Крылатые защитники Севастополя - Александр Дорохов

Рыцарем ноябрьского неба Севастополя был и Яков Иванов. Он совершил два воздушных тарана.

В 32‑м полку Черноморской авиации он сражался с начала войны.

12 ноября в первой половине дня 20 «юнкерсов» бомбили корабли в бухте. В крейсер «Червона Украина» попало шесть бомб. 70 человек команды было убито и ранено. Повреждения получили два эсминца. В 16 часов на город совершили налет 36 бомбардировщиков Ю-88 и ХЕ‑111. Для отражения налета с аэродрома Херсонес поднялись истребители. В числе их были Николай Савва в паре с Яковом Ивановым. Они атаковали звено «хейнкелей».

Бомбардировщики вначале шли плотным строем. А потом один «хейнкель» уклонился в сторону. Иванов атаковал его. Экипаж противника отстреливался, пытаясь оторваться от наседавшего истребителя. Внезапно вражеский пулемет смолк, очевидно, был убит стрелок–радист. Задняя полусфера бомбардировщика оказалась незащищенной. Но у Якова в это время тоже замолкли пулеметы. Экипаж «хейнкеля» понял, что истребитель теперь не опасен, и стал делать разворот, намереваясь лечь на боевой курс. [36]

Иванов вспомнил, что в таких случаях воздушного боя его однополчане шли на таран. И он без колебания последовал их героическому примеру. Выбрав наиболее выгодный угол, черноморец направил МиГ‑3 на бомбардировщик. Воздушная струя от моторов сильно болтала истребитель. Иванов прибавил газ, на большой скорости приблизился к «хейнкелю» и, ударив лопастями винта по хвостовому оперению, отрубил его. Потеряв управление, ХЕ‑111 упал и взорвался на своих бомбах.

Сам Иванов благополучно приземлился.

«Как только ощутил толчок, — рассказывал летчик, — я взял ручку на себя и моя машина подскочила вверх. Попробовал рули — действуют. Я плавно развернулся, снизился, сел на свой аэродром и вырулил к месту стоянки».

Летчики, совершавшие таран, или гибли, или вынуждены были покидать свой самолет. И только Иванову, первому на Черноморском флоте, удалось не только спастись, но и сохранить машину. В условиях осажденного Севастополя это обстоятельство имело особенно важное значение. Здесь зачастую было так, что на одном самолете приходилось поочередно летать нескольким пилотам.

Весть о подвиге младшего лейтенанта Иванова быстро облетела флот. В тот же день на аэродром прибыл корреспондент «Красного черноморца», взял интервью у героя воздушного тарана, и в газете появился материал «Как я таранил «Хейнкель‑111».

16 ноября день выдался пасмурный. Осенний ветер гнал по небу неповоротливые тучи. Но фашистская авиация проявляла активность. Яков Иванов дважды поднимался в воздух для отражения налетов. Ему удалось сбить еще один бомбардировщик.

К вечеру вражеские самолеты прорвались к Севастополю и стали сбрасывать на город крупнокалиберные бомбы. Летчики полка вели неравный бой. Николай Савва сразил один «юнкерс». Вслед за ним Яков Иванов зашел в хвост другому. Когда дистанция сократилась, он нажал на гашетку. Но выстрелов почему–то не последовало. И тогда все, кто следил за боем, увидели, как самолет младшего лейтенанта сделал рывок вперед, приблизился к бомбардировщику вплотную и ударил его лопастями винта. Удар был настолько сильным, что Ю-88 развалился на куски. Но, уничтожив врага, храбрый черноморец и сам погиб смертью героя. Вместе с самолетом он упал в море в пяти километрах от берега на траверзе поселка Бельбек. [37]

17 января 1942 года Якову Матвеевичу Иванову, первому на Черноморском флоте, присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).

С каждым днем бои становились все ожесточеннее. В одной из воздушных схваток Семен Карасев был ранен в голову и надолго вышел из строя.

Лейтенант Савва сбил еще один бомбардировщик Ю-88. Но и его МиГ‑3 в том бою был подожжен. Пылала левая плоскость, горел мотор. Черный дым окутал самолет. Летчик пытался сбить пламя, а оно подбиралось уже к бензобакам. В любую минуту мог произойти взрыв…

Промедление означало гибель. Савва на парашюте покинул горящий самолет. Вскоре летчик был отправлен на Кавказ. Там, на аэродроме Анапа, базировался 7‑й истребительный полк. В этом полку старший лейтенант Савва продолжал боевой путь, командуя звеном. В воздушном бою в районе Новороссийска он одержал пятую победу. А 14 января 1942 года герой воздушного тарана погиб, выполняя боевое задание. Он похоронен в Анапе.

