У каждого своя война - Виктор Тюрин

– Что со мной?

– Ваш лекарь сказал, что у вас разбита голова, а так же вы дважды ранены в плечо и в спину, сэр.

– В спину?

– Это не мои слова, сэр. Так сказал ваш лекарь с узкими глазами и желтой кожей.

Попытка вспомнить, когда меня умудрились ранить в спину, ничего не дала – воспоминания обрывались на схватке с графом. «Победа за нами! Это уже хорошо!».

– Что с графом?

– Ваш удар был смертелен, сэр. А сейчас разрешите мне сбегать и привести вам лекаря.

– Иди.

После его ухода я закрыл глаза и, похоже, снова впал в забытье, потому что когда открыл, возле моей кровати стояло уже несколько человек. Лю, с кружкой в руках, Джеффри и Сэмуэль Уилкинс. Моего телохранителя поддерживал на ногах молодой лучник. Не успел я открыть рот, как китаец приложил к моим губам кружку.

– Пейте, господин. Это обезболивающий отвар. Он прояснит вам разум и снимет боль.

Он держал кружку у моего рта до тех пор, пока я не выпил до последней капли горькое до отвращения лекарство.

– И так тошно, тут еще твое пойло. Хоть бы с сахаром… Ладно. Джеффри, ты как?

– Не очень хорошо, но все же нашел силы встать на ноги. Но сейчас речь не обо мне. Как вы, господин?

– Как видишь, – сказал я и вдруг почувствовал, что боль начала отступать.

– Лю, ты просто волшебник.

– Спасибо, господин, на добром слове. Теперь, если вам легче, то я пойду. Меня ждут раненые.

– Конечно, иди.

Окинул взглядом Джеффри. Просто так, только что бы лишний раз убедиться, что мой телохранитель жив и здоров. Перевел взгляд на Уилкинса. Командир лучников, с аккуратно подстриженной бородой и одетый во все новое, выглядел не в пример лучше того грязного и потрепанного типа, которого я видел последний раз перед штурмом замка.

– Рассказывай, Сэм.

– Что тут говорить, сэр. Когда мы добежали, там уже и драться не с кем было. Да и те, кто остались, при виде нас тут же бросились врассыпную. Только что побегать пришлось, гоняясь за этими висельниками. Но это не страшно. Ноги у меня крепкие. Я ведь двенадцать лет служил в егерях у графа Роберта Бомонта. А там уж мне пришлось…

Тут вдруг со двора сквозь привычный шум раздался пронзительный человеческий крик, который тут же заглушил громкий хохот толпы.

– Это что?

Командир лучников неловко ухмыльнулся и замялся с ответом. Вместо него ответил Джеффри:

– Это его парни развлекаются. Я снова посмотрел Сэма:

– Так что там, во дворе? Тот пожал плечами и, наконец, выдавил из себя:

– Сэр, это я разрешил парням… гм… поразвлечься. Когда мы ворвались в замок, то в схватке погибло двое наших парней. Джон из Мамслея и Том из Рингвуда. И Тима, и Элварда, которые пошли с вами – тоже убили. Когда полностью рассвело, я приказал прочесать весь замок заново. Ну и нашли еще трех висельников. Отдал приказ их прикончить, но парни попросили… Давай, говорят, устроим охоту. Ну, я…

– Это как? В наш разговор опять влез Джеффри:

– Те теперь бегают по двору, изображая дичь, а его парни охотятся на них.

Услышь нечто подобное в самом начале своего появления в этом времени, я бы возмутился, если не внешне, то хоть в душе, но теперь я даже получил от этих слов легкое удовлетворение. Жестокость в эти времена была в ходу не только на войне, а уж наемники и солдаты жили и воевали по одному правилу: «война все спишет». За год я уже много чего видел и знал, что в это суровое время человеческая жизнь стоит дешево: воинов разбитой армии или команду захваченного судна убивали, не задумываясь о ценности человеческой жизни. Ценность в эти времена представляло только то, что можно измерить деньгами. Пощады мог ожидать только рыцарь: за него можно было получить выкуп, а потому живой он ценился больше, чем мертвый. Так на что могли рассчитывать люди рыцаря – разбойника, будучи головорезами и душегубами?!

– Гм. Хорошо. И сколько я так валяюсь?

– Скоро полдень, сэр, – сказал Сэм.

«Если предположить, что я схватился с графом где-то в полночь, то уже прошло не менее одиннадцати часов. Так-так».

– Больше погибших нет? Как там молодой Гийом?

Наступила пауза. Неожиданно для меня, вместо Джеффри, ответил командир лучников:

– Сэр, Гийом де Ге был убит, освобождая пленников. И ваш слуга… как его…

– Ляо, – подсказал Джеффри.

– Подожди! Ведь Лю был здесь. Почему он ничего не сказал?

