Невидимый враг - Поль д'Ивуа

Несколько минут путешественники хранили молчание. Они не могли понять, как могло сюда попасть это указание, столь необходимое им в данную минуту.

— Что вы думаете делать, Арман? — спросила наконец Оретт.

— Пойти на эту встречу. В конце концов чем я рискую? Стать жертвой какого-нибудь розыгрыша? Ба! Но ведь я — парижанин, я первым посмеюсь над этой шуткой. Но сначала нужно допросить прислугу.

Сказано — сделано. Заработали электрические звонки, и вскоре вся прислуга отеля собралась в комнате, во главе с почтенным хозяином отеля, мистером Литлтингом. Но никто не мог объяснить этой тайны, и Литлтинг рассыпался в извинениях. Он был просто в отчаянии, что такой случай произошел в его отеле, всегда пользовавшемся такой безупречной репутацией. Он вышел, пообещав, что заявит в полицию о случившимся.

Однако это происшествие не помешало путешественникам пообедать с большим аппетитом. Часов около девяти они разошлись по своим комнатам и вскоре уснули.

Глава 5. Праздник в сиднейских доках

Хозяин «Сентенниал-Парк-Отеля» оказался далеко не таким философом, как его постояльцы. Взбешенный, он бродил по улицам города в поисках офицеров правопорядка. Все полицейские бюро уже были закрыты, и его попытки подать личную жалобу остались безуспешны. Одних он не заставал дома, другие отказывались его принять. А между тем в его глазах дело было нешуточное, — оно касалось доброго имени его заведения. В самом деле, что это за отель, где постояльцы получает анонимные письма, написанные, очевидно, каким-нибудь негодяем, не решающимся действовать открыто.

— Никуда не годится эта полиция! — ворчал он. — Извольте радоваться! Богатый коммерсант должен терпеть проделки какого-то прощелыги, у которого нет ни гроша в кармане.

Последнее обстоятельство, то есть пустота кармана обидчика представлялось мистеру Литлтингу неоспоримым. Он не мог допустить, чтобы богатый, обеспеченный человек смог бы позволить себе такую выходку.

Но вдруг он оборвал свой монолог, заметив впереди себя трех человек, фигуры которых показались ему знакомыми. Посередине шел высокий, плечистый господин, справа от него другой, поменьше ростом и слегка сутуловатый, слева — юноша.

— Или мне мерещится, или это и есть сам сэр Оллсмайн со своим секретарем Джеймсом Паком и дурачком Силли. Дурак же я буду, если не воспользуюсь случаем, сейчас же подать свою жалобу.

Ускорив шаг, он обогнал шедших впереди и, взглянув искоса на них, убедился, что это действительно были Оллсмайн, Пак и Силли. Они шли на праздник в доках, в надежде схватить там неуловимо корсара.

Не снимая шляпы, так как англичане не менее равнодушны к внешним выражениям почтения, Литлтинг остановился перед Оллсмайном, загородив ему дорогу.

— Здравствуйте, сэр Тоби Оллсмайн.

Начальник полиции с удивлением посмотрел на Литлтинга, обошедшегося с ним так бесцеремонно, но, узнав того, вежливо ответил на его приветствие.

— Мне нужно сказать вам два слова.

— Сегодня вечером я занят. Приходите завтра.

— Завтра меня задержат дела. Я буду говорить сегодня. Это займет немного времени.

Такая настойчивость даже удивила сэра Оллсмайна. Он молча посмотрел на своего собеседника.

— Сегодня вечером, — продолжал Литлтинг, принимая его молчание за согласие, — сегодня вечером кто-то позволил себе подкинуть в комнату одного из моих постояльцев вот это письмо.

И он подал Оллсмайну бумагу, которая так заинтересовала Лавареда. При свете электрического фонаря начальник полиции пробежал письмо глазами.

— Лаваред, — сказал он вполголоса. — Я почему-то помню это имя.

Пак и Силли слегка вздрогнули и обменялись быстрыми взглядами.

— Лаваред, — равнодушным тоном сказал Пак, — этим именем назывался человек, захваченный в Южной, нет в Западной Австралии… Вы помните… он был замешан в египетском вопросе.

— А, помню, помню! Ну, наверно, другой. Тот сюда не вернется! Однако завтра разберемся.

Такая задержка совсем не нравилась Литлтингу.

— А тем временем разнесется слух о скандале в моим отеле.

— Ах, оставьте меня в покое, — сказал Оллсмайн, начиная терять терпение. — Ведь вам сказано, что сегодня я занят. Скажите вашему постояльцу, чтобы он не беспокоился. Конечно, я и не подумаю отправиться на это дурацкое свидание. А завтра вы расскажете мне о своих подозрениях.

— Я это сделаю сегодня. Мою прислугу я не подозреваю. Прислуга у меня отборная с наилучшими рекомендациями. Но в помещение господина Лавареда входили трое посторонних: два носильщика и вот этот мальчик.

— Силли?

— Да.

— Ну, уж Силли-то тут ни при чем, — живо возразил Джеймс Пак. — Но я позволю себе, господин директор, посоветовать вам, не говорить господину Лавареду, чтобы он не ходил на свидание. Может быть, какие-то злоумышленники хотят его ограбить или причинить ему какой-нибудь другой вред. Пусть он отправятся в парк, а мы отрядим туда несколько полисменов, чтобы они могли защитить его и в то же время арестовать злоумышленников.

Сэр Оллсмайн склонил голову в знак согласия. Секретарь без церемонии отстранил Литлтинга, и тот остался один, проклиная бездеятельность полиции вообще и сэра Оллсмайна в частности. Но те были уже далеко и не слышали его возмущений.

Праздник в доках становился все оживленнее. Значительная часть набережной была ярко иллюминирована. Гирлянды венецианских фонарей и стеклянных шариков причудливыми арабесками выделялись на темном фоне неба, все архитектурные линии складов сияли электрическими огнями. В промежутках между зданиями были построены балаганы, у которых толпился народ. Гром медных труб, паровых органов и других музыкальных инструментов смешивался в невообразимую какофонию, которая еще больше будоражила веселье толпы, теснившейся у балаганов и лотков разносчиков.

Праздник доков в Сиднее — почти национальный праздник. Поэтому здесь встречаются все классы общества, и почтенная (все «почтенно» в стране, где говорят по-английски) корпорация карманных воров также не забывает почтить этот праздник своим присутствием и любезно облегчает карманы свих сограждан от кошельков, бумажников и ценных предметов, которые те имеют неосторожность брать с собой на праздник.

Оллсмайн и его спутники уже подходили к месту празднества.

— Не отходи от меня, Силли, — сказал начальник полиции. — Если ты увидишь человека, который утром давал тебе афиши, то укажешь его мне.

Силли склонил голову в знак согласия. Все трое замешались в толпу, но в это время перед ними точно из-под земли вырос полицейский агент.