Станция Одиннадцать - Эмили Мандел

Кирстен радовалась, что она наконец одна, вдали от шумной «Симфонии». Можно было смотреть на вывеску «Макдоналдс» и робко мечтать; если видеть только небо и вывеску, казалась, что вокруг по-прежнему старый мир и Кирстен сейчас заглянет туда, чтобы перекусить бургером. В прошлый раз, когда она была в этом городе, в «Айхопе» жили три-четыре семьи, однако сейчас ресторанчик был заколочен, а поперек двери красовалась прибитая доска с нарисованным серебристой краской знаком – что-то вроде строчной «t» с еще одной черточкой ниже. Два года назад за Кирстен таскалась целая ватага ребятишек, а теперь она заметила только двоих – мальчика с игрушечной машинкой и девочку лет одиннадцати, которая наблюдала из-за двери дома. У заправки, окна которой закрывали куски простыней в цветочек, дежурил мужчина в зеркальных солнечных очках и с ружьем. Закрыв глаза, на шезлонге у бензоколонки лежала молодая женщина на позднем сроке беременности. Вооруженный человек посреди города заставлял задуматься, что здесь небезопасно – может, они недавно подверглись налету? – хотя вряд ли ситуация настолько плоха, раз беременная женщина спокойно загорает. Бессмыслица. В «Макдоналдсе» жили еще две семьи, куда они делись? Поперек его дверей была тоже прибита доска с таким же странным символом.

«Вендис» представлял собой низкое квадратное здание, которое кто-то словно слепил из набора разных элементов во времена, когда архитектурные принципы мало волновали строителей. А вот двери у ресторанчика были красивые – деревянные и массивные; кто-то даже вырезал ряд цветов вдоль резной ручки. Кирстен обвела пальцами их лепестки и только потом постучала.

Сколько раз за два года путешествий без подруги она представляла себе этот миг? Как постучит в дверь, украшенную цветами, как Чарли откроет с ребенком на руках, как шестой гитарист будет улыбаться за ее спиной, слезы и смех!.. «Я так по тебе скучала».

Ей открыла незнакомка.

– Добрый день, – поздоровалась Кирстен. – Я ищу Чарли.

– Простите, кого? – произнесла женщина без особой враждебности, но с непониманием на лице.

На вид женщина была одного возраста с Кирстен или, может, немного младше, очень бледной и тощей. Под глазами темнели круги.

– Чарли. Шарлотта Гаррисон. Она поселилась здесь примерно два года назад.

– Здесь, в «Вендис»?

– Да. – Ох, Чарли, где же ты?.. – Она моя подруга, виолончелистка. Осталась здесь с мужем, шес… то есть с Джереми. Она была беременна.

– Я здесь только год. Наверное, кто-нибудь их знает. Зайдете?

Кирстен шагнула в душный коридор. Он вел в общую комнату в дальнем конце здания, где раньше располагалась ресторанная кухня. Сквозь открытую заднюю дверь виднелось кукурузное поле – дюжина ярдов зеленых стеблей, после которых начиналась стена леса. В кресле у двери вязала пожилая женщина, местная акушерка.

– Мария? – позвала Кирстен.

Свет из двери так падал на Марию, что было невозможно разглядеть выражение ее лица.

– Ты из «Симфонии», – произнесла она. – Я тебя помню.

– Я ищу Чарли и Джереми.

– Мне жаль, они покинули город.

– Покинули? Почему? Куда они ушли?

Акушерка глянула на женщину, впустившую Кирстен в дом. Та опустила глаза. Обе молчали.

– Давно они отбыли?

– Чуть больше года назад.

– Она родила?

– Девочку, Аннабель. Здоровенькую.

– И больше вы мне ничего не скажете?

В голове Кирстен возникла приятная картина, как она держит нож у горла акушерки.

– Алисса, – обратилась Мария ко второй женщине, – милая, ты так бледна. Может, приляжешь?

Алисса скрылась за занавешенной дверью. Акушерка быстро встала.

– Твоя подруга отвергла знаки внимания пророка, – прошептала она на ухо Кирстен. – Им пришлось покинуть город. Хватит задавать вопросы, вели своим людям как можно скорее уезжать.

Затем акушерка вернулась к вязанию.

– Спасибо, что заглянула, – произнесла она громко, чтобы было слышно в соседней комнате. – «Симфония» сегодня выступает?

– Будет «Сон в летнюю ночь». В сопровождении оркестра.

Кирстен едва справлялась с голосом. Ей даже не приходило в голову, что, когда спустя два года труппа вернется в Сент-Дебору, Чарли и Джереми уже здесь не будет.

– Город кажется другим, – сказала она.

– О, – радостно отозвалась акушерка, – это точно! Он совсем другой.