– Господин, вы же знаете они… не мы. Другой веры. Ну и…

– Что с ним случилось? Я смотрел на Джеффри, но ответил мне лучник – ветеран:

– Насколько я мог узнать, то вы обменялись ударами с Живодером. Будучи смертельно раненым, тот все же сумел нанести вам удар палицей. Когда вы упали, к вам подскочили разбойники, чтобы добить. И вот тогда Ляо закрыл вас своим телом, сэр. Так что все удары достались ему, а там и мы подоспели.

После его слов наступила тишина. Я не знал, что сказать, а все остальные чувства были вытеснены собственной болью. Прошла минута или две, как я неожиданно почувствовал, что меня неудержимо клонит в сон. Прикрыл на минуту глаза, а когда открыл снова, за окном вместо яркого солнечного света лежали сумерки. Возле моей кровати сидели двое людей. Лю и Джеффри. Увидев, что я очнулся, оба тут же вскочили на ноги. В глазах Лю стояла тоска. У меня на секунду перехватило дыхание.

– Ляо?

– Мой брат умер, мой господин.

– О, господи! – вырвалось у меня. – Мне так жаль… Искренне сочувствую твоему горю!

– Мой брат сам выбрал свой конец. Смерть в бою – смерть воина. Его жизненный путь был настолько извилист и темен, что он мог вполне закончить свою жизнь в петле или под топором палача, принеся позор нашей семье. Мне больно и одновременно радостно, от того, что его смерть – это смерть достойного человека.

«Умереть, отдав жизнь за другого человека. В мое время это считалось подвигом, а здесь… это человек, просто выполнивший свой долг. Не укладывается в голове! Мы ведь были чужими людьми…».

– Я, как его господин, несу за него ответственность, значит в том, что он погиб, есть и моя доля вины. Все, чем могу помочь – я готов сделать.

– Спасибо вам, господин, от всего сердца. У нас с братом к вам только одна просьба. Разрешите похоронить Ляо по обычаям нашей страны.

– Разрешаю.

– И еще, господин. Помните, вы меня спросили: «Куда мы пойдем дальше?». Теперь я вам могу дать ответ на ваш вопрос. Мы дойдем с вами до Италии, если вы туда поедете, а там наши пути разойдутся. В Генуе мы сядем на корабль и отправимся в Константинополь, а затем вернемся на родину, в Китай. Я вижу в ваших глазах вопрос. Отвечу. Мы устали жить среди чужих людей в чужих странах и если нам суждено умереть, то пусть это лучше произойдет на родине.

На следующее утро, только я успел проснуться, как дверь моей спальни распахнулась, и на пороге появилась группа лучников из пяти человек. Впереди стоял их командир.

– Сэр?

– Заходите, парни. С чем пришли?

Вместо ответа ветеран чуть отодвинулся в сторону и пропустил мимо себя молодого лучника с серебряным подносом, на котором красовался серебряный кувшин и четыре серебряных кубка. Поставив поднос на небольшой столик, он вышел из спальни и прикрыл за собой дверь. Сэм Уилкинс и два лучника – один из них Уильям Кеннет, молодой веселый парень с озорными глазами, с которым я познакомился в ту нашу первую нашу встречу на лесной поляне – подошли к моей кровати. Их сосредоточенный и важный вид говорил о том, что они пришли ко мне не просто так, а для важного разговора.

– Вы не возражаете, сэр?

– Какой-то ты сегодня церемонный, Сэм. Прямо не узнать. Да и Уилл сам на себя не похож.

– Сэр, мы, что пришли сказать… Короче, мы посовещались и решили, что вы из тех людей, которые не привыкли прятаться за чужими спинами.

– И что дальше?

– Сэр, вы не против? – лучник указал рукой на кувшин вина.

– Нет.

– Уилл, налей нам всем вина.

Мы выпили, после чего я откинулся на подушку в ожидании того, что они собирались мне сказать. Сэм переглянулся с Уиллом, после чего похмыкал и только затем сказал:

– Сэр, как вы смотрите на то, чтобы стать нашим командиром?

– Вы ошиблись адресом, парни! – увидев их удивленные лица, пояснил свои слова. – Я не тот, кто вам нужен. У меня нет ни опыта, ни достаточной подготовки. К тому же у меня есть своя цель, а вы насколько я понял, идете в Италию.

– Но ваш телохранитель нам сказал, что вы тоже,… гм…, собирались в Италию, – влез в разговор третий лучник, имя которого я все это время пытался вспомнить.

– Это в случае, если у меня там ничего не получиться…, то, скорее всего, пойду… в Италию.

– Если это не сильно отклонит нас от пути и не займет много времени, мы могли бы сопровождать вас, сэр. А вы, тем временем, окончательно решите: один или с нами.

Не успел я открыть рот для ответа, как в разговор вклинился Уильям Кеннет:

– Сэмми, ты не то говоришь! Ведь благодаря вам, каждый из нас за одну ночь взял столько, сколько не получил за весь последний год службы. К тому же о вас, как о благородном человеке, говорит поступок вашего слуги, закрывшего вас своим телом! И еще, вы помогли отомстить за наших товарищей, сэр!