Мутация душ - Инга Снежная

– Я уже задал ей этот вопрос. Говорит, санитарка из больницы. Такая душевная женщина. Подошла к ней, они разговорились, та и посоветовала ей это замечательное место. Сейчас мама говорит, сама не знаю, что на меня нашло. Захотелось всё бросить и уехать туда навсегда. Гипнозом, что ли, обладает эта загадочная санитарка?

– Вполне возможно. Ведь явление это, похоже, имело массовый характер. И не везде истории закончились благополучно.

Я рассказала Славе об умершей Серафиме Семёновне, упомянула и об убийстве санитарки. Надо будет проверить, не эта ли женщина так ловко обработала Ирину Тимофеевну? Следующим человеком, прервавшим привычное течение моего рабочего дня, стал Саша. Он позвонил с тревожными новостями. Оказалось, что ещё три женщины из предоставленного мною списка отказавшихся от медицинского обслуживания, умерли. Их смерть до сегодняшнего дня ни у кого не вызывала подозрений. Все они были преклонного возраста и страдали хроническими заболеваниями. К тому же, все они являлись одинокими пенсионерками.

– Но это ещё не всё, – заметил Саша, – этих женщин объединяет то, что все они продали квартиры прямо незадолго до своей кончины. Согласись, очень странное совпадение. Почти уверен, что, если начать раскапывать, выяснится, что каждая из них перед смертью была связана с нашим реабилитационным центром.

– Да, история обрастает всё новыми подробностями.

Я поделилась с Сашей радостной новостью о возвращении Славкиной мамы. Упомянула я и о роли санитарки в этом странном деле.

– Правда, пока непонятно, эту ли женщину убили в больнице. Главное, что Ирина Тимофеевна сейчас в безопасности. Но ведь там находятся и другие женщины. За их судьбу действительно страшно.

– Видно, вы их конкретно испугали, – предположил Саша, – решили с вами не связываться и отпустили Славкину маму.

– И правильно сделали. Хотя, это им вряд ли поможет. Лично я настроена очень серьёзно. Похоже, что мы имеем дело с целой преступной организацией.

Нужно будет выяснить, кому были проданы квартиры умерших старушек.

– Уверен, что вполне законопослушным гражданам, – поразмыслив, сказал Саша, – Другое дело, куда подевались вырученные от продажи квартир деньги?

Думаю, что как раз их мы не найдём ни на каких счетах бабушек, поскольку средства были переданы в центр «Психея». Мои ребята уже работают над проверкой счетов этой организации. Похоже, что там всё чисто. С посетителей взымалась вполне умеренная плата за пребывание, налоги организация выплачивала всегда вовремя. Планирую побеседовать с их руководителем, Тамарой Андреевной Редниковой. Только предъявить ей мне пока нечего. Скорее всего, на все мои возможные вопросы она уже подготовила благопристойные ответы.

– Ну что ж, надо копать дальше. Возможно, всплывут какие-то новые подробности, из-за которых им уже будет не отвертеться от ответственности.

Репетиция спектакля была в самом разгаре. Перед грядущими новогодними праздниками планировалась премьера «Вишнёвого сада» в современной, нетривиальной трактовке. Режиссёр спектакля, Ярослав Гранин, являвшийся по совместительству главным режиссёром городского театра драмы, в который раз обращался к Елене Суворовой, ведущей актрисе театра, исполнявшей в спектакле роль Раневской.

– Леночка, соберись, умоляю тебя. Твоя Раневская просто какая-то деревянная. Прости, дорогая, но ты сегодня сама не своя. Где твоя знаменитая экспрессия? Я просто не узнаю приму своего театра!

Елена присела, зажав руками виски. Её красивое, ухоженное лицо выражало тревогу. Обычно ей удавалось забыть о личных проблемах перед выходом на сцену. Но сегодня был не тот случай.

– Никак не могу взять себя в руки, прости, Ярослав, дорогой.

– Перерыв тридцать минут, – громко объявил режиссёр, и направился поговорить со своей главной актрисой, – Ну что тебя гложет, милая моя? – спросил он, усаживаясь напротив Елены Павловны за столиком в театральном буфете.

– У Леонида неприятности на работе, – пояснила она, нервно теребя в руках белоснежную салфетку, – мало того, что пациентки всем скопом решили отказываться от его операций, так ещё и в субботу в подсобном помещении найдена убитой санитарка из его отделения. Представляешь, её кто-то толкнул, и она упала, разбившись насмерть.

Глаза Ярослава округлились от удивления.

– Боже мой, какая чудовищная история, – воскликнул он, – надеюсь, виновные уже найдены?

– Ничего подобного, – ответила Елена, с грустью глядя на собеседника, – известно только, что камеры запечатлели какую-то женщину, которая приблизительно в это время стремительно выбегала из здания больницы, спрятав лицо от камер наблюдения.

– То есть, в убийстве подозревают женщину, личность которой так и не установлена? – поразился Гранин.

– Похоже, что да. Леонида просто выбила из седла вся эта ситуация.

– А что за история с отказами пациентов? Козни конкурентов? – поинтересовался Ярослав.

– Да Леонид понятия не имеет, что происходит. Ему всегда казалось, что у него нет недоброжелателей в профессиональной сфере, – развела руками Елена.

– Ну что ж, голубушка моя, такова жизнь. Постоянно преподносит нам неприятные сюрпризы, – философски заметил режиссер, – Только искусство не прощает нам измен. Поэтому я прошу тебя, выброси это всё из головы и сосредоточься на своей роли. Я хочу, чтобы ты блистала на премьере. Ты же знаешь, что будут все сливки общества. Вся местная элита соберётся, включая мэра с супругой. Из области тоже гости намерены удостоить нас чести, так что мы должны поразить их воображение.

После этих слов он обернулся к проходящему мимо актёру Игорю Пенкину, исполняющему роль Лопахина.

– Игорь, дорогой, ты сегодня явно пережимаешь. Расслабься, а то от твоего Лопахина просто веет агрессией.

Елена Павловна вздохнула. «Мне тоже необходимо расслабиться, а то от этих мыслей я не могу собраться. Нельзя ставить под угрозу премьеру», – подумала она.

Другие актёры, воспользовавшись возможностью передохнуть, тоже собрались в буфете, чтобы утолить жажду перед продолжением репетиции. Они шумно переговаривались, попивая кто минеральную воду из пластиковых бутылок, кто кофе из белоснежных фарфоровых чашек. Кирилл Баринов, играющий Петю Трофимова, как всегда при удобном случае постарался выдвинуться на первый план.

– Ярослав Сергеевич, а как я сегодня? – спросил он, весь переполняемый осознанием собственной значимости. – Заметили, я решил добавить немного трагической интонации, которая будто бы предвестник грядущей драмы в жизни героев?

Молодого актёра просто распирали творческие амбиции, которые, по его мнению, пока что плохо реализовывались в заштатном провинциальном театре.

– А ты не мудри, мой друг. Как говорится, уж лучше не доигрывать, чем переигрывать, – осадил его Гранин.

Молодой актёр сжал губы от огорчения, его лицо просто передёрнулось от внутреннего недовольства. Сам себе он прочил звёздную карьеру, которая пока что не могла воплотиться в жизнь на провинциальных подмостках, и нелестная оценка режиссёра больно ранила его творческую душу. – «Надо валить из этого городишки. Здесь никогда не дадут реализоваться настоящему таланту», – подумал он. Но, видимо, время для отъезда ещё не пришло, поэтому ему