Мысли и изречения великих о самом главном. Том 3. Бог. Жизнь и смерть - Анатолий Кондрашов

Невежество – первая предпосылка веры, вот почему церковь так высоко его ценит.

Предписывать нам верить в то, что недоступно нашему разуму, так же нелепо, как утверждать, будто Бог требует, чтобы мы летали, не имея крыльев.

А как насчет истории с Валаамовым ослом, обращавшимся со словами к своему хозяину (вероятно, по-еврейски)? Это правда или басня? Разговаривали многие ослы, и некоторые из них, бесспорно, по-еврейски, но ведь это были ослы совсем другой породы. Значит, спасение души зависит от веры в чудовищные нелепицы вроде этой?

Если вы человек верующий, то, согласно статистике, существует почти равная единице вероятность, что вы разделяете веру своих предков. В этом деле, несомненно, во многом помогают грандиозные храмы, волнующая музыка, трогательные истории и притчи. Однако самым важным фактором, определившим вашу религию, является случайность рождения. Убеждения, в правоте которых вы так пылко уверены, были бы совершенно другими, доведись вам родиться в каком-нибудь другом месте. Эпидемиология, а не основания.

Встречаются люди, которые, кажется, полагают, что упавший за борт в море человек с Библией в кармане утонуть просто не способен. Я молился двадцать лет, но не получил никакого ответа, пока не засучил рукава и не принялся за дело.

Человек не может постигнуть дел, которые Бог делает, от начала до конца.

Зависит ли вера от доказательств? Думаю, что лишь отчасти, в некоторых случаях. Как это бывает, когда присяжные, взявшие на себя обязательство разобраться в деле, выслушивают всех свидетелей, выслушивают обе стороны судебного процесса, выслушивают указания судьи, выслушивают, что гласит по данному поводу закон, – а затем разделяются во мнениях поровну, шестеро за истца и шестеро за обвиняемого. Доказательства не действуют на всех людей одинаково. Почему? У нас не одинаковые головы. Они не одной и той же формы. У нас не одинаковый интеллект, не одинаковый жизненный опыт, не одинаковое восприятие. И все же на меня возлагают ответственность за мою веру. Я обязан верить в Троицу – трижды один равно одному одиножды один равно трем – и моя душа обречена на вечное проклятие, если я не способен решить эту арифметическую головоломку. Такова ядовитая часть христианства – спасение души зависит от веры. Это отвратительная часть, и пока эта догма не будет отброшена, христианство останется не чем иным, как суеверием.

Желание говорить с Богом нелепо. Мы не способны говорить с тем, кого мы не способны понимать, – а мы не способны понимать Бога; мы способны только верить в Него. Польза от молитвы, таким образом, совершенно иллюзорна.

Католик – вот кем я был, пока не повзрослел и не научился рассуждать.

Будь я способен постичь Бога объективно, я бы не верил, но именно потому, что я не способен это сделать, я должен верить. Если я хочу сберечь свою веру, я должен постоянно стремиться прочно удерживать эту объективную неопределенность, чтобы оставаться на достаточно глубоком месте, где десятки метров воды под килем берегут мою веру.

В Бога верят многие, но мало таких, кому верит Бог.

Вера, подобно шакалу, кормится среди могил и даже из мертвых сомнений собирает свои самые жизненно важные надежды.

Слепая вера, лежащая в основе всех религий, – источник заблуждений, иллюзий, обман.

Истово верующий человек – тот, кто потерял (или никогда не имел) способность мыслить ясно и реалистично. Он не просто осёл – он больной. И, что хуже всего, он неизлечим.

Знание Бога очень далеко от любви к Нему.

Молись Богу, но отгребай подальше от скал.

Все, о чем бы ни помыслил Мыслящий, докажет Доказывающий. И если Мыслящий мыслит достаточно страстно, то Доказывающий докажет эту мысль настолько окончательно, что вы никогда не станете и разговаривать с человеком, не разделяющим такого убеждения, даже если данное убеждение заключается в том, что существует некое газообразное позвоночное астрономического масштаба (Бог), у которого всю вечность нет иных забот, кроме как подвергать пыткам людей, не верящих в его религию.

Чем ограниченнее кругозор человека, чем меньше он знаком с историей, природой и философией, тем искреннее его привязанность к своей религии.

Намерение насильственно и одним ударом покончить с религией – намерение бесспорно нелепое. Прежде всего потому, что оно безнадежное. Ни доводы разума, ни запреты не заставят верующего отказаться от своей веры.

Чудо – событие, о котором мы узнали от людей, услышавших о нем от тех, кто его свидетелем не был.

Вы когда-нибудь замечали, как люди, верящие в креационизм, выглядят совершенно непричастными к нему?

Можно заметить, что, несмотря на догматический и властный характер всякого суеверия, воззрения всех религиозных людей во все времена были более показными, чем истинными, и едва ли когда-нибудь даже приближались в какой-либо мере к тем твердым убеждениям, которые направляют нас в обычных житейских делах. Люди не осмеливаются признать, даже в собственной душе, сомнения, которые они питают относительно таких вопросов; они ставят себе в заслугу безоговорочную веру и скрывают от себя самих свое неверие с помощью самых торжественных заявлений и самой настоящей нетерпимости. Но природа слишком неуступчива ко всем их уловкам и не позволяет тусклому, едва мерцающему свету, допускаемому в этих смутных религиях, даже сравниться с сильными эффектами, порождаемыми здравым смыслом и опытом. Повседневное поведение людей опровергает их слова и показывает, что их согласие в этих делах есть некая странная работа ума между недоверием и убежденностью, но значительно ближе к первому, чем второму.

Смело сомневайся даже в существовании Бога, потому что если он существует, то скорее одобрит уважение к разуму, чем слепой страх.

Намного лучше постичь Вселенную такой, какая она есть в действительности, чем упорствовать в заблуждении, каким бы оно ни было приятным и утешительным.

VI

Основой теологии является отсутствие разума и священный ужас наших предков перед картиной вселенной.

Назначение теологии? Изложение непостижимого с помощью непроизносимого ради очищения карманов бездумного.

Теология – это ящик Пандоры; и если его невозможно закрыть, то было полезно, по крайней мере, предупредить людей, что этот губительный ящик открыт.

Если верить теологам, то Бог, наш всеобщий Отец, написал письмо своим детям. Дети эти всегда несколько различались в понимании смысла указанного письма. Вследствии этих искренних различий, братья начали вырезать друг другу сердца. В каждой стране, где прочитали это письмо от Бога, детьми, которым и для которых оно было написано, овладевали ненависть и злоба. Они сажали в тюрьмы друг друга и жен и детей друг друга. Во имя Божье совершались всевозможные преступления, всякие мыслимые и немыслимые мерзости. Доблестные мужчины, нежные и любящие женщины, прекрасные девочки и едва научившиеся лопотать младенцы были истреблены во имя Иисуса Христа.

Теология есть стремление объяснить непознаваемое на языке того, чего и знать не нужно.

Моя теология в кратком изложении: вселенную продиктовали, но не подписали.