Духовные наставления инокам и мирянам - Серафим Саровский

35. О посте

Пост состоит не в том только, чтобы есть редко, но в том, чтобы есть мало, и не в том, чтобы есть однажды, но в том, чтобы не есть много. Неразумен тот постник, который дожидается определенного часа, а в час трапезы весь предается ненасытному вкушению и телом и умом.

В рассуждении пищи должно наблюдать и то, чтобы не разбирать между снедями вкусными и невкусными. Это дело, свойственное животным, в разумном человеке не достойно похвал. Отказываемся же мы от приятной пищи для того, чтобы усмирить воюющие члены плоти и дать свободу действиям духа.

Истинный пост состоит не в одном изнурении плоти, но и в том, чтобы ту часть хлеба, которую ты сам хотел бы съесть, отдать алчущему: Блажени алчущий... яко тии насытятся (Мф.5,6).

Подвигоположник и Спаситель наш Господь Иисус Христос перед выступлением на подвиг искупления рода человеческого укрепил Себя продолжительным постом. И все подвижники, начиная работать Господу, вооружали себя постом и не иначе вступали на путь крестный, как в подвиге поста. Самые успехи в подвижничестве измеряли они успехами в посте.

К строгому посту святые люди приступали не вдруг, делаясь постепенно и мало-помалу способны довольствоваться самой скудной пищей. Преподобный Дорофей, приучая ученика своего Досифея к посту, постепенно отнимал от стола его по малой части, так что от четырех фунтов меру его ежедневной пищи низвел наконец до восьми лотов[51] хлеба.

При всем том святые постники, к удивлению других, не знали расслабления, но всегда были бодры, сильны и готовы к делу. Болезни между ними были редки, и жизнь их текла чрезвычайно продолжительно.

В той мере, как плоть постящегося становится тонкой и легкой, духовная жизнь приходит в совершенство и открывает себя чудными явлениями. Тогда дух совершает свои действия как бы в бестелесном теле. Внешние чувства точно закрываются, и ум, отрешась от земли, возносится к Небу и всецело погружается в созерцание мира духовного.

Однако ж не всякий сможет наложить на себя строгое правило воздержания во всем или лишить себя всего, что может служить к облегченно немощей. Могий вместити да вместит (Мф.19,12).

Наложение на себя строгого правила воздержания во всем или лишение себя всего, что может служить к облегчению немощей, вместить не всякий сможет.

Пищи употреблять должно каждый день столько, чтобы тело, укрепясь, было другом и помощником душе в совершении добродетели, иначе может быть то, что при изнеможении тела и душа ослабеет. По пятницам и средам, особенно же в четыре поста, пищу по примеру отцов употребляй один раз в день - и Ангел Господень прилепится к тебе.

36. О бодрствовании против искушений

Надобно быть по приличию и потребности иногда младенцем, а иногда львом, особенно сим последним тогда, когда против нас восстают страсти или лукавые духи; потому что несть наша брань к крови и плоти, но к началом и ко властей и к миродержителем тьмы века сего, духовом злобы поднебесным (Еф.6,12).

Мы всегда должны быть внимательны к нападениям диавола, ибо можем ли надеяться, что он оставит нас без искушения, когда не оставил Самого Подвигоположника нашего и Начальника веры и Совершителя Господа Иисуса Христа? Сам Господь Апостолу Петру сказал: Симоне, Симоне, се, сатана просит вас, дабы сеял, яко пшеницу (Лк.22,31).

Итак, мы должны всегда во смирении призывать Господа и молить, да не попустит на нас быть искушению выше силы нашей, но да избавит нас от лукаваго (Мф.6,13).

37. О уединении и молчании

Паче всего должно украшать себя молчанием, ибо Амвросий Медиоланский говорит: «Молчанием многих видел я спасающихся, многоглаголанием же ни одного». И паки некто из отцов говорит, что молчание есть таинство будущего века, словеса же орудие суть мира сего (Добротолюбие. Ч.2. Патриарх Каллиста и сподвижник его Игнатий, Ксанфопулы).

Ты только сиди в келий во внимании и молчании и всеми мерами старайся приблизить себя ко Господу, а Господь готов сделать тебя из человека ангелом: И на кого бо, - говорит, - воззрю, токмо на кроткого и молчаливаго, и трепещугцаго словес Моих (Ис.66,2).

Когда мы в молчании пребываем, тогда враг -диавол ничего не успеет относительно к потаенному сердца человеку[52]; сие же должно разуметь о молчании в разуме.

Проходящий таковый подвиг должен все упование свое возложить на Господа Бога, по учению Апостола: Всю печаль вашу возверзгше Нанъ, яко Той печется о вас (1Пет.5,7).

