Пробуждение: преодоление препятствий к реализации возможностей человека - Чарльз Тарт

НАША НЕПРОСВЕТЛЕННАЯ РЕАЛЬНОСТЬ

Я вкратце обрисовал здесь весьма грандиозную картину человеческих возможностей. Просветленный человек располагает большим числом доступных ему состояний сознания. Сталкиваясь в жизни с теми или иными ситуациями, он разумно и правильно оценивает их, находясь в своем текущем состоянии сознания, используя все те ресурсы, которые доступны в этом состоянии. В их число входит память о том, что данная ситуация могла бы восприниматься совершенно иначе с точки зрения какого-либо одного или нескольких измененных состояний, и это воспоминание разумно регулирует его оценку и действия в текущем состоянии. На самом деле он может решить, что с этой ситуацией можно было бы лучше справиться в каком-то конкретном измененном состоянии, после чего он потратит минуту на то, чтобы сменить свое состояние, и теперь может более эффективно управлять ситуацией, обладая новыми мыслительными, эмоциональными и интуитивными инструментами, которые ему предоставляет это состояние.

Насколько часто бывает такое? Обычно мы живем в согласованном сознании или же в некоторых эмоциональных состояниях, которые возникают у нас не по нашему сознательному выбору. Обычно мы не используем это состояние столь эффективно, как это можно было бы сделать – мы видим это, оглядываясь назад, но не знаем вовремя, – и мы часто делаем и говорим такие вещи, о которых мы потом сожалеем и которые порождают совершенно необязательные страдания для нас самих и для других. Говоря духовным языком, мы утратили силу, реальность и чистоту нашей подлинной природы; мы пережили своего рода Отпадение от состояния благодати и проживаем свою жизнь ограниченно и несчастливо.

Это все могло бы быть совсем по-другому, если бы мы были более просветленными. Почему мы в столь значительной степени утратили наши возможности? Какова природа нашего «падшего» состояния? Следующая часть этой книги посвящена тем причинам, по которым мы погружены в сон, в транс вместо того, чтобы пребывать в просветлении.

Часть Вторая

Проблемы

2. БОГ И РЕАЛЬНОСТЬ

Нет Бога, кроме Реальности. Искать Его где-то еще – это деяние грехопадения. [4]

3. АВТОМАТИЗАЦИЯ

Человек – это машина.

Одним из самых неприятных и оскорбительных замечаний, сделанных Гурджиевым, было его утверждение, что человек – это просто машина. Машины – это шумные, грязные, лишенные какого-либо разума вещи, без конца тупо выполняющие одни и те же повторяющиеся задания, не способные управлять сами собой и управляемые другими, а затем в конце концов ломающиеся и разрушающиеся – конечно же, я не похож на это!

Эта идея весьма обидна для большинства людей, и они яростно отрицают, что они подобны машинам, не говоря уже о том, что они действительно являются машинами. Это особенно интересно с психологической точки зрения. Если идея о том, что человек – это машина, действительно лишена всякого смысла, почему же она так оскорбительна для человека? Глубинная психология показала нам, что те вещи, которые люди больше всего отрицают, нередко оказываются для них хотя бы частично истинными. И, к сожалению, Гурджиев был прав: с практической точки зрения мы действительно являемся машинами во множестве аспектов, о которых сами не отдаем себе отчета. Нам есть от чего огорчаться.

Академическая психология также рассматривает человека как машину, хотя редко утверждает это так прямолинейно, как сделал Гурджиев. Вводные курсы психологии традиционно преподносят студентам идею, что целью психологии является понимание человеческого поведения – то понимание, которое подтверждается предсказанием и контролем поведения. В принципе если бы вы знали все о генетическом устройстве человека и обо всех психологических событиях в его личной истории, то его поведение могло бы быть полностью предсказуемым. И вы могли бы тогда делать примерно такие заключения:

«Мистер Смит имеет биологический тип 1376 с общей психологической историей типа 242, несколько видоизмененной событиями X, Y и Z в его личной истории. Поэтому когда человек типа А спрашивает: «Как дела с проектом?», то, при наличии обстоятельств М, N и Q, Смит должен покраснеть, ответить «прекрасно» и погрузиться в двенадцатисекундную фантазию о прогулке на лодке по озеру». И это бы в точности соответствовало тому, что происходило бы в подобном случае.

Из столь высокого уровня предсказуемости следовала бы абсолютная управляемость. Вам оставалось бы просто создавать обстоятельства, необходимые для того, чтобы получить желаемую реакцию.

