Тайна географических названий - Иван Сергеев

А на этом плане изображен тот же уголок Москвы, каким он был за полтораста лет до наших дней, в начале XIX века, в канун Отечественной войны 1812 года.

Нашествие Наполеона, пожар и разграбление Москвы сильно изменили облик и этого района столицы: почти все деревянные здания на Мясницкой улице сгорели. Вместо них были построены каменные дома. Сгорела дотла правая сторона Маросейки, и при новой застройке улица была расширена. Все эти перемены, происшедшие после пожара, конечно, были очень заметны для тогдашних москвичей, но на топонимии района они почти не отразились.

Последний чертеж изображает наш московский квадрат так, как он выглядел в начале XVI века: кривые улицы с хаотическим нагромождением деревянных домов, каменные церкви и часовенки, крепостные стены с воротами, окружавшие Белый город… По сравнению с предыдущим планом можно видеть, как изменился облик этого уголка столицы за двести с лишним лет и какие перемены были в его топонимии.

Историки ведут свой рассказ по течению времени. Повествуя о судьбах города, народа или государства, они излагают их в порядке следующих друг за другом событий.

У археологов подход к истории иной. Они идут как бы против течения времени.

Ведя раскопки, ученые осторожно поднимают один слой земли за другим. С великой бережностью, орудуя не только лопатой, но и пинцетом и иглой, они извлекают из этих слоев, накрывающих друг друга, остатки материальной культуры. По черепкам горшков, полуистлевшим обрывкам ткани и кожи, по серо-зеленым от времени медным, бронзовым изделиям и монетам, по предметам обихода и различным видам оружия, по украшениям из золота, серебра и драгоценных камней археологи читают ненаписанные, но полные достоверности страницы жизни ушедших поколений.

Вот так же и нам, знакомясь с топонимией города и его историей, приходилось двигаться как бы против течения времени: мы поднимали один за другим пласты истории города, отраженной в его планах и чертежах. Мы шли к истокам сегодняшней Москвы…

Как раз в эти годы начиналась реконструкция столицы. На наших глазах бурно менялись топография города и его облик: уничтожались крутые спуски, срезались холмы, засыпались овраги и ямы, выпрямлялись улицы и переулки. Многометровые слои обнаженной земли порой походили на настоящий археологический музей. Ведь в былые времена улицы поливались и подметались не так тщательно, как сегодня. Все малоценное, что падало на землю, затаптывалось прохожими: обломок ножа, сломанная игрушка, черепок, мелкая монета, утонувшая в пыли или грязи…

Особенно много таких находок было извлечено на строительстве первой очереди метро. Часть подземных линий строилась открытым способом; сначала по будущей трассе прокладывалась очень глубокая траншея, а затем, после укладки рельсов и всего подземного хозяйства, эту траншею перекрывали и засыпали. Археологи Москвы никогда не мечтали о таких грандиозных работах в центре столицы. И легко представить себе, сколько ценнейших для науки материалов принесли эти раскопки.

Много нового дали эти раскопки и жителям Москвы: до этого они не очень задумывались, почему из столетия в столетие городские строения будто становились ниже ростом и, как говорится, «врастали в землю».

Конечно, опускались в землю не здания, а из года в год поднимался уровень земли. Этот «подъем» — на один-два сантиметра в год — происходил совсем неприметно для горожан. А за десятилетия и века такой «культурный слой» нарастал на много метров. Под асфальтовой мостовой Москвы лежит другая мостовая — брусчатая, под нею — булыжная, под булыжной — бревенчатая… На одной из центральных улиц — на улице Горького — метростроевцы обнаружили «слоеный пирог» из девяти мостовых, лежавших одна над другой… Между некоторыми из них чернели слои обугленного дерева — следы московских пожаров. Ведь Москва за долгое свое существование выгорала не однажды. Горели не только деревянные церкви, дома, амбары, сады, заборы, но и мостовые: они были сложены из бревен.

Раскопки помогли разгадать и одну из топонимических загадок древнего города, дотоле не поддававшуюся расшифровке. Москву давно уже называли «белокаменной». Но откуда мог появиться такой эпитет? Стены Кремля были сложены из красного кирпича, а до этого — из бревен. Стены домов в древней столице тоже не отличались белизной. Что же в ней могло быть белокаменным?

