Призрак идет по Земле - Александр Бердник

Такова была инструкция — тюремщики не доверяли ни своему врачу, ни своим глазам.

Каждый раз при виде такого зрелища Лосе, содрогаясь от ужаса, бросался в свой угол и падал на пол. Боже! Не дай ему пропасть в этой дыре! Не дай, чтобы палачи надругались над его безжизненным телом! Выйти, какой угодно ценой выйти отсюда! Еще подышать чистым и свободным воздухом, обнять Катрен… и, может… может… найти возможность мстить… Мстить жестоко… Страшно…

Но Алессандро боялся мыслей о мщении. Ему казалось, что счастье подслушает их и не пошлет удачи. Мистический ужас заползал в душу. Лосе чувствовал, что сходит с ума. Еще немного — и тогда все… Разум не выдержит мучений, сознание откажется работать… Останется лишь искалеченное тело того, кто звался Алессандро Лоссом.

Неожиданно в жизни узника наступила перемена.

Это было в среду. Алессандро уже ничем не интересовался и дремал в своем углу. Он не слышал, как в коридор с бранью вошел сеньор Крокодил, как он молча остановился возле дверей их камеры, не видел, какой радостью вспыхнули глаза Мориса.

Француз схватил маленький пакетик.

— В девять. Другой — в следующую среду, — шепнул Крокодил.

Потом прозвучала еще более отборная брань, но Морис уже ничего не слышал. Он поспешно развернул пергаментный сверток, достал оттуда миниатюрный черный флакончик и судорожно зажал его в руке.

— Не подвел, старый! Значит, ему удалось… Француз подошел к Алессандро, наклонился, как будто хотел разбудить товарища, потом передумал, вернулся к своему месту и лег. Заснуть Потр не мог. Он не сводил глаз с окошка камеры. Когда солнце начало склоняться к западу, француз не выдержал, подскочил с пола и начал кружить возле окна.

Небо стало темно-багровым. По горам поползли фиолетовые тени.

Морис присел возле своего тряпья, достал из лохмотьев огрызок карандаша, клочок бумаги, быстро написал несколько строк и, завернув что-то в эту бумажку, подошел к Лоссу.

— Товарищ! — окликнул Морис,

Алессандро молчал.

— Проснитесь! — француз потряс его за плечо. Лосе забормотал во сне, раскрыл глаза, сонно взглянул перед собой.

Морис вложил ему в руку бумажку:

— Прочтите. Будьте решительны!

Алессандро, ничего не понимая, посмотрел на товарища. Тот отошел в угол камеры и повернулся лицом к стене. Потом, откинув назад голову, что-то выпил.

Лосе пожал плечами. Что он задумал, этот беспокойный француз? Что это за бумажка? Алессандро развернул ее. Там лежала маленькая коричневая пилюлька. Что за чертовщина? В записке было наспех нацарапано:

«Пилюля вызывает сон, похожий на смерть. Сердце и легкие перестают работать, но сознание остается. Вас увезут на кладбище у подножия горы. Через полчаса «смерть» окончится. Остальное зависит от вас. Грудь вам пробивать не будут — с охранником договорено. Делать это надо в следующую среду. Будьте мужественны. Помните адрес. До свидания. Уничтожьте записку».

— Товарищ, что это значит? — вскрикнул Лосе, поднимая голову.

Ему никто не ответил.

— Где вы, Морис? — обеспокоенно спросил Алессандро, вскакивая на ноги.

Ответа опять не последовало.

Лосе испуганно оглядел камеру. Ведь Морис только что стоял здесь, возле стены. Только что Морис разбудил его и дал эту загадочную записку. Где же он? Вот куча тряпья, на которой Морис спал. Вот ведро для помоев. Решетка на окне без повреждений. Дверь не открывалась. Что ж случилось? Не превратился ли француз в то самое привидение, о создании которого так мечтал?

Как бы там ни было, но Морис Потр исчез. В камере его не было.

Встреча в темноте

В среду утром из Бургоса выехал ничем не отличавшийся от других черный лимузин, Он взял направление на Сантандер. Рядом с шофером сидел человек. Он небрежно разглядывал окрестности. По виду это был стопроцентный янки. Подобных ему в Испании за последние годы перебывало очень много. Фигуру облегал модный клетчатый костюм, в углу рта — сигара. Глаз нельзя было рассмотреть — почти половину лица закрывали очки причудливой формы.

Человек вел себя как обычный турист. Он часто останавливался в попадавшихся на пути деревнях, фотографировал людей и пейзажи.

Не доезжая до перевала возле горы Вальнера, турист дал знак повернуть налево. Шофер, очевидно, ждал этого приказания. Лимузин свернул с автострады и уверенно помчался по каменистой горной дороге, извивавшейся между скалами.

Вечерело. Солнце быстро склонялось к горизонту. Машина въехала в маленькую деревушку, где- жили надсмотрщики и сторожа тюрьмы Санта-Пенья.

Лимузин остановился возле небольшого домика с плоскою кровлей. Шофер просигналил, вышел из машины и поднял капот. Из радиатора повалил пар.

В воротах появился человек. Застегивая мундир надсмотрщика, он хмуро оглядел машину и свирепо набросился на шофера:

— Какого черта вам здесь надо? Чего гудишь, миллион колик тебе в печенку!

— Тише, сеньор! — усмехнулся шофер. — Со мною американец. Турист. Хорошо, что он не понимает по-испански.

— Плевать, — пробормотал надсмотрщик. — Так чего же тебе или ему нужно, в гробу б я вас видел!

— Воды, — лаконично ответил шофер, — видите, сеньор, вода закипела!

— Бери, черт бы тебя побрал! — прохрипел надсмотрщик. — Вон там, во дворе, колодезь и ведро.

Из ближних калиток показались любопытные лица. Соседи надсмотрщика не могли удержаться от смеха, услышав, как он разговаривает с туристом.

Янки выглянул из машины, кивком головы подозвал негостеприимного хозяина.

Тот подошел, бормоча себе под нос всевозможные проклятия.

— Что это есть? — немилосердно коверкая испанские слова, спросил турист, указывая рукою вдаль. Надсмотрщик обернулся. Американец указывал на темнокоричневую громаду, возвышавшуюся, подобно сказочному чудовищу, на широком выступе под горою. В багровых лучах солнца это здание казалось удивительно зловещим. Надсмотрщик недобро усмехнулся, почесал пятерней волосатую грудь, хмыкнул под нос.

— Чтобы узнать, сеньор турист, что это за штука, надо там посидеть самому, — иронически пояснил он под дружный смех соседей. — Это каторжная тюрьма Санта-Пенья.

— Санта-Пенья! — изумленно воскликнул янки. — Фотография!

Он схватил фотоаппарат, нацелился, но надсмотрщик решительно отстранил фотоаппарат рукою.

— Нельзя!

Турист удивленно пожал плечами.

— Почему?

— Нельзя! — угрюмо подтвердил надсмотрщик.

В это время шофер кончил наливать воду в радиатор и с шумом опустил капот.