Воля судьбы - Кэрри Фрезер

Ирэн прислушалась. Он действительно ушел. Она явственно различала его шаги. И окончательно успокоилась, когда по характерному звуку поняла, что он набирает номер телефона…

Теперь, выиграв этот раунд, она позволит себе расслабиться. Ирэн с наслаждением вытянулась в огромной ванне. Все, что ее окружало здесь, было роскошно. Она с усилием заставила себя сосредоточиться. Ключи? Где они могут быть? Как их взять? И что будет, если он поймет, зачем на самом деле она выкидывает все эти фокусы…

Выбравшись из ванны, девушка посмотрела на себя в зеркало, занимавшее всю стену. Капельки воды блестели на ее груди, плечах. Пожалуй, она впервые видела себя отраженной вот так — во весь Рост…

— О, Боже, — вскрикнула девушка, когда в зеркале своей спиной увидела Грэгори. В первый миг она не могла и звука вымолить. Наконец набралась духу: — Что вам нужно?

— Угадайте, — сказал он, и в его глазах она прочла яростную враждебность, Ирэн стояла перед ним обнаженная, их разделяла всего пара шагов.

— Могу я уйти?

— Это моя ванная, и здесь все принадлежит мне, понятно?

Требовать что-либо бесполезно, подумала Ирэн, единственное, на что он может поддаться, — это лесть.

— Вы же джентльмен…

— Фальшивите, дорогая. Вы и долю секунды не считали меня джентльменом. Так что не надо…

Не спеша он скрестил руки на груди и откровенно с ног до головы стал ее рассматривать. Девушка могла бы прикрыться полотенцем, но ей было не дотянуться.

— Подайте мне полотенце! — жалобно попросила она, но ни один мускул не дрогнул на его лице. — Это невыносимо! Вы не имеете права так со мной обращаться!

— Согласен, — признал он. — И я не буду так обращаться с вами, если вы скажете, зачем меня обманули. Я предупреждал вас. Я дал вам понять, что со мной шутки плохи. Я дал вам шанс поступить благоразумно: уйти. Вы выбрали другое. Теперь пеняйте на себя.

— Я ни в чем вас не обманула. Я не виновата, что вы Бог весть как судите обо мне. Возможно, если бы вы выслушали меня… Позвольте мне одеться и тогда поговорим… Не голышом же мне объясняться с вами…

— А почему бы и нет? — прервал он неумолимо.

— Чудовище!

— О да, — сказал Костас. Он не скрывал ярость. Она была в его голосе, взгляде, движении губ. — Вы будете сговорчивее и во всем сознаетесь, если я оставлю все как есть. Очень трудно владеть собой, когда стоишь нагишом!

— Подлец! — бросила ему в лицо девушка. — Мне холодно!

— Боитесь простыть? — с издевкой посочувствовал он. — Если через пять секунд вы честно не расскажете, какую преследуете цель, то через несколько часов я выброшу вас на улицу. Вы рискуете оказаться голой, в синяках и на улице.

— Вы сказали… через несколько часов? — в страхе переспросила Ирэн.

— Моя месть требует времени. Мне надоело участвовать в ваших играх, но мне не надоест насиловать вас. Я не откажу себе в этом удовольствии Понятно? И вы будете делать то, что я захочу.

— Вы не посмеете! — в отчаянии прошептал: Ирэн.

— Ошибаетесь, — с угрозой произнес он. — Я очень сильный. Я занимался в лучших гимнастических залах. Мое тело знало любовь самых прекрасных женщин мира. Я научился быть жестоким во всем и со всеми. Я бросал любовниц, разорял компании и увольнял сотрудников чаще, чем у вас был горячий обед.

— Только дотроньтесь до меня, я закричу! Я устрою скандал…

Он расхохотался:

— Все знают, что женщины преследуют меня. А сколько раз мне подсовывали их в кровать гостиничных номеров, чтобы скомпрометировать меня. Для скандала нужны неопровержимые доказательства. А их не было. Сейчас тоже. Кто поверит проститутке? Бейте стекла, скандальте, я буду только пожимать плечами, а вы никому ничего не докажете.

— Я не шантажистка и не проститутка! Почему вы вдруг так решили? — с вызовом бросила Ирэн.

— Я обыскал вашу сумку, — холодно сообщил Грэгори.

— Это низко! Но там все равно ничего такого нет!

— Это точно, — усмехнулся он.

— Так в чем же дело?

— Ничего предосудительного, — ответил Грэг. — Но именно это и подозрительно. В вашей сумке подло ненужного хлама, который женщины все время таскают с собой. Плитка шоколада, нитка бус, косметика, почтовые открытки, клей, карманный фонарик…

— Ну, так что? — Ирэн вдруг перестала нервничать, даже чуть успокоилась. Но холод, мурашки, покрывшие ее мокрое голое тело… Она замерзала…

— Вы замечательно подготовились. В сумке ничего нет, подтверждающего вашу личность. Ни паспорта, ни водительского удостоверения, ни дневника или писем. Разве это не подозрительно?

— По-моему, нет, — слабо возразила Ирэн.

— Лжете! — закричал он. — Я с самого начала подозревал вас. Вы прикидывались невинной овечкой, разыгрывали из себя девственницу, ощетинились, когда я напрямую предложил вам переспать. Вы делали это так искусно, что я подумал, уж не ошибся ли… Но вы опрометчиво оставили в кошельке номер телефона…

Вихрь пронесся в голове Ирэн. Телефон! Как она могла забыть об этом? Когда она прощалась с Пэрли, он сказал, что через день-два уедет, поэтому, если ей понадобится, оставил телефон для связи. Он был написан второпях на таком малюсеньком клочке бумаги, что только сыщик мог бы обнаружить его. Но если Грэгори и дозвонится по этому номеру, Пэрли, подняв трубку, скажет свое односложное «Да?», потому что услышит не ее голос.

— Я позвонил по этому номеру, — сказал Грэгори. — Попал на местную железнодорожную станцию. — Он внимательно наблюдал за ее реакцией. — Тогда я позвонил в США…

— И что? — уже почти успокоившись, отозвалась Ирэн.

— И… попал в подпольный публичный дом, где мне предложили выбрать любую женщину от блондинок до брюнеток, белую или цветную. На заказ. И не очень дорого.

Ирэн взорвалась:

— Этого не может быть! Вы набрали не тот номер… Вас неправильно соединили…

Скорее всего, Пэрли дал ей не тот номер! Но почему? Ошибся? Какая роковая ошибка, если это номер публичного дома… Удача отвернулась от нее, и она была в отчаянии. Так вот почему Грэгори так обращается с ней! Теперь не выпутаться…

— Да не дрожите вы так, маленькая лгунья. Ощипанный посиневший цыпленок в пупырышках… Сейчас согреетесь.

Ирэн почувствовала на плечах полотенце. Руки Грэга, укутывающие ее теплой тканью.

— Расслабьтесь, расслабьтесь.

В его словах она уловила заботливую нежность. Его руки были не грубыми, наоборот, они скользили вверх и вниз по ее ногам в медленном, гипнотическом ритме, согревая и возбуждая. Жар затоплял ее изнутри, лишал воли.

— Грэгори!

Он не дал ей договорить. Его поцелуй был… Никто раньше не целовал ее так. Так сладостно и трепетно.