Реинкарнация в мировых религиях - Стивен Роузен

Очень важно различать Сверхдушу и атомарную душу, никогда не путая одну с другой: они всегда индивидуальны и состоят в любовных отношениях, которые превыше всех других. В «Упанишадах» душа и Сверхдуша сравниваются с двумя дружески настроенными птицами, сидящими на дереве. Первая птица стремится наслаждаться плодами на дереве — аналогично этому, живое существо борется за обретение материального счастья в этом мире. Другая птица (Сверхдуша) самодостаточна — Она здесь не для того, чтобы получать что-либо для Себя; скорее, Она действует как доброжелатель Своей честолюбивой подруги, наблюдая из жизни в жизнь ее неизбежные успехи и неудачи. Она ждет, чтобы подруга пришла к пониманию бытия (или, точнее, отбросила бы свои материальные представления) и обратилась к Ней с любовью и преданностью. Само собой разумеется, что так и произойдет, поскольку душа в этом мире находится в неестественных условиях, как рыба без воды. Однако возвращение в духовные воды — это процесс, который может занять миллиарды лет.

В аналогии, приведенной в «Упанишадах», подчеркивается, что обе птицы зеленые и что сидят они на зеленом дереве, и поэтому их легко спутать одну с другой. Современная индийская философия в целом и учение Шанкарачарьи, в частности, сделали многое, чтобы перепутать этих двух птиц, заявляя, что Бог и живое существо суть одно. Тем не менее, истинная ведическая философия, особенно в том виде, как она сохранилась в подлинной вайшнавской традиции цепи ученической преемственности, отвергает идею однородности всего живущего и даже, напротив, обращает особое внимание на различие между живым существом и его Создателем.

5. Душа может избежать последующих рождений и смертей, если культивирует осознание Бога.

Сверхдуша — самый дорогой друг живого существа, наблюдающий за ним, направляющий его и, наконец, посылающий ему истинного гуру, который сможет наставить его в хитросплетениях духовной жизни. Изучение священных писаний в обществе воодушевленных преданных под руководством опытного наставника— вот основное положение Вед для духовного совершенствования. Результатами применения такой практики являются ручи (вкус к духовной жизни), вайрагья (чувство непривязанности, которое необходимо для успеха в духовной практике) и особенно — према (любовь к Богу); они гарантируют освобождение от повторяющихся рождений и смертей[45].

Человек, погруженный в трансцендентное, ничего более не жаждет и ни о чем не сожалеет, а живет в этом мире, просто служа Богу. Такая святость доставляет неописуемое блаженство, так как такой человек только формально или внешне продолжает обитать в царстве материи. В действительности же, он пребывает в духовном царстве Бога. Индийские священные тексты пишут о таких людях как о чистых преданных, обладающих полным знанием, которые познали вечность и высшее наслаждение от любви к Богу. Эти выдающиеся личности испытывают безграничное сострадание к другим, менее развитым душам и посвящают свою жизнь, чтобы помочь им в достижении такого же состояния духовного сознания. Под действием этого единственного устремления — трудиться ради Господа — они избавляются от последствий всей кармы и, по окончании жизни, не возвращаются снова в этот мир, а покидают его, чтобы быть вместе с Господом своего сердца.

Заключение

Из всей литературы, касающейся понятия реинкарнации, ведические тексты древней Индии являются, возможно, самыми полными и неподвластными действию времени. Санскритологи, индологи и историки-религиоведы только сейчас начинают изучать произведения ведических мудрецов с приводимым в них анализом повторных рождений и различных уровней существования. По мере того, как западный мир постигает эти эзотерические тайны, мы вновь открываем давно забытые истины о собственной культуре и религиозных традициях. И по мере того, как мы все глубже проникаем в идеи, завещанные нам осознавшими себя ведическими учителями, наше коллективное сознание достигает более высокого духовного уровня, оказывая оздоравливающее действие, и служит панацеей, которую мы искали во всех анналах письменной истории.

