Море серебрянного света - Тед Уильямс

 –  Он приходил к вам? Когда-нибудь? Лично?  –  Она покачала головой, все еще глядя на свет, сочившийся сквозь листья.

Слишком причудливо. Призраки. Отец, появляющийся только в зеркале. Черт побери, что я делаю в этом сумасшедшем доме?

 –  Мы должны возвращаться,  –  сказал он вслух.  –  Не имеет значения, увидит нас кто-нибудь или нет  –  нас слишком давно не было в доме.

 –  Если даже какой-нибудь шпион увидит нас здесь,  –  беззаботно сказала она,  –  он увидит только то, что у нас урок. Вы говорите, а я записываю.  –  Она усмехнулась.  –  Так обещал мне друг.

 –  Даже если так.  –  Он встал.  –  Все это слишком странно для меня, Ава.

 –  Но я хочу поговорить с тобой,  –  сказала она, и на ее лицо с широко раскрытыми глазами вернулось беспокойство.  –  По настоящему поговорить. Пол, не уходи. Я... я так одинока.

Внезапно он понял, что ее рука схватила его. Беспомощный, он разрешил опять усадить себя.  –  Поговорить о чем, Ава? Я знаю, что ты одинока  –  и что твоя жизнь ужасна, в некоторых отношениях. Но я ничего не могу сделать. Здесь я наемный рабочий, а твой отец очень могущественный человек.  –  Правда ли это, спросил он сам себя? Разве для таких случаев нет законов? Даже ребенок богатого человека имеет права  –  и разве родители не обязаны воспитывать своих отпрысков в том времени, в котором они родились? Думать было трудно  –  постоянное журчание ручья, свет, так странно пробивавшийся сквозь деревья, как если бы на него навалился груз окружающего сверхъестественного очарования.

Что мне делать? Бежать к адвокату? Или в комитет по правам человека ООН? Разве Финни не предупреждал меня, когда нанимал? И внезапная мысль, как ушат холодной воды. А что на самом деле случилось с последней учительницей? Они сказали, что были недовольны ей. Очень недовольны.

Пальцы Авиталь Жонглер по-прежнему сильно сжимали его руку. И когда их глаза встретились, он в первый раз увидел за девичьей взбалмошностью настоящее отчаяние, почти сумасшествие.

 –  Ты мне нужен, Пол. У меня нет никого, никого настоящего.

 –  Ава, я...

 –  Я люблю тебя, Пол. Я люблю тебя с того мгновения, как ты в первый раз вошел в мой дом. Сейчас мы по-настоящему одни и я могу тебе сказать все. А ты, ты можешь полюбить меня?

 –  Господи Иисусе!  –  Он отшатнулся, пораженный и почти больной от горя. Она плакала, но в ее лице помимо страданий было еще кое-что, более острое и тяжелое, что-то неистовое, как гнев.  –  Ава, не глупи. Я не могу... Мы не можем. Ты  –  моя ученица. Да ты еще ребенок!

Он встал и пошел. Но даже в смятении он очень осторожно переступил через кольцо белых мясистых грибов.

 –  Ребенок!  –  сказала она.  –  У ребенка никогда не болит сердце от любви  –  из-за тебя.

Пол колебался, сострадание сражалось с тайным ужасом.  –  Ты не знаешь о чем говоришь, Ава. Ты почти никого не видишь. Ты читаешь только старые книги. Так что я понимаю тебе... но этому не бывать.

 –  Не уходи.  –  Ее голос сорвался до отчаянного крика.  –  Ты должен остаться!

Чувствуя себя по меньшей мере предателем, он повернулся и пошел прочь.

 –  Я не ребенок!  –  крикнула она, не выходя из магического круга.  –  Как я могу быть ребенком, когда у меня самой уже есть ребенок от моего собственного...

ДЛИННАЯ нить воспоминаний внезапно порвалась и исчезла. Опустошенный и раскаивающийся, до физической боли, Пол выпал из восстановившегося прошлого в темное раздробленное настоящее.

ВО-ПЕРВЫХ он осознал, что сидит с бьющимся сердцем, и все еще слышит журчание воды, хотя даже эхо последних невероятных слов Авы полностью исчезло. Во-вторых, секундой позже, он сообразил, что сидит на земле рядом со стволом невообразимо гигантского дерева.

 –  О, мой бог!  –  простонал он, и на мгновение спрятал лицо в руки, стараясь не заплакать.  –  О, мой бог, опять! Нет!  –  Рядом с ним поднимался в воздух неровный цилиндр, шириной в офисную башню, серая кора тянулась в воздух на несколько сотен метров, прежде чем от центральной колонны отходили первые ветки. В этом зрелище было что-то странное, и только полная дезориентация после возвращения из сна-воспоминания помешала ему понять это немедленно.

Тогда, в его первой галлюцинации на поле боя, было только одно гигантское дерево, единственная магическая колонна, пронзившая облака; здесь их были сотни.

