Караси и щуки - Аркадий Аверченко

- Ну, вотъ новости! Послѣзавтра же и пріѣзжайте! Жену привозите, дѣтокъ, свояченицу и братца Николая Мироныча.

- Осторожнѣе, тутъ темно… Я вамъ посвѣчу…

— О, не безпокойтесь!

Приглашеніе:

— Петръ Иванычъ, a я завтра думаю пожаловать къ вамъ на блины…

— Ахъ, это намъ будетъ такое безпокойство.

— Ну, какое тамъ безпокойство — накормите блинами и конецъ. Блинковъ поѣдимъ y васъ съ икоркой, выпьемъ.

— Съ чѣмъ, съ чѣмъ?..

- А? Съ икоркой, говорю.

— Вамъ еще каменный домъ въ придачу не потребуется ли? Хм! съ икоркой! A вы знаете, что икорка теперь 12 рублей фунтъ?

— Что вы говорите! Какъ дешево. A я думалъ 14.

— Мало, что вы думали… Для кого дешево, a для кого и не дешево…

— Такъ мы все-таки придемъ.

- Собственно, зачѣмъ?

— Да вотъ… блинковъ y васъ поѣдимъ, выпьемъ.

- Это чего жъ такого вы выпить собираетесь?!

- Да что y васъ найдется. Не побрезгуемъ вашимъ хлѣбомъ-солью.

- Вода изъ водопровода y насъ найдется — вотъ, что y насъ найдется. Лучше ужъ не приходите.

- Нѣтъ, что вы! Обязательно придемъ.

За столомъ:

- Дорогой хозяинъ… еще блинковъ… Можно попросить?

- Увольте! Вѣдь, ей-Богу, вы уже сыты.

- Ну еще парочку… съ зернистой.

- Что вы дѣлаете?! Довольно! Чуть не полтарелки себѣ икры навалили.

— Ничего, буду кушать на здоровье. Коньячку мнѣ выпить или рябиновой?

- Ни того, ни другого. Ей-Богу, вамъ уже не лѣзетъ, a вы все пьете. Не дамъ больше.

— Ни-ни. И думать не могите отказывать! A то голову сметаной вымажу. Позвольте… A семга?! Я про семгу забылъ. Ни кусочка не попробовалъ.

— Ей-Богу, вы уже ели.

- Нѣтъ, нѣтъ, лукавите. Позвольте, я себѣ положу два кусочка…

— Два?! A вы знаете, что каждый кусочекъ стоитъ копеекъ семьдесятъ…

— Ну, и чортъ съ нимъ, — большая бѣда, подумаешь…

— Да для васъ бѣда не большая… потому что не вы платили. Ѣдятъ, ѣдятъ люди, ей Богу, не понимаю, какъ не лопнуть!

- Да-а, съ вашего угощенія дѣйствительно лопнешь… Пригласили на блины, смотрѣть не на что.

- Кто васъ приглашалъ? Сами навязались.

— Еще бы! Если бы мы вашего приглашенія ждали — ноги бы съ голоду протянули.

- И протягивайте, потеря небольшая… Что еще будетъ, кромѣ этихъ блинишекъ?

— Ничего не будетъ.

— Какъ такъ ничего? Бульонъ же долженъ быть какой-нибудь, или уха тамъ… Дичь тоже всякая полагается…

- Достаточно и такъ дичь несли за столомъ. Ну-съ — можно вставать изъ-за стола, дорогіе гости. Дорогіе — сами понимаете почему. Въ 36 рублей обошлось ваше совершенно неумѣстное посѣщеніе.

- Господи! 35 рублей истратилъ, a ноетъ на двѣсти.

Уходъ:

- Прощайте, дорогой хозяинъ.

- То есть, какъ это прощайте? До свиданья, a не прощайте!

- Развѣ вы думаете еще разъ насъ пригласить?

— Нѣтъ-съ, не пригласить, a я думаю самъ къ вамъ на блины пріѣхать.

- Не стоитъ.

- То есть, какъ же это такъ — не стоить?!.. Вотъ еще новости! Небось, сами ко мнѣ пришли, пили, ѣли — a мнѣ нельзя?! Завтра же и пріѣду: жену привезу, дѣтей, свояченицу и брата Николая Мироныча…

— Вы бы всю улицу еще притащили! Дворника ужъ забирайте, кухарку тоже — все равно!! Э, ч… чортъ, какая тутъ темнота на лѣстницѣ… Хозяинъ! Ты бы хоть посвѣтилъ.

- И такъ хорошо. Керосинъ-то нонѣ кусается, сами знаете.

— Да тутъ ногу еще сломаешь въ этой тьмѣ.

— И прекрасно! Туда вамъ и дорога.

— Ну, безпокойной вамъ ночи въ такомъ случаѣ…

- Всего нехорошаго!..

Собачьи времена наступаютъ, истинно говорю вамъ.

ЧЕЛОВѢКЪ, КАКИХЪ ТЕПЕРЬ МНОГО

Смѣшно сказать: въ течете двухъ дней я встрѣтилъ этого человѣка три раза; и онъ мнѣ былъ совершенно чуждъ и не нуженъ! A существуютъ люди, которыхъ любишь и съ которыми хотѣлъ бы встрѣтиться — и не видишь ихъ годами…

Первая встрѣча съ этимъ человѣкомъ произошла y крупнаго ювелира, гдѣ я выбиралъ булавку для подарка, a «этотъ человѣкъ» (до сихъ поръ не знаю, какъ его зовутъ) безсмысленно переминался съ ноги на ногу y прилавка, тоскливо вздыхая, и то распахивая, то запахивая роскошную шубу съ бобровымъ воротникомъ.

