Наследство - Джудит Майкл

Лора покачала головой.

— Нет, я не искала. — Она откашлялась. — Я не искала серебро. — Она сделала шаг вперед. — Мне нужно быть внизу…

— Тебе на самом деле следует там быть. Но сначала давай поговорим. — Эллисон прошла через комнату, схватила Лору за руку и потащила за собой из комнаты, через весь холл, в другие апартаменты, в противоположной стороне от комнат Ленни.

— Это мои комнаты. Мои личные. Садись.

Лора стояла в нерешительности.

— Я сказала, садись.

Лора села. Белая форма казалась очень простой и резко выделялась на белом плетеном стуле с ситцевой подушкой. Комната была яркой, в ней было много воздуха, с бело-золотыми лампами и множеством ярко-голубых и цвета морской волны подушек. Казалось, что все цвета побережья были там, сверкающие и переливающиеся на солнце краски устремились через океан и пляж, гладкие лужайки поместья с единственной целью: украсить и оживить комнату Эллисон Сэлинджер.

Наконец-то взгляд Лоры остановился на горе чемоданов, сложенных в углу комнаты.

— Я вернулась рано, — сказала Эллисон. — Мне было ужасно скучно. — Она наблюдала, как Лора осматривает гостиную и спальню, которая была видна через открытую дверь, и очень пристально посмотрела на нее. — Может быть, ты не в первый раз в этой комнате? — Лора, застыв на стуле, ничего не ответила. — Ты уже была здесь?

Лора покачала головой.

— Боже мой! Это я ввергла тебя в молчание? Чего ты боишься? Заглянуть в чью-нибудь комнату не считается преступлением. Я везде сую свой нос, хочу видеть, как устроились мои друзья, почему бы тебе не делать то же самое? Я ни о чем не скажу, если это тебя волнует. Меня не волнует, что ты делаешь, ты работаешь у Розы, а не у меня. Все было бы совсем иначе, если бы ты лазила по шкафам мамы, — если бы сработала сигнализация, пришлось бы чертовски много платить.

У Лоры сильно забилось сердце, кровь застучала в висках.

Я должна была подумать об этом, я должна была знать… Что будет со мной, если я не буду делать все правильно в этом доме?

— Сигнализация? — как можно более небрежно спросила она.

— Сирена, которая разбудит мертвого. Это из-за маминых драгоценностей. Все эти необыкновенные вещи бабушка привезла из Австрии вместе с серебром. Мой папа все время твердит маме, что их нужно держать в сейфе в Бостоне, но она считает, что толку в драгоценностях, если их нельзя носить. Если тебе что-то, дорого, то ты должна иметь это всегда при себе и пользоваться этим, когда захочешь. Она любит все эти вещи, потому что они перешли от бабушки к ее маме, а потом к ней, и когда-нибудь станут моими, поэтому если она хочет носить их везде, то почему бы ей и не делать этого. А что ты делала еще, кроме того, что осмотрела спальни?

Лора вспыхнула. Впервые она разозлилась. Эллисон играла с ней, как кошка с мышонком, которого хочет поймать.

— Я работаю, — коротко ответила она и стала подниматься.

— Сиди пока, — выпалила Эллисен. Ее тон явно показывал, что она знает, кому здесь принадлежит власть. — Я сказала, что хочу поговорить. Ты работаешь на Розу. Что тебе нравится делать? Тебе нравится готовить?

Ее тон стал мягким и заинтересованным и застал Лору врасплох.

— Да. Но я не очень давно этим занимаюсь.

— Разве? Мама говорила, что ты занимаешься этим всю жизнь. Много хороших отзывов, — добавила она.

— Да, конечно, — быстро ответила Лора. — Я много лет отработала на кухне. Я думала, вы имеете в виду готовить здесь, на вашу семью.

— Ну, хорошо, — сказала Эллисон, когда Лора замолчала. — Тебе нравится готовить на нашу семью?

— Да.