Наше сознание, естественно, более всего поглощено тем, что нам дороже всего. «О каком бы состоянии бытия ни помнил человек, оставляя свое тело, — говорится в «Бхагавад-гите», — этого состояния он непременно достигнет»[46]. Особенности тонкого тела (ума, разума и ощущения индивидуальности) к моменту смерти выражают суммарный итог деятельности за всю прожитую жизнь. Если человек сумел изменить свое тонкое тело, сосредоточиваясь на Боге, то в момент смерти его тонкое тело создаст грубое тело, в котором он воплотится как преданный Господа; если же он достиг еще большего развития, тогда он уже не принимает нового материального тела, а, как отмечалось, сразу получает духовное тело и так возвращается в изначальный духовный дом, обратно к Богу. Всё это замечательно резюмирует доктор Гай Л. Бек:

«Согласно древним текстам, йога, имеющая различные определения, но почти всегда связанная с очищением ума, в сочетании с бхакти, преданностью Личному Божеству — вот средство против боли и несчастий, приносимых бесчисленными рождениями в круговороте трансмиграции. На самом деле, исключительно благодаря покровительству Личного Божества (будь то Вишну, Кришна, Рама, Шива или Лакшми) человек избавляется от ужасов трансмиграции и погружается в состояние непрерывного блаженства. Хотя эти верующие не притязают достичь ведических небес, их последующую неизменно духовную жизнь, о чем говорится в священных писаниях бхакти, можно рассматривать как дальнейшее развитие и, возможно, более прямой ответ на основную потребность всего человечества — освободиться от того, что немецкий философ Ницше называл «извечным повторением того же самого».[47]

Восхищение Бека индуистской традицией воодушевляет, особенно в части его хорошо обоснованного вывода о том, что индийская философия, во всем многообразии ее форм, может гордиться самым последовательным и хорошо продуманным учением о переселении душ, которое мир когда-либо знал:

«Учение индуизма о трансмиграции, по сравнению с другими религиозными системами и теориями, несомненно является наиболее всеобъемлющим в мировой истории. И тому можно найти несколько оснований: оно выдержало многовековой натиск внешних вторжений и политических беспорядков; оно дало отпор многочисленным нападкам разного рода критиков и искаженным трактовкам, дававшимся как изнутри, так и извне; оно сформировалось так, чтобы соответствовать многим видам религиозных убеждений, — будь то монизм, дуализм, монотеизм, политеизм, нетеистические учения и т. д. Несмотря на всю свою сложность, учение о трансмиграции, наряду с верой в карму, остается неким наиболее укоренившимся общим знаменателем — независимо от социального статуса, касты, религиозного мировоззрения, возраста и пола — среди разнообразных религиозных направлений, течений и философских школ, дополняющих исконно индийскую традицию[48].

Глава II. БУДДИЗМ

«В книгах определенно говорится, что жизнь кого бы то ни было

Есть результат его предыдущей жизни;

Прошлые грехи приносят печали и несчастья,

Былое благочестие порождает блаженство».

Будда, стих, передаваемый из поколения в поколение

Буддизм возник в Индии 2 500 лет назад как оппонент класса фанатиков-священнослужителей (брахманизма), усматривавших в ведических текстах призыв к жертвоприношению животных. Поэтому путь Будды (от санскритского будх — «просветленный») рассматривался как иноверческий, хотя с исходным вероисповеданием, индуизмом, имел много общего, включая собственно буддийскую трактовку явления реинкарнации. Фактически буддизм появился для того, чтобы придать особое значение учению о «воплощении»[49] в котором утверждается, согласно ранним буддийским мыслителям, что преобладающая мысль человека в момент смерти формирует тот самый образ, который выстраивается определяющим для нового существования в последующем теле. Безусловно, этот взгляд на реинкарнацию заимствован из ранних учений индуизма. К сожалению, вокруг учения самого Будды о душе и реинкарнации разгорелись дискуссии и споры; существует даже мнение, что Будда вообще отрицал обоснованность этих понятий. Такая точка зрения, по крайней мере, в какой-то степени, характерна для особой разновидности буддизма, получившей название Теравада, — южноиндийской философской школы, которая учит, что живое существо не обладает вечной душой (оно-анатман), следовательно, не существует и «я» для нового рождения. Согласно школе Теравады, то, что называется «я», — это преходящее сочетание пяти элементов (пяти скандх): (1) материи, (2) телесных ощущений, (3) восприятий, (4) побуждений и эмоций и (5) сознания. И хотя буддисты школы Теравады заявляют, что индивидуум — это больше, чем сочетание названных элементов в любой отрезок времени, они торопятся отметить, что во время смерти эти пять элементов распадаются и «я» перестает существовать.