Пределы наказания - Нильс Кристи

Для этого действительно существуют довольно вес­кие причины. В сфере общественной жизни речь идет не о непосредственном контроле и наказании, а о фор­мальных санкциях, которые реализуются через значи­тельное время после возможного совершения преступ­ления. Здесь, кроме того, не идет речь о наказании, налагаемом тем, кто состоит с нарушителем в опреде­ленных отношениях и поэтому располагает большими возможностями, чем просто причинение боли. Обычно речь идет не о сравнении наказания с безнаказанно­стью, а об усилении либо смягчении определенного ви­да наказания за определенный вид преступления. Чтобы применить свой повседневный опыт в общей дискуссии но вопросам удержания, нам следует сравнить удержи­вающее воздействие раскаленной печи температурой в 200° и печи температурой в 300° либо несколько минут отцовских упреков с его же 15-минутным выговором. И, наконец, самое важное: дискуссия по вопросам общего предупреждения — это обсуждение не того, как непосредственно воздействует боль, а главным образом того, как влияет на А тот факт, что В подвергся наказанию. Некоторые из нас вообще не на­столько умны, чтобы учиться на опыте других людей, у которых свои особые раскаленные печи.

И все же очевидно, что наказание удерживает. Не­которые виды наказания в некоторых ситуациях удер­живают от совершения некоторых действий. Если бы наказания совсем не было, мог бы возникнуть хаос. Когда полиция объявляет забастовку, это создает труд­ности. Я вполне с этим согласен. В своих наиболее эле­ментарных формах основная посылка теории удержа­ния вполне обоснованна. Если против тех, кто нарушает законы, не принимать никаких мер, то это, несомненно, отразится на общем уровне преступности в стране.

Но когда идеи общего предупреждения, или удер­жания, применяются на практике, речь идет не об этих элементарных формах. На практике к этим идеям обра­щаются тогда, когда политикам нужны аргументы для усиления наказания за определенные преступления или когда судьи хотят проявить особую суровость, напри­мер увеличить наказание с одного года лишения свободы до двух лет. Бесчисленные приговоры в Норвегии на­чинаются словами: «Исходя из соображений общего предупреждения, необходимо в данном случае назна­чить строгое наказание». Это надежный выход из по­ложения, основанный на интуиции и на науке.

Здесь мы затрагиваем саму суть проблемы: тео­рия общего предупреждения, или удержания, полно­стью приемлема, если речь идет о выборе между дву­мя крайностями — все или ничего. Если не принимать никаких мер к правонарушителям, то это, повторяем, несомненно, повлияет на общий уровень преступности в стране. Если уклонение от уплаты налогов будет сис­тематически караться смертной казнью, то поведение налогоплательщиков, по всей вероятности, улучшится. Но это не те случаи, когда используются идеи общего предупреждения. Почти всегда их конкретное приме­нение проявляется в незначительном повышении либо понижении того, что составляет обычные стандарты боли. Здесь теория общего предупреждения и соответ­ствующие эмпирические исследования не могут слу­жить нам ориентиром. Но, постоянно обращаясь к упомянутым крайним случаям, люди, работающие в этой области, создают впечатление, будто они опира­ются на теорию и эмпирические данные. Иными сло­вами, они придают процессу раздачи боли ложную ле­гитимацию. Они могли бы сказать: мы придерживаем­ся того мнения, что преступники должны страдать. Это аксиологическое утверждение, открытое критике, и мы могли бы вступить в имеющую этический ха­рактер дискуссию по вопросам страдания. Но они по­ступают не так. После сложных научных дебатов и наглядной демонстрации того, что идеи некарательного воздействия не имеют научного обоснования, они за­являют, что их собственные идеи базируются на ре­зультатах эмпирических исследований. И в качестве подтверждения приводят классические примеры оче­видного эффекта некоторых форм причинения боли. Облекая очевидное в научные термины, они создают впечатление, будто выбор наказания имеет под собой разумные основания и будто картина преступности бы­ла бы иной, если бы были другими методы наказания. Причинение боли получает научную легитимацию. Нам не очень нравится то, что мы делаем, но мы нас­тойчиво продолжаем это делать во имя науки.