Кирстен шагнула за порог. Дверь закрылась. Девочка, которую Кирстен заметила ранее, проследила за ней и теперь стояла на другой стороне улицы. Кирстен кивнула, и девочка ответила тем же. Серьезный, неряшливый ребенок, за которым явно никто не следит – волосы спутаны, воротник футболки порван. Кирстен хотела было подозвать девочку и спросить, не знает ли она, куда отправились Чарли с Джереми, но в ее взгляде было нечто пугающее. Кто-то приказал ей следить?.. Кирстен пошла дальше по дороге, притворяясь, что ее интересует лишь прогулка – свет закатного солнца, полевые цветы, скользящие в порывах ветерка стрекозы. Оглядываясь через плечо, Кирстен видела, как девочка упорно держится позади.

Два года назад они шли по этой дороге с Чарли, пытаясь оттянуть неизбежный момент расставания. «Два года пролетят быстро», – сказала Чарли. Так и произошло, если задуматься. Дорога к Кинкардину, потом обратно вдоль побережья и вниз по течению реки Сент-Клэр, зима в одном из рыбацких городков. «Гамлет» и «Лир» в мэрии, которая раньше была спортзалом старшей школы. Болезнь, охватившая «Симфонию» весной, высокая температура и рвота. Выздоровели все, кроме третьего гитариста – теперь он в могиле у обочины за чертой Нью-Феникса… и снова в путь. И я всегда думала о тебе, Чарли.

Кто-то шел ей навстречу. Солнце светило сквозь верхушки деревьев, покрывая дорогу тенями, поэтому Кирстен не сразу узнала Дитера.

– Нам пора возвращаться, – произнесла она.

– Сперва я должен тебе кое-что показать. Обязательно.

Судя по тону, Дитера что-то тревожило. По пути Кирстен передала ему слова акушерки. Дитер нахмурился.

– Так и сказала – покинули город? Ты уверена?

– Конечно. А что?

На северной окраине когда-то начинали строить новое здание – фундамент залили как раз перед вспышкой грузинского гриппа. Осталась бетонная площадка с металлическими штырями, поросшая лозой. Дитер сошел с дороги и повел Кирстен по тропинке, уходящей за стройку.

Кладбища есть в каждом городе, и Сент-Дебора не исключение, хотя могил здесь стало куда больше с тех пор, как два года назад сюда забрели Кирстен и Чарли. Между заброшенным фундаментом и лесом располагались аккуратные ряды из, наверное, трехсот надгробий. На зеленой траве выделялись новые, свежепокрашенные белым, и Кирстен разглядела имена еще издалека.

– Нет, – выдохнула она, – о нет, пожалуйста…

– Там не они, – сказал Дитер. – Я должен тебе показать, но их там нет.

Три надгробия в тени, ровные черные буквы: Чарли Гаррисон, Джереми Лен, Аннабель (младенец). И дата одна и та же: 20 июля, 19 год.

– Их там нет, – повторил Дитер. – Посмотри на землю. Под надгробиями никто не похоронен.

И верно: старые надгробия на дальнем конце кладбища были явно установлены поверх могил – холмиков земли. Так продолжалось до тех, что появились примерно полгода назад. Тогда начались странности: многие могилы выглядели настоящими, а у других, включая Чарли, Джереми и Аннабель, похоже, были одни надгробия, установленные на идеально ровной, нетронутой земле.

– Чушь какая-то… – пробормотала Кирстен.

– Спроси у своей тени.

С края кладбища за ними следила девочка, которая прошла за Кирстен через весь город.

– Эй! – позвала Кирстен.

Девочка отшатнулась.

– Ты знала Чарли и Джереми?

Она оглянулась, затем еле заметно кивнула.

– Они?.. – Кирстен указала на могилы.

– Ушли, – очень тихо сказала девочка.

– Оно говорящее! – воскликнул Дитер.

– Когда они… – начала Кирстен, но не успела закончить.

Нервная девочка не выдержала и рванула прочь.

Вскоре после их возвращения к «Волмарту» в лагерь вернулся и тубист. Он разыскал старого знакомого, живущего в мотеле. Тот поведал, что здесь была эпидемия. От лихорадки полегло тридцать человек, включая мэра. Затем произошла смена власти; знакомый тубиста отказался пояснить, что имел в виду. Однако он все-таки добавил, что с тех пор город покинули двадцать семей, включая Чарли и Джереми. Никто не знал, куда они отправились, и он советовал тубисту не расспрашивать.

– Смена власти, – проворчала дирижер. – Как у них тут все структурировано.

Некоторое время они продолжили обсуждать могилы. Зачем они, если никто не умер? Или это на будущее?..

– Акушерка упомянула какого-то пророка, – напомнила Кирстен.

– Да, чудесно. – Саид мрачно открывал упаковку свечей. Шестой гитарист был его близким другом. – То что надо в каждом городе.

– Кто-то же должен знать, куда они отправились, – пожала плечами дирижер. – Они должны были с кем-то поделиться. У вас еще есть здесь друзья?