- Вамъ, собственно, что хотѣлось бы? — спрашивалъ терпѣливый приказчикъ.

— Да вотъ этихъ купить… ну, какихъ-нибудь драгоцѣнныхъ камней.

— Какихъ именно?

— Эти бѣленькіе — брилліанты?

— Да.

- Значить, брилліантовъ. Потомъ еще голубыхъ я взялъ бы… красныхъ… A желтенькихъ нѣтъ?

- Есть. Топазы.

- Это дорогіе?

- Нѣтъ, они дешевые.

- Тогда не стоитъ. Брилліанты — самые дорогіе. Они какъ — поштучно?

- Нѣтъ, по вѣсу.

- Вотъ вы мнѣ полфунтика заверните.

— Видите ли, такъ, собственно, нельзя. Брилліанты продаются на караты…

- На что?

- На караты.

— Это скучно. Я этого не понимаю. Тогда лучше поштучно.

— Вамъ въ издѣліи показать?

— A что шикарнѣе?

— Да въ издѣліи можно носить, a такъ, отдѣльные камни — они y васъ просто лежать будутъ.

— Тогда лучше издѣліе.

— Желаете, колье покажу?

- Хорошо… Оно дорогое? 12 тысячъ.

- Это ничего себѣ, это хорошо. Вотъ это оно? A почему же на немъ одни бѣлые камни? Хотѣлось бы чего-нибудь и зелененькаго…

— Вотъ вамъ другое, съ изумрудомъ.

— Оно симпатичное, только куда я его надѣну?

— Виноватъ, это не мужская вещь, a дамская. Если женѣ подарить…

Незнакомецъ хитро прищурилъ одинъ глазъ.

— Экой вы чудакъ! A если я не женатъ?

- Гм! — промычалъ приказчикъ, усиліемъ воли сгоняя съ лица выраженіе отчаянія. — Вы, значитъ, хотѣли бы что-нибудь выбрать для себя лично?

— Ну да же! A вы что думали?

— Тогда возьмите кольцо.

- A оно сколько стоить?

- Смотря какое. Вотъ поглядите здѣсь: какое понравится.

- Вотъ это — почемъ? Голубенькое.

- Двѣсти пятьдесятъ.

— Гадость. Мнѣ тысячъ на пятнадцать, на двадцать.

- Тогда брилліантовыя возьмите. Вотъ это — рѣдкая вода: семь съ половиной тысячъ.

— A дороже нѣтъ?

- Нѣтъ. Да вѣдь вы можете три взять!

- И вѣрно вѣдь. Заверните. Вы думаете, что они достаточно шикарны?

— О, помилуйте, м-сье!

- Вы меня извините, но я въ этомъ ничего не понимаю. Вотъ насчетъ бумагъ я хорошо намастачился.

- Но вѣдь теперь, м-сье, биржа, кажется, не работаетъ?

- Какая биржа? Я говорю о газетной бумагѣ, писчей, оберточной — все что угодно! Получите за кольца. Вы ихъ пришлете ко мнѣ съ мальчишкой — не хочется таскаться съ этой ерундой. Или лучше я ихъ на пальцы надѣну. Экіе здоровые каменищи. Не выпадутъ?

— О, помилуйте…

— A то выпадутъ — и пропало кольцо. Куда оно тогда? Намѣсто камня — дырка. Будто окно съ выбитымъ стекломъ. Прощайте.

Въ тотъ же день вечеромъ я увидѣлъ его въ мебельномъ магазинѣ…

- Послушайте, — горячился онъ. Поймите: если бы вы сказали мнѣ: хочу имѣть самую лучшую бумагу — я отвѣтилъ бы: вотъ эта лучшая. A вы мнѣ не говорите прямо, что хорошо, что нѣтъ. Вы говорите, что эта гостиная розоваго дерева, a эта — Людовика, ну? Какая же лучшая?

- Какая вамъ понравится…

- A которая дороже?

- Розоваго дерева. Три тысячи двѣсти.

— Ну вотъ эту и заверните. Затѣемъ — какія еще комнаты есть y васъ?

- Кабинетъ, спальня, столовая, передняя…

— A еще!

- Будуары еще есть.

— Ну, это всего шесть. A y меня десять. Чѣмъ же ихъ заставлять прикажете?

— A кто y васъ еще будетъ помѣщаться въ квартирѣ?

- Я одинъ!

— Гм!.. Можно тогда библіотеку.

— Семь! A еще?

— Можно тогда какую-нибудь комнату въ русскомъ стилѣ. Потомъ, ну… сдѣлайте второй кабинетъ. Одинъ для работы, другой… такъ себѣ.

Оба глядѣли другъ на друга безсмысленными отъ натуги глазами и мучительно думали.

- Это девять. A въ десятую что я поставлю?

— A десятую… сдайте кому-нибудь. Ну, на что вамъ одному десять? Довольно и девяти. Сдадите — вамъ же веселѣе будетъ.

- Это идея. Мнѣ бы хотѣлось, чтобы эта комната была стильная.

- Въ какомъ стилѣ, м-сье?

- Въ хорошемъ. Ну, вы тамъ сами подберите. Охо-хо… Теперь подсчитайте — сколько выйдетъ?

A на другой день я къ своему и его удивленію (онъ уже началъ привыкать къ моему лицу) встрѣтилъ его на картинной выставкѣ.

Онъ помѣстился сзади меня, поглядѣлъ изъ-за моего плеча на картину, передъ которой я стоялъ, и спросилъ:

- Это хорошая?

- Картина? Ничего себѣ. Воздуху маловато.