Николай Иванович Савва — крымчанин. Родился он в 1916 году в Джанкое. Некоторое время учился и жил в поселке Азовском. В конце тридцатых годов закончил Ейское военно–морское авиационное училище.

В поселке Азовском Джанкойского района в память о храбром земляке улица, на которой жил Савва, названа его именем. А по инициативе пионерской организации средней школы, в которой учился Коля Савва, в поселке установлена мемориальная доска с надписью: «На этой улице, в доме № 18, проживал герой Великой Отечественной войны летчик–истребитель Николай Иванович Савва, погибший в боях за Родину…»

В ноябрьские дни летчики полка сбили двадцать вражеских самолетов. Пять из них пополнили боевой счет коммуниста Евграфа Рыжова.

Вскоре 32‑й полк был отведен на Кавказ.

С аэродромов Кубани

63‑я авиабригада базировалась на Кубани. Как уже сказано, 2‑й минно–торпедный полк защищал Родину на дальних бомбардировщиках ДБ‑3 и ДБ-Зф. У этих двухмоторных многоцелевых воздушных кораблей было и другое название — ИЛ‑4. Ведь главным конструктором их, как и «летающих танков», был С. В. Ильюшин. [38]

Во флотской авиации ИЛ‑4 предназначался в первую очередь для поражения морских целей бомбами или торпедами. Но поскольку в первый год войны корабли появлялись в Черном море редко, а главные баталии проходили на суше, то ИЛ‑4 пришлось использовать в качестве дальнего бомбардировщика для поражения наземных целей.

В этом варианте самолет на своих могучих крыльях мог нести бомбы общим весом до трех тонн и поражать военные объекты врага, находившиеся в глубоком тылу, далеко от места базирования. Экипаж его состоял из четырех человек: летчик, штурман, стрелок–радист и стрелок.

ДБ-Зф отличался высокой живучестью. По своим летно–тактическим характеристикам он превосходил немецкий самолет подобного назначения ХЕ‑111.

В ноябре на Кубани часто стояла плохая погода, что ограничивало боевые вылеты. Да и действовал в основном 2‑й полк, летчики бомбили фашистов на подступах к Севастополю и на Керченском полуострове.

Вот сводка только за один день — 9 ноября. Из нее видно, что авиация оказала содействие сухопутным частям на Керченском полуострове, что 24 экипажа ИЛ‑4 2‑го минно–торпедного полка наносили удары по войскам противника в районе деревни Марфовки; они разбили 8 танков, 42 автомашины, в воздушном бою сбили один истребитель МЕ‑109. Два бомбардировщика не вернулись с задания, а один потерпел катастрофу при посадке.

Эту сводку дополняют строки политдонесения: «Из восьми членов двух экипажей остался жив один — лейтенант Тюлюбаев. Он тяжело ранен в ногу и плечо и отправлен в Краснодарский госпиталь».

Политдонесение подписал военком 63‑й авиабригады бригадный комиссар Н. В. Кузенко.

Скупые строки документов не могли дать полного представления о драматических событиях того хмурого осеннего дня. Хотелось выяснить подробности. А их лучше всех знал лейтенант Тюлюбаев.

Найти его помогла председатель исторической комиссии Севастопольского горкома, участница обороны города и его Почетный гражданин Антонина Алексеевна Сарина. Однажды ко мне зашел уже немолодой мужчина выше среднего роста и представился:

— Тюлюбаев, Павел Степанович. Я к вам по рекомендации товарища Сариной…

Да, это был тот самый черноморец, чье имя названо в политдонесении. Он прибыл из Ворошиловграда. Нетрудно [39] догадаться, насколько радостна была эта встреча. Мы долго беседовали. Воскрешая в памяти пережитое, гость не смог сдержать слез.

Третья эскадрилья, в которой служил Тюлюбаев, базировалось на аэродроме станицы Киевской. Командование полка поставило перед ней задачу: двум звеньям ДБ-Зф нанести удар по танкам в районе деревни Марфовки. От Анапы бомбардировщиков должны были сопровождать истребители.

Первым в небо поднялось звено, которое вел командир эскадрильи капитан И. П. Скориков. С ним летел штурман эскадрильи старший лейтенант Алексей Албул, тоже не новичок в авиации. Еще до Великой Отечественной войны он участвовал в разгроме белофиннов и был награжден орденом Красного Знамени.

Летели строем «клин». Правый ведомый экипаж возглавлял лейтенант Аркадий Горбачев, левый — лейтенант Константин Попков.

Все три экипажа состояли из обстрелянных бойцов. Не раз бомбили вражеские базы Констанцу, Тулчу, Плоешти. Знали дорогу и на Бухарест, где «угощали» прихвостней Гитлера тонными фугасками, неоднократно отбивали яростные атаки «мессершмиттов».