4.3. В каких масштабах происходит раздача боли

В настоящее время примерно 1800 норвежцев со­держится в тюрьме. Это составляет приблизительно 44 человека на 100 тыс. населения. Но почему именно 44? Почему не 115 на 100 тыс. населения, как в Фин­ляндии? Почему не взять за образец большие инду­стриальные страны? Как раз сейчас в США насчиты­вается полмиллиона заключенных, что составляет 230 человек на 100 тыс. населения. Но мы можем по­ступить совсем по-иному и обратиться к расположен­ной в самом сердце Европы маленькой промышленно развитой стране, сталкивающейся с серьезными проблемами несовершеннолетних, проблемами наркомании и преступности, — Голландии, имеющей менее 20 заключенных на 100 тыс. населения. Иными словами, это вдвое меньше, чем в Норвегии, и ровно столько же, сколько в Исландии, которая по причинам историче­ского и географического характера должна походить на Норвегию.

В историческом плане различия еще значительнее. В то самое время, когда Г. Ибсен пытался сдать экза­мен за среднюю школу и провалился, в Норвегии было в пять раз больше заключенных, чем в Дании. Такие же высокие показатели имели Финляндия и Швеция. Впоследствии вплоть до конца прошлого столетия число заключенных в этих странах стало резко сокра­щаться, а затем везде, кроме Финляндии, оставалось довольно стабильным вплоть до наших дней. Несмот­ря на то что некоторые показатели преступности уве­личились вдвое, а затем и еще раз вдвое, число за­ключенных не менялось.

Речь идет не о том, чтобы объяснить происшедшие изменения либо отсутствие изменений. Мы хотим только отметить, что нет ничего нового в увеличении зарегистрированной преступности без соответствующе­го увеличения числа заключенных в тюрьмах. И наобо­рот, нет ничего нового в сокращении зарегистрирован­ной преступности без соответствующего сокращения числа заключенных. Не существует жесткой связи между уровнем преступности и уровнем наказаний. Оба эти явления находятся друг с другом, по-видимо­му, в сложных и не очень понятных отношениях. Не имеется достаточных данных для утверждения, что коэффициент преступности в той или иной стране определяет коэффициент заключенных. С другой сто­роны, нет достаточных данных для утверждения, что коэффициент заключенных в стране или ударная мощь полиции определяет уровень преступности. Несомнен­но, они влияют друг на друга, но жесткой связи между ними нет. По этой и по другим причинам было бы слишком сильным упрощением рассматривать нака­зание просто как средство борьбы с нежелательным поведением.

4.4. Контроль за преступностью как самоцель?

Знакомясь с новой волной литературы, посвящен­ной вопросам удержания, поражаешься простоте наи­более важных обоснований. Это та же самая простота, которая была характерна для теории некарательного воздействия. Тогда было очевидно, что преступников нужно исцелять, дабы они не продолжали свою анти­социальную деятельность. Теперь столь же очевидно, что примеры страдания грешников должны удерживать тех, кто вступил на скользкий путь. Дело обстоит та­ким образом, как будто контроль над преступностью представляет собой самоцель. Такого не может быть. Позвольте мне по-иному сформулировать это положе­ние: если бы общее предупреждение, или удержание, было основной целью деятельности, то систему уго­ловной юстиции в наших странах следовало бы орга­низовать совершенно по-другому. Если бы цель наказания состояла в том, чтобы обеспечить единство моральных оценок, то система уголовной юстиции едва ли должна была прилагать какие-либо усилия для контроля над теми преступлениями, которые в нашем обществе считаются тяжкими. Большинство убийств могло бы оставаться безнаказанным; мы все знаем, что это плохо, и было бы более чем достаточно ограничить­ся формальной церемонией объявления того, кто в этом виновен. Вместо этого можно было бы направить всю нашу энергию на подкрепление слабых норм. В Нор­вегии мы недавно запретили продажу досок на роли­ках для сухопутного серфинга. Мы также приняли за­кон, обязывающий использовать привязные ремни на передних сиденьях автомобиля. Это благородные за­дачи для теории удержания. Всего несколько пригово­ров к пяти годам лишения свободы — и мы будем со­блюдать эти предписания. Сотни человек ежегодно будут избавлены от тяжких телесных повреждений в результате соблюдения закона о привязных ремнях; возможно, это спасет тридцать жизней, что равно сред­негодовому числу убийств в Норвегии.