Оскорбительность идеи, что мы являемся механическими, предсказуемыми и контролируемыми существами, является одной из причин, по которым представители академической психологии редко высказывают эту идею прямо. Действительно, как вы можете ожидать поддержки и уважения от человека, если вы говорите ему, что он просто машина? И как вы можете уважать самого себя, если вы просто машина? Большинство современных дискуссий в отношении социобиологии возникли как раз потому, что эта дисциплина со всей явственностью указывает на машиноподобные качества. Гурджиева, конечно же, не интересовало социальное признание его идей в обычном смысле. Он намеренно хотел шокировать людей настолько, чтобы это создало для них возможность начать работу по выходу из состояния машины. Академическая психология не признает возможности пробуждения и выхода за пределы механического состояния, так что она маскирует свои антигуманные философские принципы от себя самой, равно как и от других.

Изучая машины, мы можем кое-что узнать о самих себе. Однако полное признание и изучение наших собственных машинообразных качеств позволяет сделать тот шаг, который машина предпринять не может: мы можем стать действительно человеческими существами и превзойти наши машиноподобные качества и нашу незавидную судьбу быть машинами.

Идея изучения нас самих как машин может быть весьма полезной. Подобно любому высказыванию, утверждение «Человек – это машина» является всего лишь аналогией, но она может дать нам уникальную точку зрения на нас самих, если мы будем подходить к ней достаточно серьезно. До недавнего времени, однако, существовали технические ограничения для использования этого метода в полной мере. Обычные машины, даже самые сложные, столь очевидно являются механическими, ограниченными и тупыми по сравнению с живым человеком, что нам трудно видеть в них наше собственное отражение. Пожалуй, мы можем замечать аналогии с некоторыми из наших наиболее стойких и стереотипных привычек, но все равно мы ощущаем себя неизмеримо более разумными и утонченными, нежели машины. Мы можем наблюдать, как оросительный насос непрерывно крутится, перекачивая воду из канала в канаву, и увидеть в этом аналогию с чем-то в нашей жизни.

Некоторые из нас, например, имеют привычку постоянно перекладывать бумаги с одного края стола на другой. Но при этом я все считаю себя настолько более утонченным, чем эта машина, что аналогию нельзя провести достаточно далеко. Или все-таки можно?

АВТОМАТИЧЕСКОЕ ДЕЙСТВИЕ

Я консультировался с одним из моих духовных учителей, как мне лучше представить идеи Гурджиева о том, что человек является машиной. У нас произошел следующий диалог:

УЧИТЕЛЬ: Итак, Чарли, в чем твоя проблема?

Я: Я раздумываю о том, как лучше всего использовать аналогию с машиной в изложении идей Гурджиева.

УЧИТЕЛЬ: То есть ты пришел ко мне потому, что раздумываешь, как лучше всего использовать аналогию с машиной в изложении идей Гурджиева?

Я: Да.

УЧИТЕЛЬ: Ты уверен?

Я: Да, это сейчас меня интересует больше всего.

УЧИТЕЛЬ: И что же тебе кажется проблемой?

Я: Я опасаюсь, что читатели будут сразу же обескуражены и не захотят пойти дальше и узнать то, что действительно ценно.

УЧИТЕЛЬ: Как давно ты опасаешься, что читатели будут сразу же обескуражены и не захотят пойти дальше и узнать то, что действительно ценно?

Я: С тех пор, как я начал работу над этой книгой. Гурджиев очень строг к людям.

УЧИТЕЛЬ: И какие у тебя есть предложения по этому поводу?

Я: Быть может, мне следует смягчить наиболее нелицеприятные части?

УЧИТЕЛЬ: Ты сейчас говоришь несколько неуверенно.

Я: У меня есть кое-что очень ценное, чем я хотел бы поделиться с другими людьми, но мне не хотелось бы преждевременно их оттолкнуть и лишить их шанса чему-то научиться.

УЧИТЕЛЬ: То есть ты не хотел бы их оттолкнуть и лишить их шанса чему-то научиться?

Я: Совершенно верно.

УЧИТЕЛЬ: Понятно.

Я: Так как мне следует поступить?

УЧИТЕЛЬ: Почему ты об этом спрашиваешь?

Я: Я бы хотел получить совет.

УЧИТЕЛЬ: Ты считаешь это желание получить совет нормальным?

Мой учитель продемонстрировал некоторые качества, которые, как мы думаем, свойственны только человеческим существам. Учителя больше интересовали мои побуждения и чувства, чем просто внешнее содержание моего вопроса – это та способность, которую я отмечал у некоторых действительно искусных учителей.