Правда, похожее название было у Белого города. Однако он назывался так отнюдь не потому, что фундаменты его стен были выложены белым камнем, а оттого, что земля, лежавшая под защитой этих стен, считалась «белой», то есть освобожденной от земельных налогов, которыми облагались «черные» земли ремесленников, торговцев и землепашцев.

Тайну эпитета открыли археологи. При раскопках во время строительства метрополитена они обнаружили, что один из пластов мостовых представлял собой чистый белый камень. Оказалось, что в XV веке подъезды к Кремлю со стороны главной улицы и часть этой улицы были выложены толстыми белокаменными плитами. Эта мостовая так поражала современников и приезжих иностранцев, что они и назвали Москву белокаменной.

Тому, кто интересуется топонимикой, как видите, приходится заниматься не только географией, историей, лингвистикой, но и археологией. Конечно, для занятия топонимикой не нужны лопаты, пинцеты и прочие орудия, с помощью которых археологи разыскивают предметы или остатки предметов материальной культуры. В топонимике предметом исследования служит слово, обозначающее то или иное географическое понятие. Но бывают случаи, когда без помощи археологов топонимическую задачу не разрешишь.

Одновременно с изменением топографии города происходили и заметные перемены в его топонимии. Она менялась не только за счет переименований старых названий районов, улиц, площадей и переулков, а и потому, что десятки кривых улиц, извилистых переулков, глухих тупиков и тесных площадей исчезали и на их месте протягивались широкие магистрали новых проспектов, открывались новые просторные площади, вырастали новые районы, расширявшие старую границу города.

Кусочек Центра и кусок Юго-Запада

Эта небольшая главка могла бы называться и по-другому: «Как умирают и рождаются географические названия».

О гибели десятка московских топонимов пойдет рассказ в связи с небольшим районом в самом центре Москвы — рядом с Кремлем, а о рождении сотни топонимов — в связи с появлением нового района на Юго-Западе столицы.

Всмотритесь внимательнее в чертеж Московский квадрат в 1962 году.

Чтобы разобраться в чертеже, возьмем за исходную точку крестик.

Крестиком обозначена церквушка Параскевы Пятницы, стоявшая посредине широкой улицы, именовавшейся Охотным рядом.

Тогда, то есть лет сорок назад, самым большим зданием в Охотном ряду был огромный по масштабам того времени Дом союзов. До 1917 года в этом доме находилось Дворянское собрание.

Рядом с ним стояли одноэтажные лабазы и лавки, где торговали рыбой, пером и пухом.

Противоположная сторона Охотного ряда, за исключением большого здания гостиницы, была застроена одноэтажными и полутораэтажными торговыми предприятиями, где можно было купить гуся, зайца, утку, медвежатину, оленину, тетерева, вальдшнепа, куропатку. От этого и вся площадь называлась Охотным рядом.

У Охотного ряда начиналась улица Большая Дмитровка, носящая сейчас имя Пушкина. Некогда здесь проходила дорога на город Дмитров. С другой стороны торговую сутолоку Охотного ряда пересекала Тверская улица, дорога на Тверь, В наши дни это улица Горького.

Тверская улица, кривая, горбатая и узкая, особенно в самом начале — от Воскресенской площади до Охотного ряда, — считалась и тогда главной улицей города.

Став на углу Тверской улицы и Охотного ряда лицом к Красной площади, вы увидели бы Воскресенские ворота, где находилась известная в свое время икона Иверской божьей матери. Икона эта висела в часовенке, стоявшей поперек проезда на Красную площадь, между зданием бывшей городской думы и похожим на ларец Историческим музеем — его построили на месте первого русского университета. В узеньких воротах по обе стороны часовни всегда была толчея, — они служили и для прохода и для проезда. Не меньшая толчея была и на коротеньком отрезке Тверской улицы между Воскресенской площадью и узкой Моховой улицей, являвшейся продолжением Охотного ряда. Узкая улица называлась Моховой, потому что в свое время тут продавали важный стройматериал — мох — для конопатки щелей в бревенчатых срубах.