Ледяной ветер Суоми - Николай Свечин

очень пригодится России. Теперь вот обнюхиваем потихоньку бухту на Мурмане, которая много хуже.

– Возмутительно… – проворчал Лыков. – Не знал. А это не легенда, случаем? В учебниках истории про сие не написано.

– В учебниках много чего не написано, – утешил хозяина кабинета Ерандаков. – Но вернемся к нашим баранам. Все сходится на том, что вести сверхважного агента в Финляндии придется вам, Алексей Николаевич. Знаю, скажете, что вы не военный, а сыщик. Для нас-то вы давно военный! Или лучший друг служителей Марса. Интерес армии понимаете не хуже нас. Что готовят финны за нашей спиной? Как выглядят их скрытые формирования? Где они прячут оружие? Как сообщаются с германской разведкой? Особое внимание следует обратить на ситуацию в шхерах. Там проложены секретные фарватеры Балтийского флота. Когда начнется война, моряки снимут все створные знаки, вехи, погасят маяки и бакены. Чтобы, значит, затруднить действия германского флота, а возможно и шведского. Год назад имперское правительство отобрало у финляндцев лоцманскую службу. Имелись сведения, что те передают наши военные карты врагу… Местные лоцманы в знак протеста уволились, намереваясь оставить наше судоходство без глаз. Власти не поддались на шантаж и разместили в шхерах русских лоцманов, преимущественно взяв их с Каспийского моря. Сами понимаете, дело трудное и ответственное, риски кораблекрушений с жертвами и все такое. Сейчас каспийцы изучают свои участки, а море есть море: то выявится новая банка, то риф, то смоет створный знак… И случаются несчастья, в которых местная пресса обязательно винит русские власти. Вот только что произошло…

Подполковник вынул из кармана бумагу и продолжил рассказ, сверяясь с ней:

– Пароход «Весткустен» в тумане прошел веху с неправильной стороны и врезался в скалу возле Хольмерской каменистой банки. Погибли все, включая двух русских лоцманов. Спасся один-единственный человек, торговец, который залез на мачту, что высовывалась из воды, и привязал себя к ней ремнем. Еще двое висели на той же мачте, но замерзли и упали в море. Тридцать восемь жизней… Теперь ответственность за беду приписывают нам.

– Но ведь именно русские лоцманы направили пароход не с той стороны вехи!

– А кто теперь установит это достоверно? Капитан мог их не послушать, сказать, что он лучше знает, а вы-де возвращайтесь к себе на Каспий. Такие случаи были. Так вот, мы имеем сведения, что на побережье дело зашло очень далеко. Лишившись доступа к русским военным картам, немцы высадили в шхерах ряд разведывательных групп. И наблюдают скрытно за маневрами наших кораблей, нанося на карты военные фарватеры. А местные сепаратисты им помогают! Кормят, поят, прячут от полиции. А впрочем, их полиция хуже немецких шпионов. Важно выявить эти группы – среди враждебного нам населения – и ликвидировать. Без армии, без прочесывания местности, ограниченными силами контрразведки и ОКЖ[15].

Тут наконец принесли чай. Когда курьер удалился, контрразведчик отхлебнул из своего стакана и продолжил:

– Запомните явку: улица Девичья Тропа, дом четыре, контора Финляндского общества культуры мхов. Время встречи – по вторникам с шести часов вечера. Внеочередные свидания оговариваются по телефону пятьдесят девять ноль восемь.

– Культура мхов? Что за зверь?

– Общество занимается торфодобычей, а Лииканен служит там исполнительным директором. Передайте ему от моего имени два новых задания. Первое. Немцы начали усиленно скупать по всей Финляндии лошадей. Через Швецию они перевозят их к себе и ставят на нужды армии. Наше военное ведомство тоже заинтересовано в конском составе – лошадей в России сроду не хватало. Мы хотим знать численность поставок и структуру: сколько строевых, сколько вьючных, сколько упряжных и гужевых. Почем германцы их скупают. И кто главные продавцы.

– Понял, – кивнул сыщик.

– Второе задание: скупка теми же германцами семян красного клевера. В каких количествах и сильно ли за последнее время выросли эти объемы.

Лыков недоуменно спросил:

– Какое дело Военному министерству до красного клевера?

Свечин, давно молчавший, дал пояснение:

– Тема возникла только что, с подачи нашего резидента в Германии. Виктор Рейнгольдович намекнул, что вы его хорошо знаете.

Статский советник понял, что речь идет о Федоре Ратманове-младшем по кличке Буффаленок. Когда-то давным-давно он сам помог ему бежать с Сахалина и легализоваться в немецких колониях[16]. Федор уже много лет вел секретную работу в Германии в интересах русской разведки.

– Так вот, этот человек сообщил, что наши противники в глубокой тайне готовят создание нового страшного оружия – они разрабатывают удушающие газы. Оружие бесчеловечное, способное погубить целые дивизии на поле боя. Если мы будем не готовы, тогда дело швах. Новость уже доложили государю. Он приказал взять дело на особый контроль. А мы пока информированы лишь в самых общих чертах. Знаем, в частности, что для фабрикации газов-убийц используются семена красного клевера.

– Понятно.

Офицеры залпом допили чай и дружно, как по команде, встали:

– Честь имеем!

Штабс-капитан дополнил:

– Я еду в Гельсингфорс на днях. Искать меня там надо через начальника штаба Двадцать второго армейского корпуса генерал-майора Новикова.

Военные ушли, а Лыков долго еще сидел в задумчивости. Боевые удушающие газы… Этого только не хватало. Люди по части изобретения способов убийства достигли невиданного мастерства. Пулеметы, нарезные пушки, новые более мощные виды взрывчатки. Подводные лодки и сверхдредноуты. Аэропланы и дирижабли, способные сеять смерть с неба. Бомбометы, швыряющие мины в окопы за шиворот сидящим в них пехотинцам. Мортиры гигантских калибров. Магазинные винтовки, чьи пули бездымный порох разгоняет с невиданной скоростью. Бойня будет страшная. Тут еще и воздух решили отравить… Вот тебе и красный клевер.

Глава 4

В Финляндии

Лыков выехал в Гельсингфорс утренним курьерским поездом в десять часов утра. Он не любил ночевать в поездах, а тут в шесть вечера уже и прибыли. За нумерованное место в первом классе пришлось доплатить два с полтиной. Этот расход статский советник взял на себя – иначе замучаешься доказывать его необходимость бухгалтеру департамента.

Поезда Финляндской железной дороги всегда отличались чистотой и порядком. Никаких тебе тараканов или вороватых кондукторов, которые за полцены подсаживают «зайцев». Прислуга вежливая, говорит по-русски – это определено специальным законом, принятым десять лет назад[17].

Сначала за окном мелькали знакомые пригородные пейзажи. Осень только-только началась, и леса стояли зеленые, умытые вчерашним дождем. Рабочие вкапывали новенькие столбы параллельно опор линии телеграфа – тянули прямое телефонное сообщение Петербург – Гельсингфорс. А на них из кустов глазели лоси…

Уже в Белоострове Россия кончилась – здесь река Сестра отделяла империю от Великого княжества Финляндского. Первая финская станция Оллила мало чем отличалась от питерских задворок. Настоящая заграница ожидала путешественников в Териоках, и там же их подстерегал нудный таможенный досмотр. Полчаса приходилось терпеть любопытство мытарей. Опытный