— Что еще тебе нравится?

— Читать, слушать музыку. И мне начинают нравиться здешние пляжи.

— А мальчики?

— Нет.

— Продолжай. Сколько тебе лет?

— Восемнадцать.

— Моя ровесница. И нет мальчиков. И даже ни одного свидания? Бог мой, да все назначают свидания!

— Почему вы спрашиваете? — взорвалась Лора. — Я просто кухарка, даже не кухарка, а подручная Розы. Почему вас волнует, бывают у меня свидания или нет?

— Не знаю, — откровенно ответила Эллисон. Она задумчиво рассматривала Лору. — Что-то в тебе есть — что-то в твоих глазах, будто ты одновременно думаешь о двух вещах и твое внимание бродит где-то. Это как игра — стараться угадать, о чем ты думаешь, сделать так, чтобы ты… видела меня. Ты понимаешь, что я имею в виду?

— Нет, — бесцветно ответила Лора.

— Могу побиться об заклад, что ты знаешь, о чем я. Ты ведь не из этих мест, как большинство тех, кто нанимается на летнюю работу?

— Я живу в Нью-Йорке.

— Ты все еще живешь в Нью-Йорке?

— Да.

— Так что ты делаешь в Нью-Йорке?

Лора встряхнула головой:

— Я провожу время с ребятами из университета. Двое из них — просто друзья, но с другими я часто встречаюсь, по выходным дням я с кем-нибудь из них еду на квартиру, и там мы трахаемся. Иногда я встречаюсь с двумя сразу. Хочешь знать что-нибудь еще?

Эллисон в упор смотрела на нее и хотела, чтобы Лора опустила глаза, но Лора выдержала ее взгляд.

Любопытная сука. Кто сказал, что все назначают свидания? Что ты знаешь об этом?

— Ты хорошо проводишь время? — с любопытством спросила Эллисон. Ее голос опять изменился — она и верила и не верила Лоре. — Тебе это нравится?

Лора была смущена и молчала.

— Мне — нет, — сказала Эллисон. — У меня было трое, нет, четверо ребят. Каждый раз я была с одним из них. Я не настолько испорчена, чтобы быть сразу с двумя, и мне это не очень нравится. Я убеждаю себя, что нужно попробовать, все этим занимаются или, по крайней мере, говорят, что делают это, но я не знаю… все ребята кажутся такими зелеными. Если у тебя ребята из колледжа, то считай, тебе повезло. Они, вероятно, получше. Те, кого я знаю, и разговаривать не умеют. Все, чего они хотят — это стянуть с тебя трусики, и как только они хотя бы доберутся до них, начинают лепетать и пускать слюни, а это так глупо. Я хочу сказать, у меня кое-что есть в голове, но все мальчики, которых я знаю, относятся ко мне как к какой-то кукле, с которой могут поиграть, не уделяя особого внимания. Я думаю, им нужно носить с собой дыню-канталупу с дыркой, и как только захочется, делать свое дело с ней, тогда им совсем не придется разговаривать.

Лора нервно рассмеялась, и Эллисон рассмеялась тоже, а потом они уже хохотали, как при первой встрече.

— Может, они боятся говорить, — сказала Лора. — Они чувствуют себя взрослыми мужчинами, когда трахаются, но когда вы хотите поговорить с ними о чем-нибудь серьезном, у них это получается ужасно глупо.

— Да, точно. Ты понимаешь меня, — вздохнула Эллисон — Ты знаешь, вот с этой канталупой. Я долго обдумывала это, но никому раньше не говорила. Мне не с кем поговорить, вот в чем дело. Я хочу сказать, что все в Бостоне и здесь думают, что я чертовски взрослая и холодная, они все знают друг друга, а с такими людьми… Если ты покажешь им, что тебя что-то волнует или у тебя не все хорошо, через час все будут знать об этом, и что тут поднимется! Просто я все время чувствую себя очень одинокой. Понимаешь, что я хочу сказать?