Пираты Елизаветы. Золотой век - Питер Марвел

– Человек слаб, – тихо и твердо сказал он. – Изнемогает его плоть, и обманывает его разум. И я не на мученический подвиг тебя посылаю, твое дело – принести весть, и только. Если же попадешь в руки врага, то выпей, не раздумывая, яд, дабы не искушать судьбу, и Господь примет твою жертву и не оставит тебя своей милостью.

До сих пор Дамиану не приходилось искушать судьбу – все шло с Божьей помощью без заминок и без больших неприятностей. По заверениям спутников Дамиана, к утру они уже должны были найти лагерь отца Франциска. Мигель Портеро, который в этом проклятом Богом месте был кем-то вроде алькальда, сразу сказал:

– Отец Франциск о своих планах советуется только с Господом. Но иногда он посвящает и нас. На этот раз он собирался отправиться на восток. Там голландская община строит форт, и это не может никому понравиться, потому что если здесь будет голландский форт, а потом порт, если тут будут приставать голландские суда, то рано или поздно нас всех вытеснят отсюда.

– Слишком нас тут мало, отец Дамиан! – с вздохом подтвердил это заявление кривобокий силач-коротышка, которого все звали просто Хуаном. – Если бы не отец Франциск, который поднимает наш дух, даже и не знаю, что бы мы тут делали… Отчего король не хочет, чтобы эти берега перешли под славный флаг Испании? Отчего не пришлет сюда солдат и корабли?

– Помолчи, Хуан! – строго сказал ему на это Портеро. – Не наше дело указывать королям. Да и отцу Дамиану недосуг с тобой лясы точить. Наверное, не просто так плыл он за моря, как ты думаешь?

Дамиану и в самом деле не хотелось вступать в лишние разговоры. Одна из главных заповедей – слушай, а не говори. Даже в невинных словах может проскочить какой-то намек, какой-то важный секрет, а слово не воробей – вылетит, уже не поймаешь.

Впрочем, как только отряд ступил под полог девственного леса, так и у спутников Дамиана пропала всякая охота разговаривать. Немного полегчало, когда вышли к песчаному побережью, но тут уже все настолько устали, что даже для любопытства уже не было сил.

Шли по раскаленному струящемуся песку, думая каждый о своем. Мигель Портеро был не прочь устроить привал и перекусить чем Бог послал. Поход через непроходимую гилею отнял много сил, и организм требовал подкрепления. Но отец Дамиан, который только вчера сошел с торгового галеона «Святая Тереза», торопился, и перечить ему не следовало, потому что послан он был самим генерал-визитатором Антильских островов, благодетелем, чья власть могла посоперничать с королевской. Это не означало, что такое значительное лицо, как генерал, лично ступал когда-либо на этот берег, но заботами своими не оставлял общину ни на минуту – например, Мигель Портеро ощущал эту заботу сам, на собственной шкуре – особенно в том месте, где голова переходила в жилистую шею. Ведь если бы не вмешательство отца Жана, то давно бы болтался Мигель Портеро на виселице, и пеньковый галстук до самых позвонков натер бы ему горло. Кривая судьба была у Мигеля Портеро, да и у всех прочих, кто обосновался с ним сейчас на Невольничьем Берегу, и каждому из этих отверженных созданий помог генерал-визитатор достопочтенный отец Жан.

Благодаря его ходатайству всем им была дарована жизнь и дана возможность искупить прошлые грехи перед Испанией под надзором отца Франциска, который, надо сказать, не давал никому покоя – и самому себе в том числе. Оттого и к появлению отца Дамиана все отнеслись довольно серьезно. Мигель Портеро был готов шагать без передышки хоть до полного изнеможения, лишь бы довести посланца до нужного места. И хотя было ему смертельно любопытно, ради чего проделал этот тщедушный иезуит такой непростой путь, даже заикаться об этом Мигель не рисковал. Немало и без того на нем было грехов, не успел замолить и десятой доли. «Пусть все идет как идет», – думал он про себя. Однажды Господь сам скажет ему, когда придет минута искупления и можно будет распрямиться и поднять голову. Господь даст знак – Мигель был уверен в этом. А пока он просто вел одного святого отца к другому святому отцу. До места, где предположительно мог сейчас находиться отец Франциск, оставалось еще не менее двух часов пути. Но встреча произошла немного раньше, сразу же на закате второго дня.

Зарево на востоке полыхнуло так, что казалось – два солнца гаснут одновременно с двух сторон неба. Даже учитывая отчасти сатанинскую природу здешней земли, Дамиан не мог поверить, что видит заход сразу двух светил. Тем более что из-за деревьев, которые опять преградили им путь, донеслись вдруг приглушенные крики и шум выстрелов. Мигель Портеро остановился и жадно всмотрелся в желто-алое пламя, пляшущее над верхушками деревьев.

– А ведь пожар! – с каким-то радостно-недоверчивым выражением в голосе воскликнул он. – В той стороне горит, где голландцы форт строят. Услышал, значит, Всевышний наши молитвы!

– Погоди! – Дамиан отодвинул его в сторону, словно вокруг не хватало места. – Что значит, пожар? При чем тут пожар? Ты говори, отец Франциск где?!

– Я так полагаю, что отец Франциск непременно там и должен быть! – с радостной гордостью объявил Портеро. – На пожаре. Не смею рассуждать про замыслы такого великого человека, как отец Франциск, но для него форт этот был как оливковая косточка в горле – все это знали.

– Не хочешь же ты сказать, что отец Франциск поджег форт? – недоверчиво спросил Дамиан. – А гарнизон? А чертовы голландцы, прости меня Господи?!

– С отцом Франциском двое наших было, – деловито сообщил Портеро. – Ну, а, кроме того… Есть у меня одна мысль насчет этого… Давайте вперед пройдем, святой отец! Только теперь нам с вами осторожнее быть нужно. Вы уж посередке ступайте, а мы с Хуаном вас защитим в случае чего…

– Господь – защита моя и прибежище мое, – подобающим образом высказался на это Дамиан. – Однако пойдемте. Это очень важно, что вы сказали. Если отец Франциск там, мы должны быть рядом с ним. А если там действительно идет бой, тем паче мы должны поспешить ему на помощь! Вперед!

Песчаная коса сворачивала вправо, но, чтобы попасть к пожару, путникам пришлось снова углубиться в мангровые заросли. Там, за деревьями, скрывалась природная бухта, которую стерег построенный голландцами форт – оплот торговли жемчугом и невольниками. Об этом поведал ему Портеро, пока они пробирались через гилею.

– Людишек у них пока немного, – объяснял он на ходу, все более входя во вкус. – Дюжин пять всякого сброду и рота солдат. Заправляет всем Ван Золленгер, жирная свинья!.. Говорят, в Роттердаме у него с полдюжины доходных домов да несколько мельниц и маслобоен на окраине. Но ему все мало! Хочет здесь обосноваться – торговлю невольниками наладить. Дело выгодное… Только нашла у него тут коса на камень, – в голосе проводника послышалось нескрываемое злорадство. – Ну, это мы сейчас проверим, правильно я думаю или нет… Только вы, падре, держите ухо востро, а если я скажу – сразу кидайтесь на землю да прикрывайте голову руками. Хоть в грязь, хоть в муравейник – все равно!