Хранитель - Кэтрин Шеперд

Симон покачал головой.

– К сожалению, нет. Я уже проверил. – Он открыл план города и показал на подъездную дорогу к больнице. – Вот здесь есть парковка без видеонаблюдения. Просто площадка с гравием, а за ней начинается парк. Там камер нет. Ближайшая только у супермаркета на следующем перекрестке.

Лаура вздохнула.

– Это было бы слишком легко. Но вы все-таки проверьте, можно ли получить записи с камер супермаркета. Может, нам повезет.

– Конечно, – ответил Симон. – Посмотрим, что удастся найти. Сначала он забрал женщину из больницы. Потом привез тело обратно и увел другую женщину. Если в эти дни появится одна и та же машина, он у нас в руках.

Симон ухмыльнулся и взмахнул рукой, словно подавал сигнал к атаке. Лаура усмехнулась.

– Теперь надо просмотреть заявления о пропаже. – Она поднялась и кивнула Максу.

Они вернулись в свой кабинет. Пока Лаура прочесывала базы данных, Макс проверял список всех сотрудников больницы, которые как-то соприкасались с обеими женщинами. В Берлине и окрестностях каждый день пропадали десятки людей. Многие из них просто объявлялись вновь. В большинстве случаев все было объяснимо. Но если за исчезновением крылось преступление, начиналась гонка со временем. Чем дольше жертва находилась в руках преступника, тем меньше были шансы разыскать ее живой. В случаях с детьми значение имели первые двадцать четыре часа, у взрослых времени было чуть больше. Тем не менее каждая минута означала для жертвы страдания.

Лаура сосредоточила внимание на второй женщине, возможно еще живой. Брюнетка, рост метр семьдесят, стройная, не старше тридцати. Как и опасалась Лаура, за последние сутки сообщений о людях, подходящих под это описание, не поступало. Она в отчаянии посмотрела на фотографию похищенной, которую распечатал для них Симон, и положила ее рядом с фото убитой. Между женщинами было удивительное сходство. Лаура проверила базу данных по тем же критериям, но увеличила диапазон до двух недель. На экране ожидаемо появилось несколько записей. Одна из женщин сразу бросилась ей в глаза. При своих симметричных чертах лица она выглядела почти как модель.

9

– Ты такая милая, – сказал он, и его губы под маской изогнулись в улыбке.

Ева кивнула. Ей слишком часто приходилось слышать эти слова, и они давно утратили свое волшебство. По горькому опыту она знала, что комплименты, как правило, даром не достаются. Все имеет свою цену; если кто-то называл ее милой, это были не более чем попытки приударить.

– Тебе не нравится то, что я говорю?

Резкий тон в его голосе заставил Еву насторожиться.

– Конечно, нравится, – торопливо проговорила она и робко посмотрела в его голубые глаза.

Ей было неуютно под суровым взглядом этого высокого человека. Он взирал на нее, как учитель на школьницу, которая опоздала на занятие или забыла принести домашнюю работу.

– Хорошо, – произнес он чуть мягче и жестом велел ей подняться. – А сейчас тебе нужно принять душ и переодеться.

Затем вывел ее из комнаты, и они двинулись по темному коридору. Ева украдкой озиралась. Она понятия не имела, где находится; дом казался ей огромным. Коридор имел в длину по меньшей мере пятнадцать метров. Справа и слева располагались комнаты. Ева заметила чуть приоткрытую дверь и замедлила шаг, попыталась заглянуть в узкую щель. Но мужчина грубо подтолкнул ее. Краем глаза она успела разглядеть большую кровать, на которой лежало скомканное одеяло. Вероятно, там спал незнакомец? В этот миг скрипнула половая доска. Ева могла поклясться, что в доме есть кто-то еще, но не посмела остановиться или спросить. Они прошли до конца коридора.

– Сюда, – шепотом произнес мужчина и запер за ней дверь.

Ева сделала вдох и огляделась. Почти всю комнату занимала кровать с розовым пологом. По правую руку стоял туалетный столик с зеркалом. Рядом располагалась дверь. Ева с любопытством повернула ручку и шагнула в просторную ванную. Там стояла старомодная ванна и унитаз, еще с цепочкой. Матовое стекло, отделяющее душевой угол, вероятно, не менялось с пятидесятых годов и с течением времени обрело желто-коричневый оттенок. Плитка переливалась странным зеленоватым блеском, швы между ними почернели. Чем дольше Ева рассматривала ванную, тем меньше ей хотелось здесь мыться. Она уже собиралась выходить, когда на глаза ей попалось окно. Ева бросилась к нему и вцепилась в рукоятку, но та не сдвинулась ни на миллиметр. Деревянная рама была такой же старой, как и все остальное в ванной комнате. Ева дернула на себя створку – без какого-либо результата. Посмотреть наружу не представлялось возможным, поскольку и здесь стекло было матовым. Она огляделась и заметила ершик для унитаза в тяжелой фарфоровой чаше. Внезапно желание выбраться пересилило страх. Ева взяла чашу и замахнулась. Сердце бешено колотилось. Она набрала воздуха и со всей силы швырнула чашу в окно. Звон был столь оглушительный, что Ева невольно прикрыла голову руками. Стекло разлетелось на осколки. За окном показалось голубое небо. Но было еще кое-что, отчего ее сердце ушло в пятки.

Решетка.

Проклятье!

Ева смотрела в ужасе и не желала верить в то, что видела. В отчаянии она высунулась через оконный проем и схватилась за решетку в надежде, что та поддастся. Ева тянула изо всех сил. Проклятая решетка даже не шелохнулась. Зато в коридоре послышались шаги.

Его шаги.

Твердая, решительная поступь. Он приближался слишком быстро. Прежде чем Ева успела хоть о чем-то подумать, дверь в комнату распахнулась.

– Что ты делаешь? – Его голос вибрировал от гнева.

Ева оглянулась. Его массивная фигура загораживала дверной проем, о бегстве нечего было и думать. Но не от этого ноги стали ватными. От страха у Евы скрутило внутренности. Она зажмурилась. Но картина перед глазами не изменилась. По ее лицу потекли слезы.

– Прошу вас, – взмолилась она. – Пожалуйста, не делайте со мной ничего…

Мужчина осклабился. Ева сделала шаг назад. У нее не было шансов.

Незнакомец снял маску.

10

Лаура задержала дыхание. Были вещи, к которым она вряд ли привыкла бы за всю свою жизнь. Запах в морге входил в их число. Хорошо хоть, утром она не успела позавтракать. От света неоновых ламп над головой, серой плитки на полу и белых стен по спине пробегал холод. Лаура восхищалась врачами и санитарами, которые здесь работали. Сама она в этой атмосфере не вынесла бы и дня.

– Вы принесли фото? – спросил с улыбкой доктор Херцбергер.

Казалось, смерть, которая витала вокруг, была для него частью рабочих будней. Он открыл дверь в секционный зал и