Принцесса фуксий - Лиз Филдинг

— Я тоже рада тебя видеть.

— Ты могла в темноте сломать ногу.

Флер небрежно пожала плечами:

— Или шею. Тебе бы это понравилось еще больше.

— Вовсе нет. — Он снова схватил ее за руку, на этот раз жестко и твердо. — Я предпочел бы сделать это сам.

Флер не нашлась что ответить, но он не стал дожидаться, а повернулся к ней спиной и зашагал к амбару. Она поборола мгновенное желание убежать прочь — что толку? Разве что взять Тома и уехать, чтобы провести остаток жизни, прячась ото всех? Она не смогла оставить отца шесть лет назад, как ни умолял ее Мэтт. Нет, она не могла бросить умирающую мать и отца на грани нервного срыва.

Разумеется, она не сделает этого и теперь, когда вообще все в их жизни зависит от нее. Что бы там ни задумал Мэтт, ей не избежать своей участи.

Мэтт распахнул дверь амбара, пропуская ее вперед. Внутри было сухо, и зажженная газовая лампа по-прежнему освещала старый диван, на котором они провели столько времени, вместе представляя свое будущее.

— Тут ничего не изменилось, — проговорила Флер, предпочитая разглядывать мебель, а не лицо холодного незнакомца с голосом Мэтта.

— Лампа новая. Старая вся проржавела.

— Ты позаботился и об этом? Мне бы никогда в голову не пришло…

— Наверное, у тебя полно других дел. Что ты сказала своим сегодня? Предполагается, что ты отправилась к кому-то в гости?

Вот как? Кое-что, значит, не изменилось! Это был первый вопрос, который Мэтт всегда задавал ей, когда она приходила на свидание с ним. На один короткий миг Флер понадеялась, что и дальше все пойдет наилучшим образом, почти поверила, что, обернись она сейчас к нему лицом, Мэтт рассмеется и заключит ее в объятия. Скажет, что он вернулся к ней, что никогда ее больше не покинет…

Однако Мэтт не пошевелился; он стоял, засунув руки в карманы длинного дорогого кашемирового пальто, с виду все тот же, но по сути совсем другой человек. Он стал старше, и несколько седых прядей посеребрили его виски, тонкие черты лица стали резче, определеннее. Уже мальчишкой и подростком он был красив, а теперь, достигнув зрелости, стал просто неотразим.

И к тому же, вне всякого сомнения, Мэтт был успешным человеком — даже малейшие детали его одежды свидетельствовали об этом, он источал уверенность и напор человека, знающего, чего он хочет, и не приемлющего отказа. В этом, впрочем, Мэтт не особенно изменился, подумала Флер, припомнив, как он сокрушил все ее сомнения относительно их брака, убедил ее, что для них это единственный выход.

В ее воображении Мэтт оставался верен принесенным им брачным обетам, но сейчас ей приходилось признать, что стоявший перед ней мужчина уже не был тем Мэтью Хановером, за которого она вышла замуж, — прошло столько лет, он не мог забыть о своей мужской природе. Разумеется, его окружало множество прекрасных и соблазнительных женщин…

Флер поспешно отвернулась, охваченная столь неожиданно переполнившей ее ревностью. Реальность не оставляет места мечтаниям! Ноги у нее подкосились, так что она почти упала на диван.

Мэтт, хотя до того и был преисполнен решимости не дотрагиваться до Флер, сделал было шаг вперед, чтобы поддержать ее, но, к счастью, она добралась до дивана быстрее и вообще не заметила его порыва. Да, все пошло не так, как он ожидал. Все казалось намного проще, когда этим утром он разглядывал ее из окна своей спальни, — она была красиво одета и, очевидно, полностью держала свою жизнь под контролем. И змея ревности, пожиравшая его и твердившая, что столь привлекательная женщина не станет дожидаться его возвращения, шепнула ему, что у Флер наверняка кто-то есть…

Но сейчас она была без косметики и без прически, в одежде, которую наверняка использовала для работы в теплицах.

— Ну так что? — отрывисто спросил он, подавляя желание смягчиться. — Вряд ли ты сказала своему отцу, что отправилась на встречу со мной.

— Нет, — она неловко дернула плечом, словно ей все еще было стыдно врать отцу, как и много лет назад. — Кое с кем другим.

— Я его знаю?

Она посмотрела на него с некоторым удивлением, потом ответила:

— Помнишь Сару Дункан?

— Та веселая девчонка, что сходила с ума по лошадям?

— Да, она вышла замуж за Сэма Хантера. Мы вместе готовимся к Пасхе в этом году.

— Что ж, они старые друзья. Прикрывали нас и раньше.

— Я не могу оставаться здесь долго, Мэтт.

— То, что я намерен тебе сказать, не займет много времени.

Она подняла голову, и взгляд ее зеленых глаз пронзил его до самого сердца. Проклятие, а он-то верил, будто она больше не властна над ним. Надо было все предоставить адвокатам… Еще сутки назад его жизнь была совсем иной, но вот он вернулся домой и словно окунулся в прошлое. Все на своих местах, точно так, как было всегда.

Его мать и ее отец оказались жертвами, а вместо того, чтобы выплакаться друг другу в жилетку, решили сцепиться как бешеные собаки. Яд продолжал распространяться, отравляя все вокруг, даже тех, кто самоуверенно счел себя в безопасности!

— Я сказал матери, что отправлюсь осмотреть коттедж, прежде чем перееду туда.

— Так ты не станешь жить у нее? — удивленно спросила Флер. — Твоя мама расстроится. Тебя так давно не было дома!

— Я приехал не для того, чтобы порадовать маму. Я приехал за сыном. Вот что стоит между нами.

— До тех пор, пока я из семьи Гилбертов, а ты — из семьи Хановеров…

— Ты теперь тоже носишь фамилию Хановер, — напомнил он, — все равно, жалеешь ты об этом или нет.

Он замолк, почти против своей воли надеясь услышать в ответ, что она не жалеет, однако Флер молчала.

— Пойми, я совершенно серьезно намереваюсь добиваться опекунства над свои ребенком.

— Опекунства? — Мэтт отчетливо увидел панику в ее глазах. — И ты всерьез считаешь, что у тебя это получится?

— Не сомневаюсь. Когда твоему отцу придется объявить о банкротстве и ты потеряешь свой дом, у суда не останется никакого другого выхода, кроме как передать ребенка мне.

— Мой отец не банкрот. — (Он не ответил.) — Этого не случится, Мэтт. И не забывай, это ты бросил меня. Нас.

Он подавил желание взорваться гневными словами, хотя ярость кипела в нем с той самой минуты, когда он узнал правду; нет, только хладнокровие спасет его.

— Ты просто хочешь получить свое, как и любой Хановер, — продолжала Флер, и фальшивое спокойствие Мэтта начало таять. — О каком суде ты говоришь? Кто это отдаст ребенка отцу, которого он никогда не видел и вообще не знает?

— Ты уверена? Какой выбор сделает суд, если ребенку вместо гостиницы для бездомных я предложу прекрасный уютный дом?