не знаю. Думай. Ты ж мужик, прояви инициативу.

— Каминских, не беси. Говори, что делать или я пошёл.

— Зашибись, он ещё угрожает. Мой вариант тебе не понравится.

— Озвучивай давай.

— Ммм… Целовашки были бы весьма уместны. Только нормальные. Не в лобик как покойника, а такие чтоб… — не договариваю, потому что теряю под собой опору и оказываюсь усаженной на ближайший столик. Чей-то фужер летит на пол, звоном разбитого стекла призывая всех обратить внимание на то как в меня впиваются чужие губы…

[1] Прикольнуться (молодёжный сленг)

[2] Личные сообщения

[3] Героиня культового фильма с Брюсом Уиллисом “Пятый Элемент”

[4] невероятное

[5] Прячешься (сленг)

Глава четвёртая. Ветхий завет на коже

Воу, воу, воу. Как закрутилась и завертелась бешенная каруселька! У меня аж под замшевым чокером на шее всё вспотело. И не только там. А ещё кровь в ушах зашумела, барабанной дробью пульсируя по венам. Очень прия-я-ятно. Я люблю когда парни целуются… жёстко.

Не в плане как абьюзер-арбузер, заломив руки за спину и приставив нож к глотке, а чтоб сразу было понятно — тебе попался не закомплексованный маменькин сынок, заучивающий перед сном дерзкие пикап-подкаты из справочника “лох учит идиота”.

Нет, Герыч не такой. Герыч мальчик-пожар. Хмурая бука, хронический похерфейс, вреднючка, да, но не стесняшка. От его поцелуя готова трескаться эмаль на зубах и пломбы все ща к чертям повылетают.

Знаете мыльные сериалы, преимущественно для домохозяек, где целуются так, будто поедают друг дружку? Всегда казалось, что и чисто с технической точки сложно выполнимо и нифига не способно возбудить, а вот хрена с два. Есче как способно.

А вообще, это такой кайф скользить кончиками пальцев по короткому ёжику волос и впиваться ногтями в мужской затылок, чувствуя возле себя… Хоть кого-то. Мне та-а-ак всё нравится, что я бы продолжала и продолжала, но кина больше не будет. Поднимаем ленивый зад и чешем вон из зала, пока уборщица не съездила по морде тряпкой за раскиданный попкорн.

Кстати, о кино. У кого-нибудь когда-нибудь был секс в кинотеатре? Или на чьём-нибудь день рождении. За кулисами, например, пока все за тортик с марципанами дерутся… Стоп! Софа, вата фака[1], о чём ты думаешь?

Ладно. Возвращаемся в реальность. А в реальности на мои хочухи забили болт. И целовать, кстати, тоже перестали. Вместо этого сверлят суровыми очами так, словно я его поле в десять гектар вспахивать вынудила, а не удовольствие получать.

— Ммм, с языком, — одариваю его ехидной улыбочкой. — Как я люблю.

— Ты с когтями поаккуратней, скальп чуть не сняла.

Ложь! Наглая ложь! Да, слегка потеряла контроль, но он явно преувеличивает. Крови под ногтями не вижу, так что нечего брехать.

— Не агрись[2].

— Я свою задачу выполнил?

Фи, и это всё? Даже спасибо не скажет? Можно подумать я всем подряд себе в рот лезть разрешаю.

— Всё на мази, братиш. Цель достигнута, — крутиться и мониторить, все ли успели оценить наш скромный перформанс глупо, но, чисто навскидку, краем глаза замечаю желанную активность.

— То есть я свободен?

— Не так быстро, мой карманный раб. Нас ещё ждёт допрос с пристрастием от активистов.

— Издеваешься?

— Я?! Я такой же заложник обстоятельств. Все вопросы к ним, — киваю на вскинутые в нашу сторону телефоны. Снимают, какая прелесть. Отлично. Чем больше палева — тем лучше. Уже предвкушаю новую волну хейтеров[3] в директ. Стоит, наверное, временно, закрыть профиль. — Только ты это, не вставай на дыбы. Улыбаемся и машем. Будь угрюмым, но очаровательным.