Мигнув, он встал, слегка поскользнувшись на рыхлой земле.

На этот раз настоящее, подумал он. Они все настоящие  –  или, по меньшей мере, сейчас я не сплю. Он медленно повернулся, замечая детали, в которые не мог поверить даже с открытыми глазами. Гигантскими были не только деревья. Он стоял на небольшой горке, скорее куче опавших листьев и рыхлой земли, и все вокруг него казалось гигантским  –  даже острые травинки были не меньше десяти метров в высоту, и ветер наполнял их, как узкие зеленые паруса. Дальше, за рощей качающихся цветов, каждый из которых был величиной с окно-розетку кафедрального собора, лежала зеленая вода, источник постоянного шума  –  широкая, как океан, но журчащая среди гигантских палок и камней величиной в дом; река, нет другого объяснения.

Я уменьшился. Черт побери, что же происходит? Он какое-то мгновение пытался вспомнить недавнее прошлое, заслоненное волной вернувшейся памяти. Где я был до того, как день с эльфийским кольцом вернулся ко мне?

На вершине горы. С Рени, Орландо и остальными. И с Богом, или Иным, или кто он там такой. Потом пришел ангел  –  еще одна Ава  –  и ... и что? Он тряхнул головой. Кто сделал это со мной? Чем я это заслужил?

Он оглянулся в поисках своих товарищей, спрашивая себя, не занесло ли кого их них сюда? Нет, ничто не двигалось, только журчала гигантская река, и колыхались под ветром травинки. Он один среди огромных камней и деревьев.

Наверно это тот самый мир насекомых, о котором мне рассказывали Рени и остальные. Внезапно его взгляд остановился на округлом камне всего в нескольких шагах от него вниз по склону, почти сферический булыжник размером с него, наполовину врытый в землю. Пол едва заметил его, когда осматривал местность, но сейчас ... да, он начал развертываться.

Испугавшись, Пол отбежал на несколько футов подальше, ближе к стволу гигантского дерева, но, узнав разворачивающее существо в серо-коричневом панцире с тесно прилегающими друг к другу чешуйками, слегка успокоился.

Это самая обыкновенная мокрица. Лесная вошь, как ее иногда называют  –  безвредная и безобидная. Тем не менее было не так-то приятно понимать, что существо, которое обычно, размером с горошину, ползало под цветочным горшком, теперь распухло до размеров человека. Мгновением позже распрямившаяся мокрица перекатилась на живот, из-под которого вытянулась дюжина ног, вонзившихся в неровную землю; он заметил, что все ноги были разной длины, и многие из них кончались неуклюжими ладонями с короткими, беспокоюще похожими на человеческие пальцами.

Тварь встала, и по позвоночнику Пола пробежал холодок. Передняя часть ее головы оказалась еще хуже рук с пальцами, смутная пародия на человеческое лицо, как если бы куски, предназначенные совсем для другого, образовали смятую маску  –  пересеченный складками лоб, безглазые плоскости по каждую сторону от намека на нос, распахнутый рот, обрамленный крошечными атрофированными жвалами.

Пол пошатнулся и отпрыгнул еще дальше, когда тварь, шатаясь, направилась к нему, ее странные руки вытягивались вперед, как у безногого нищего. Ее жалкое, плохо оформленное лицо и спотыкающаяся походка изо всех сил молили о чем-то, и когда голос, вышедший не из человеческого рта, простонал "Едаааа!", он начал поднимать руки тем же в том же жесте беспомощности, как и тогда, на Аппер-Стрит в Лондоне, когда его окружили бродяги. Потом из-за перегноя появилось еще полдюжины таких же созданий, и, извиваясь и шелестя по земле, они тоже бросились вслед за ним с криком "Еда! Едаааа!", и только тут Пол Джонас сообразил, что первая тварь ни о чем не умоляла  –  она подала сигнал для семейного обеда.

ПЕРВАЯ ЧАСТЬ

ПУТЕШЕСТВИЕ В СЕРДЦЕ

Винкен и Блинкен и братец их Нут

Сели в башмак деревянный.

Волны серебряной речки несут

Их в море росы оловянной.

Юджин Филд, 1850-1895

ГЛАВА 1

Странные Партнеры

СЕТЕПЕРЕДАЧА/НОВОСТИ: Заложники Юношеской Бейсбольной Лиги освобождены  –  злой отец убит

(изображение: тело Уилкса рядом с туристским фургоном)

ГОЛОС: Джерард Рей Уилкс, как и многие отцы юных бейсболистов, посчитал, что команда его сына стала жертвой неправильного судейства. Однако, в отличии от большинства из них, Уилкс решился на решительные действия. Избив до полусмерти судью-добровольца, он заставил под угрозой оружия одиннадцати-двенадцатилетних игроков команды соперника сесть в свой фургон и уехал с ними. Полиция преследовала его по территории двух штатов и, наконец, остановила на дорожной заставе за Томпкинсвиллем, Кентукки. Уилкс отказался сдаться и был застрелен...