В. В. Куйбышев - Павел Березов

— Ну, вот, товарищи, завтра будет заседание правления. Вот вам каждому поручение выступить по вопросу повестки дня, — обычно говорил Валериан Владимирович, — но много говорить и доказывать назначенцам — это напрасная трата времени. Мы сегодня предварительно обсудим все вопросы, и это для вас есть закон — никакого отступления не может быть от сегодняшнего решения! Вас шесть членов правления, а назначенцев пять, и потому слово за вами: вы — большинство. К тому же вы имеете, за собой восемнадцатитысячную массу, которая послала вас и доверила вам защищать ее интересы. А с назначенцами считаться нечего. Пусть они у себя в кабинетах рассуждают, а не в рабочей организации. Надо их научить уважать рабочие организации.

Эти советы и указания Валериана Владимировича неуклонно проводились в жизнь. Заседания обычно проходили хотя и бурно, но очень быстро, так как рабочие не отступали от предварительных решений. Недовольные назначенцы ворчали:

— Новый секретарь — новые порядки… Не хотят слушать нас.

Куйбышев иронически отвечал им:

— А зачем время убивать напрасно, когда все вопросы ясны и понятны рабочим-правленцам?

Так же организованно проводил он общие собрания уполномоченных больничной кассы. Предварительно собрав рабочих-правленцев, Валериан Владимирович проверял их ораторские способности. Каждому товарищу он поручал определенный вопрос, по которому тот должен был выступить, и добавлял:

— Помните, вы будете говорить не перед назначенцами, а перед рабочими, и вы должны доказать им нашу правоту. А если кто выступит против, вы должны уметь защищаться, разбить в пух и прах назначенцев, разоблачить их ложь и клевету.

Сам Куйбышев держался на собраниях и заседаниях спокойно и был скуп на слова. Но его спокойствие приводило в бешенство противников. Они понимали, что он руководит всей политикой больничной кассы, а помешать этому не могли.

Однажды на заседании правления один назначенец предложил сбавить рабочим пособие по болезни. Валериан Владимирович, как всегда, спокойно возразил ему:

— Что же, по-вашему, пособие рабочим сбавить, а деньги класть в кубышку? Нет, этот номер не пройдет! Касса организована для того, чтобы во время болезни рабочего помогать ему. Вы, господа назначенцы, попробуйте сами поболеть, как рабочий, и получить их содержание. Мы тогда послушали бы, что бы вы запели…

Разгневанный назначенец стал кричать на Куйбышева. Но тот с неизменным спокойствием заметил:

— Вам, господин назначенец, как юристу, не к лицу кричать. Вы посмотрите на рабочих — как они спокойны и выдержаны…

Оказав это, он опять нагнулся над протоколом и продолжал писать. Пристыженный назначенец побагровел и пролепетал что-то непонятное, что вызвало у всех смех.

Благодаря настойчивости Валериана Владимировича удалось добиться увеличения пособий семейным с половины заработка до двух третей и вернуть то, что отняли у рабочих ставленники заводской администрации.

Интересы рабочих Валериан Владимирович всегда защищал и отстаивал. Во время войны царское правительство выпустило очередной военный заем. В больничной кассе в это время имелось несколько тысяч свободных денег. Назначенцы с пеной у рта доказывали необходимость истратить эти деньги на заем. Собрание уполномоченных кассы должно было окончательно решить этот вопрос. Валериан Владимирович решил подготовить рабочих к собранию:

— Эти свободные деньги получены путем снижения пособий. Выступая против подписки на заем, необходимо доказать это. Если это удастся, масса пойдет за вами.

И тут же спрашивает:

— А ну-ка, расскажите, как вы выступать будете.

Живой, умелый инструктаж Куйбышева не пропал даром. Предложение назначенцев поддержать военный заем провалилось.

Куйбышев вел активную агитацию против войны, разоблачая преступную политику военщины. В эту агитацию он втягивал рабочих-активистов, передавая им свой опыт подпольной работы. Он советовал им быть решительными и вместе с тем осторожными:

— Надо быть осторожными, чтобы не вызвать подозрения у полиции и не провалить дело…

Популярность Куйбышева среди петроградских рабочих быстро росла. О нем говорили:

— У нас товарищ Куйбышев горит на работе и зажигает всех нас революционным огнем. Он проводит определенную линию большевиков.

Активная революционная работа Куйбышева сильно обеспокоила царскую охранку, которая установила за ним слежку. В июне 1915 года в помещении больничной кассы был произведен обыск, а сам Валериан Владимирович арестован. И хотя при обыске ничего не было обнаружено, а на допросе Куйбышев отрицал свою принадлежность к местной организации РСДРП и от показаний по существу дела отказался, тем не менее он был заключен в тюрьму.

Как всегда, и в этой тюрьме Валериан Владимирович вел неутомимую работу среди своих товарищей по камере по их большевистскому воспитанию. С меньшевиками, анархистами и эсерами, находившимися в той же камере, он вел попрежнему острую борьбу. Он не переставал сражаться с отъявленными оборонцами — сторонниками защиты буржуазного государства. Споры и диспуты всегда кончались победой Куйбышева. Доносившиеся с воли вести о новом революционном подъеме, о росте стачечного движения подкрепляли и усиливали большевистскую позицию Валериана Владимировича. Ободряемый этими вестями, он возмущенно упрекал оборонцев:

— Вот вы говорите, что революционное движение не может развиваться во время войны. Утверждаете, что нужно дожидаться победы царя над немцами. А массы опрокидывают вашу меньшевистскую тактику. И революция никогда не простит вам вашего контрреволюционного оборончества!

Временами, по инициативе Куйбышева, в камере проводились вечера самодеятельности. Пели революционные песни: «Варшавянку», «Замучен тяжелой неволей» и др. Сам он декламировал. Это не было простым желанием развлечься. Песни и стихи поднимали настроение, укрепляли волю к дальнейшей борьбе и победе.

Но вот пришел приказ министра внутренних дел — и Куйбышева вместе с другими направили на три года в иркутскую ссылку.

До Красноярска ссыльные держались вместе, могли свободно ходить по вагону, разговаривать, обмениваться продуктами. Многие из них крепко сдружились. В Красноярске сменилась стража. Новый конвой оказался суровее прежнего. Ссыльных рассадили отдельно, им запретили разговаривать друг с другом. Солдаты грозили прикладами, осыпали женщин грубой бранью. Это возмущало Куйбышева. Он заявил протест. Его поддержали остальные ссыльные. Возмущение было так велико, что конвой был вынужден восстановить «старые порядки». Ссыльным было разрешено разговаривать друг с другом.