Таковой [человек] должен быть постоянен в сем подвиге, последуя в сем случае примеру святого Иоанна - молчальника и пустынника, который в прохождении пути сего утверждался сими Божественными словами: Не имам тебе оставити, ниже имам от тебе отступити (Евр.13,5).

Ежели не всегда можно пребывать в уединении и молчании, живя в монастыре и занимаясь возложенными от настоятеля послушаниями, то хотя бы некоторое время, оставшееся от послушания, должно посвящать уединению и молчанию, и за сие малое [дело] Господь Бог ниспошлет благодатную Свою милость.

От уединения и молчания рождаются умиление и кротость; действие сей последней в сердце человеческом можно уподобить той тихой воде Силоамской, которая течет без шума и звука, как говорит о ней пророк Исайя: Воды Силоамли текущим тисе[53] (Ис.8,6).

Пребывание в келий в молчании, в упражнении молитве и поучении день и нощь закону Божию делает человека благочестивым, ибо, по словам святых отцов, келия инока есть пещь Вавилонская, в ней же трие отроцы Сына Божия обретоша (Добротолюбие. Ч.3. Сщмч. Петр Дамаскин).

38. О безмолвии

Преподобный Варсонофий учит: «Пока корабль в море, он бывает подвержен опасностям и приражению ветров. Когда же достигнет в тихую и мирную пристань, не страшится более опасностей, скорбей и приражения ветров, но пребывает в безопасности». Так и ты, монах, доколе остаешься с людьми, ожидай скорбей и бед и приражения мысленных ветров, а когда в безмолвие вступишь, бояться тебе нечего (Прп. Варсонофий. Отв.8,9).

Совершенное безмолвие есть крест, на котором должен человек распять себя со всеми страстьми и похотьми. «Помысли же и о том, что прежде креста Владыка наш Иисус Христос претерпел многие досаждения и поношения и после сего уже восшел на Крест. Подобным образом и никто не может достигнуть совершенного и многоплодного безмолвия и упокоения святого и совершенного, если прежде не спостраждет Христу и не притерпит всех страданий Его, вспоминая слова Апостола: Понеже с Ним страждем, да и с Ним прославимся[54]. Не обольщайся: иного пути спасения нет, кроме сего» (Прп. Варсонофий. Отв.342).

Пришедший в безмолвие должен непрестанно помнить, зачем пришел, чтобы не уклонилось сердце его к чему-либо другому.

39. О жизни деятельной и умозрительной

Человек состоит из души и тела, а потому и путь жизни его должен состоять из действий телесных и душевных - из деяния и умосозерцания.

Путь деятельной жизни составляют: пост, воздержание, бдение, коленопреклонение, молитва и прочие телесные подвиги, составляющие тесный путь и прискорбный, который, по слову Божию, вводит в живот вечный (см. Мф.7,14).

Путь умосозерцательной жизни состоит в возвышении ума ко Господу Богу, в сердечном внимании, умной молитве и созерцании чрез таковые упражнения вещей духовных.

Всякому желающему проходить жизнь духовную должно начинать с деятельной жизни, а потом уже приходить и в умосозерцательную, ибо без деятельной жизни в умосозерцательную прийти невозможно.

Деятельная жизнь служит к очищению нас от греховных страстей и возводит нас на степень деятельного совершенства, а тем самым пролагает нам путь к умосозерцательной жизни. Ибо одни только очистившиеся от страстей и совершенные к оной жизни приступать могут, как сие видеть можно из слов Священного Писания: Блаженны чистые сердцем, яко тип Бога узрят (Мф.5,8) и из слов святого Григория Богослова (в «Слове на Святую Пасху»): «к созерцанию безопасно могут приступать только совершеннейшие по своей опытности».

Так и Церковь, ублажая Святителя Николая, воспевает: Молчаньми бо прежде и бореньми с помыслы, деянию Богомыслие приложил еси, Богомыслием же разум совершен стяжал еси, имже дерзновенно с Богом и Ангелы беседовал еси[55] (Акафист Святителю Николаю. Кондак 10).

К умосозерцательной жизни приступать должно со страхом и трепетом, с сокрушением сердца и смирением, со многим испытанием Святых Писаний и, если можно найти, под руководством какого-либо искусного старца, а не с дерзостью и самочинием. «Дерзый бо и презорливый, - по словам Григория Синаита, - паче достоинства своего взыскав с кичением, понуждается до того прежде времени доспети». И паки: «Аще мечтает кто мнением высокая достигнута, желание сатанино, а не истину стяжав - сего диавол своими мрежами удобь уловляет, яко своего слугу» (Добротолюбие. Ч.5. Прп. Григорий Синаит. О прелести и о иных многих предлогах).