Лики миров (СИ) - Елена Владимировна Добрынина

нестерпимо пахнет гарью. Черные жирные тучи пепла заслоняют небо, так что ни лучика не проникает сквозь них. А ведь я откуда-то знаю, что сейчас день… Вокруг холодно, темно и нечем дышать. Грудь разрывается, пытаясь вобрать в себе еще воздуха, но каждый вздох отдается першением и свербящим, надсадным кашлем, почти хрипом. Я лечу, но тяжело, через силу… Мне ужасно больно. А еще страшно. Нужно спрятаться. Куда, от кого? Не помню… Но мысль эта бьется пульсирующей жилкой, заставляет то подниматься ввысь, то спускаться ниже, выискивая, в какую бы щель забиться. Наконец я ее нахожу — небольшую расщелину, почти трещину на отвесном склоне горы. Если я туда протиснусь, до меня не доберутся.

Я снижаюсь, цепляюсь за самый край и, толкаясь изо всех, пропихиваю свое тело внутрь. Чуть дальше щель расширяется, образуя крошечную пустоту, я едва-едва могу там развернуться, но и это счастье: можно отдохнуть, перевести дух и осторожно выглянув, посмотреть вниз: там, посреди черных гор, расцвеченных огненными всполохами незастывшей лавы, бьются друг с другом силуэты огромных существ. Становится горько и отчаянно хочется кричать, но нельзя, иначе меня обнаружат. Я сворачиваюсь жалким клубочком, чтобы было теплей, и постепенно… нет, не успокаиваюсь, скорее элементарно вырубаюсь от навалившегося отупения и усталости…

«Найди его, Дея… найди ключ… ключ… ключ»

В подобных снах есть только одна приятная вещь — пробуждение. Я проснулась среди ночи и долго пялилась в темноту, глубоко дыша, наслаждаясь каждым вдохом и выдохом. Привидится же такая гадость.

— Ты часом не ключ, Кадечка?

Утром я первым делом схватилась за свой червячный кадуцей и задумчиво покрутила его в руках. Ну, вряд ли… Понятия не имею, что им можно открыть… максимум кого-нибудь отключить, если прицельно по маковке тюкнуть. Ну, тоже, вариант, конечно.

Что вот только с моей находкой теперь делать? Интуиция напару со здравым смыслом орали, что хвастаться им и предъявлять всем подряд — «а ну, смотри, какая у меня штука есть» — не стоило. А Лик… стоит ставить его в известность? С одной стороны этого хотелось, даже просто посмотреть на реакцию… Но было страшновато: а вдруг реакция окажется весьма негативной. Поэтому я решила вообще ничего не делать.

А вот свойства своего жезла немного поизучала: в воде тонет, в огне не горит, обычная вроде как железяка (если лечебные свойства не учитывать). Еще одну странность заметила можно сказать случайно: сфоткала Кадечку на смартфон, сжимая в руке — и глазам не поверила: на фотографии жезла не было, просто сжатая рука… Все страньше и страньше, как говорится.

Следующие несколько дней прошли у меня в обычном режиме. Даже Сны, по-моему, не снились. Единственным забавным моментом можно было считать появившегося как-то в офисе курьера, доставившего заказанный на мое имя торт: огромный, покрытый шоколадный глазурью, с изображенным сверху питоном Каа и ироничной подписью «Ты, Маугли, что хочешь достанешь…». Даже спрашивать не стала, от кого такое чудо — и так понятно. Я еще раз прочитала надпись… да, своеобразное у товарища чувство юмора, но мне понравилось… Торт ели тремя отделами, вздыхая об испорченных фигурах: он оказалcя таким вкусным, что еще один кусочек так и просился в рот.

С Ликом я разговаривала несколько раз по телефону, исключительно по делу. Он всегда был вежлив, но исключительно краток, и мне казалось, что ему сейчас не до длинных разговоров, я и не настаивала, понятное дело. В конце недели он клятвенно обещал заехать к нам согласовать кое-какие моменты и подписать нужные бумаги. В ночь перед этим эпохальным событием, мне снова приснился Сон.

Я сидела за крепко сбитым, но довольно грубым деревянным столом на одном из провинциальных постоялых дворов. Передо мной стояла глиняная миска с добротной порцией мясного рагу с овощами, призывно пахнущая и аппетитно дымящаяся, и кувшин с напитком. Я, вооружившись ложкой, только приступила к еде. Напротив меня сидел хозяин Лютика, все так же в капюшоне, натянутом на самый нос, и резво поглощал свою порцию сытного кушания.

— Ну и зачем тебе в столицу, Дея? — спросил он меня, отпив из кувшина.

— На чародейку хочу выучиться, — ответила я, отметив про себя обращение. Надо же, и тут я тоже Дея — удобно, что и говорить.

— Хм, — скептически произнес мой собеседник, — и домашние не против?

— Они меня уже со счетов списали, — пожала я плечами, — замуж выдать меня отчаялись, а так хоть какая-то с меня польза: на шее висеть не буду.

— Ясно, — протянул мужчина, — а куда учиться пойдешь, выбрала уже? В столице-то много школ да академий для магов.

— Пока не знаю, — созналась я, — приеду, там на месте и сориентируюсь. — и снова принялась было за еду, но через некоторое время не выдержала и все-таки попросила..

— Мир, а Мир… — мой попутчик представился именно этим именем,

— Ммм?

— А сними капюшон, пожалуйста… ну очень надо.

— Хм, — глумливо хмыкнул тот, — как же так? Передумала что ли? А если я очень страшный, что делать будешь?

— Ну пожалуйста, я все взвесила и готова к подобному испытанию, — заныла с энтузиазмом, — тем более, что еду я сзади, а оттуда ты вполне..

— Вполне..? — проникновенно продолжил он.

— …нестрашный… Ну пожалуйста..

— Пять серебряных, — заломил цену жадина.

— С ума сошел за такое деньги драть? — возмутилась я, — Один.

— По рукам, — тут же хмыкнул он — и я почувствовала себя глупышкой, которую развели как маленькую. Ну и черт с ним, мне просто надо знать.

Я протянула ему монету, и он, довольно подкинув ее на ладони, засунул блестящий, как рыбья чешуя, кругляш в поясной кошель, а потом медленно откинул с лица капюшон.

— Блондин, — брякнула я, не отрывая взгляда от незнакомого лица. Довольно привлекательного, на самом деле: кожа светлая, но не бледная, черты на редкость правильные, классические, можно сказать. Нос так вообще будто по линеечке чертили. Глаза зеленые, насмешливые, волосы длинные, очень светлые… нордический блонд или что-то вроде.

— Прозвучало так, будто ты этим разочарована, — глаза прищурились, а в голосе послышалась некоторая досада. Ну не объяснять же ему, что я, вопреки всему и вся была уверена, что под капюшоном скрывается совершенно другой человек.

— Просто я пребываю в шоке от твоего великолепия и пока не способна нормально формулировать мысли, — подбодрила я Мира.

— Так-то лучше, — сменил он гнев на милость.

— Будем считать, что серебрушку ты честно заработал. А если расскажешь, кто ты такой, то будешь вообще молодец.

Вместо ответа мужчина с удалым стуком положил на стол передо мной желтую сияющую бляху в виде щита, — и я